Прорывая мрак времён

— Пожалуйста, — молит из последних сил Катя.

Варгр убивая ласками, опускается на колени — его руки блуждают везде, чувственный рот, словно ненасытная присоска не пропускает ни миллиметра.

— Ты — дорогое выдержанное вино! — не прерывает лёгких поцелуев Бъёрн младший. — С неподражаемым вкусом, опьяняющим с первого глотка. Хочется много, но понимаешь, что нужно насладиться всеми нотками, а затем с восхищением ощутить послевкусие. Я же… — выдыхает с горечью, сжимает её бёдра в кольцо рук, не давая упасть. — Я — дровосек, привыкший к дешёвому портвейну. Киса, — надламывается охриплый голос, — прости за вчерашнее.

Выходцева на секунду застывает — слёзы катятся против воли. Дыхание Бъёрна младшего касается ложбинки между грудей. Рвано сопя, Варгр прижимается, не выпуская из крепких объятий.

Поглаживая его спину, Катя с замиранием сердца прислушивается к новым ощущениям. В животе порхают бабочки, сердце уже с остервенением колотится где-то в горле. Вот почему вчера во взгляде оборотня промелькнул ужас. Варгр сам испугался, что натворил. Сейчас же его трясёт… Слов — нет. Потянув за смоляные волосы, Катя вынуждает Бъёрна младшего задрать голову, встречается с ним взглядом. В дьявольских глазах застывает искреннее раскаяние.

— Пока я с тобой, — нарушает молчание Выходцева, — я твоя, сам говорил. Моё тело принадлежит тебе, но наша страсть нас сожжёт. Уже начала страшное дело, если ты пересилил себя и признал ошибку. Возможно, шутка природы. Возможно, судьба или злой рок, но я вернула жизнь единственному мужчине, которому пока сошло с рук грубое со мной обращение, — сглатывает — от волнения во рту предательски пересыхает. — Я тоже не могу не признаться: ты прав, я тебя принимаю любого. Человеком или зверем, мне всё равно. Но помимо грубости, я бы не против… — опускает стыдливо глаза, — опробовать нежность в твоём исполнении.

— Ки-и-иса, — не то стонет, не то мычит Варгр. Невероятно, гигант трепещет. Значит, не только она в его власти, но и он в её. Бъёрн младший шумно вдыхает: — Никогда и ничего желаннее не слышал. Если не считать твоей же фразы: «Возьми меня», — осторожничая, хмыкает. Катя не сдерживает улыбки, Варгр значимо понижает голос: — Тогда позволь любить тебя так, как хочу. Отдайся, полностью откинув глупые предубеждения и страхи.

Выходцева склоняется к уху оборотня:

— Да… — прикусывает мочку, поглаживая широкие плечи, пробегает пальцами по буграм мышц. — Только вначале — к деду.

— Ты что меня оставишь таким возбужденным? — рык, полный безмерного удивления смешит.

— Считай это местью за вчерашнее. И, кстати, — игриво подмигивает Катя, — ты передо мной на коленях. Запомни этот момент!..

Глава 36.

Машина плавно останавливается перед отелем в центре Марвинга. Большого яркого города, пестрящего неоновыми щитами с рекламой, переливающимися вывесками магазинов, салонов, кафе. Вдоль дороги сплошным потоком тянутся всевозможные автобусы и легковые автомобили, мало чём отличаясь от транспорта в российских пробках. Люди снуют по тротуарам, лавируя между сигналящими машинами, перебегают с одной стороны на другую.

Фасад двадцатиэтажного отеля «Марвинг-Холл» отделан под мрамор. На огромных зеркальных окнах по всей высоте отражаются тусклые солнечные лучи, еле пробивающие извечно хмурого неба. Над главным входом тёмно-зелёный черепичный козырёк, подпираемый массивными колоннами. У дверей, как статуя, замер с непроницаемым лицом швейцар в чёрно-красном пальто и фуражке.

Катя с грустью усмехается. За все предшествующие годы бегов от ламий, позволила себе поселиться в подобном месте один раз, да и то, пришлось. Всё остальное время — маленькие придорожные мотели, съемные квартиры в захолустных районах. Главное, поменьше мелькать.

Варгр выключает зажигание, но выходить не спешит. Ёрзает, точно ребенок перед дверью собственной квартиры — боящийся зайти домой, где строгий родитель его должен наказать.

— Ларс… вредный, — спокойно чеканит Бъёрн младший, глядя перед собой, — брюзжащий скряга.

Видимо, права. В семейке дегтей есть ещё деготь ядовитей. Прикольно! Выходцева откидывается на спинку сидения и нарочито хмуро интересуется:

— Пятизвёздочный отель? Я так понимаю, дед у тебя дядя Скрудж?

— Не смешно, киса, — Варгр заметно нервничая, взъерошивает волосы. — Он сложный человек.

— Человек?.. — робко уточняет Катя.

— Да, это отец матери, — с мягкостью отзывается Варгр. — У них с отцом вражда. Ларс после смерти единственной дочери, как с цепи сорвался. Во всем Драгора винит. Кто его знает, уже привык, а ты…

— То есть, ты меня сначала привёз на растерзание зверям. Потом я попалась на уловку к твоему несносному отцу, который надо мной долго потешался, а теперь кидаешь на расправу брюзжащему старикану? — не без иронии кривится Выходцева.

— Хм… — задумывается Бъёрн младший, — ты так всё утрируешь, что меня разрывает от желания замолить прощение, — губы изгибаются в лукавой улыбке, глаза озорно блестят. — Но, однозначно, предпочитаю его вымолить чуть позже, когда вернёмся, чем сейчас смотреть на твои удирающие пятки. — Бережно сжимает руку Кати и касается лёгким поцелуем. Выходцева замирает — Варгр, будто чувствует её сомнения, интуитивно понимает: что-то должно случиться, нужно держать глаз востро.

— С чего решил… — Стук в окно машины затыкает, избавив от щепетильной ситуации — уже было сорвавшаяся ложь, застревает в горле. Ещё один швейцар. Лет восемнадцати, в костюме кирпичного цвета.

— God ettermiddag, Herr Bjorn,[12] — открыто улыбается парень, показав белоснежные ряды зубов.

— Hei, Les.[13]

Мальчишка метает заинтересованный взгляд на Катю, но профессионально не роняет ни единой эмоции. Варгр уже на улице отдаёт ему ключ от машины:

— Som alltid. Du vet, vil jeg lope bort fort.[14]

Лес искренне смеётся:

— Ja, Herr Irzhen nye hauk pa mye folk.[15]

Бъёрн младший по-дружески хлопает швейцара по спине, обходит пикап и, распахивает дверцу Кати. Хозяйским жестом протягивает руку.

Выходцева затравленно мотает головой. Сомнения? Нет!.. Абсолютное нежелание выходить! Перспектива знакомства со злобным стариканом не прельщает.

— Может, — подыскивает оправдание, но ничего толкового на ум не идёт, — я здесь подожду твоего побега из отеля? — строит самое невинное выражение на лице.

— Нет, киса, — безапелляционно отрезает Варгр. — Ты такая же колючая и едкая, как старик. Так что поможешь мне от него отмахаться… — изображает жалостливые глазами, полные ожидания и мольбы. Как отказать, когда так глядят? Брр… хочется схватить мыло, веревку и добровольно приготовиться к виселице — ведь «милый» просит такую малость! Не согласиться?.. Бред! Катя нехотя вылезает из пикапа. Бъёрн младший, крепко ухватив за руку, тянет в отель. Швейцар у входа приветливо улыбается:

— God ettermiddag, Herr, Bjorn, [16]— чинно открывает дверь.