Прорывая мрак времён

— Hei, Petter.[17]

Варгр по-хозяйски тащит через фойе, здороваясь со всеми работниками. Мило улыбается, машет, если окликают… Что всё это значит? Почему его все знают? Выходцева растерянно оглядывается. Видела множество гостиниц, как-никак столько стран объездила, но здесь впервые сталкивается с показной вычурностью декораций. Дизайн в стиле сороковых. Шик для богатеев, словно оказывается в прошлом. На мраморных полах отражаются скудные лучи солнца. Округлые, стеклянные столики и кожаные кресла прячутся за кадками с высокими, раскидистыми пальмами. По глазам режет золотистое обрамление подсвечников и люстр. Вот только всё это — мишура, не затрагивающая душу. Деньги — хорошо и даже можно согласиться с утверждением: счастье не в деньгах, а в их количестве, но всё же… Куда важнее гармония внутри. Красота и гламур напоказ, порой смешные до слёз. Уж лучше достаток и спокойствие, чем миллионы с лоском и папарацци в твоей постели.

У ресепшна молодая девица с масленым взором растягивает идиотскую улыбку и мурлычет:

— Vargr! Irzhen har advart om at du kom, [18]- голубые глаза, сверкнув льдом, останавливаются на Кате. Холодом обдаёт с ног до головы. Вот же дрянь! Убить — только вариант, а так, есть уйма более жестоких, но не менее действенных способов избавиться от слащавой девицы, нагло облизывающей взглядом Варгра. Оборотень, точно ощущая воинствующий настрой, сжимает ладонь крепче:

— Takk, Signy! — мило кидает администраторше. — Hva er det han spiser na?[19]

Косточки медленно, но верно хрустят. Больно!.. Зачем так?

Кобель… Выходцева едва заметно пинает оборотня по ноге — он даже не шевелится. Вот же… невозмутимый гад.

— Ingenting! Han sa: «Jeg vil vente og vi Vargr bite,"[20] — сладко поёт девица, облокотившись на ресепшн и выставляя на обозрение большую грудь, вылезающую из глубокого декольте.

Катя напускает равнодушия. Белобрысая, как пить дать, бывшая любовница Бъёрна младшего. Или всё ещё… По сердцу точно граблями проходятся. Душа возмущенно ноет.

— Det er klart… Order, som alltid[21], - Варгр с убийственной простотой подмигивает администраторше, а её так распирает от счастья, что чуть из платья не вылезает.

Ревность нестерпимо душит, в груди клокочет от злости и негодования. Стиснув зубы, Катя проглатывает обиду. Как смеет Варгр любезничать с выскочкой-блондинкой на глазах у нынешней любовницы? Бъёрн младший как ни в чём не бывало тянет дальше. Останавливается у лифта и, нажав кнопку, рывком привлекает к себе:

— Я говорил, — звучно целует в макушку Катю, извивающуюся точно змея, — что ты пахнешь так, что с ума схожу?

— Да, — негодуя шипит, бурля от гнева. Бъёрн младший лишь нагло ухмыляется.

Лифт открывается и от несильного толчка в спину Катя влетает внутрь. Разворачивается, открыв рот для возмущения, и тотчас закрывает — Варгр бесцеремонно прижимает к стене. Мятеж готовится вырваться яростным сопротивлением и нецензурными словами, но убийственный взгляд, пригвоздивший к месту, вынуждает молчать в тряпочку.

— Hekon[22], - чеканит хрипловато Варгр, явно обращаясь к швейцару лифта. — Vi nar uavhengig.

— Selvfolgelig, Herr Vargr! Men vaer…[23] — неуверенно отзывается мужской голос.

— Hekon, — наставительно рычит оборотень.

Мелькает худощавая тень, выскальзывающая в открытый проём лифта. В воздухе стойко оседает запах недорого парфюма. Выходцева, затаив дыхание, ждёт — Варгр небрежно тыкает в панель с цифрами. Двери закрываются, и кабинка бесшумно двигается наверх.

— Ну, ты и кобелище, — с отвращением выдавливает Катя.

— Да, — самодовольно кивает Варгр и престранненько ухмыляется: — Что значит, ес-чё? — тихо протягивает, ломая язык. Цепляет бегунок молнии куртки Выходцевой и неспешно потянет вниз.

— Ес-чё? — смахнув его руку, Выходцева нервно застегивается.

— Да, на твоём, ведьминском.

— А-а-а, ты имеешь в виду «ещё»? — непонимающе уставляется Катя.

— Да! — расплывается в широченной улыбке Варгр. — Ес-счё… Когда занимаемся сексом, ты говоришь: «Ес-чё…»

Катя давится глотком воздуха, порывается избавится от плена, но попытка жалкая и смешная. Варгра с места не сдвинуть, он как каменная гора. Даже если избавиться от объятий, куда бежать?.. Гад, специально заманил в крохотное помещение, где ни спрятаться, ни скрыться. Ага, а теперь задаёт каверзные, смущающие вопросы, от которых жар приливает к лицу. Посмотреть в дьявольские глаза невозможно — безжалостно сжигает стыд. Чёрт, почему лифт так медленно ползёт? Сгорая от позора и унижения, Выходцева уязвлённо зажмуривается. Варгр ненавязчиво-настойчиво ласкает шею — водит пальцем по линии подбородка:

— Открой глаза, — интимно шепчет в губы.

— Пошёл вон, — цедит сквозь зубы Катя, дёргаясь от прикосновений точно от укусов пчелы.

— А что значит лу-й-ста?

Выходцева едва не плачет. Очередное нервное дёрганье только раззадоривает оборотня — его коленка спокойно втискивается между её ног и придавливает к стене сильнее. Ну всё! Теперь пути отступления перекрыты, драться и кусаться бесполезно.

— Ненавижу тебя, — пищит от безысходности Катя.

— Знаю, — бархатно рычит Бъёрн младший. — Буду учить твой язык, чтобы ты не могла мне больше врать.

Господский, властный поцелуй рушит последние остатки самообладания — губы нещадно жжёт. Дерзкие руки, тискающие бёдра и грудь, лишат почвы под ногами.

— Значит: «ещё, пожалуйста», — судорожно выдыхает Катя, только Варгр позволяет глотнуть воздуха.

По лицу Варгра опять расползается наглая улыбка:

— Я так и думал!..

Лифт, наконец, останавливает и дверцы неторопливо открываются. Жаркая опора так резко отстраняется, оставив наедине с собственным непослушным телом, что Катя чуть не падает. Чувства смешиваются — то ли плакать, то ли радоваться, но хуже другое — ноги не слушаются.

Бъёрн младший, всё с той же простотой, хватает за руку и тащит по сверкающему коридору. Пастельно-жёлтые тона стен с пурпурными абстрактными мазками. Ковёр индигового цвета, точно грозная река. Двери номеров под красное дерево. Ручки и замками по типу пластиковых карт — под золото. На этаже восемь номеров.

Варгр останавливается у крайнего. На минуту заминается, явно не в своей тарелке. Катя поддаётся его панике:

— Плохая мысль! — шепчет на придыхании, отдёргивая руку: — Если ламии поймают мой запах, они могут явится к твоему деду, а все, с кем знакомлюсь, погибают. Дурость была поехать с тобой…

— Забыл сказать, — сухо отрезает Варгр глядя на дверь и не выпуская из крепких пальцев Катину ладонь. — В общем, когда мы рядом, твоего запаха не чувствуется.

— Это… как? — замирает Выходцева в полном недоумении.

— Это главная причина, почему так долго тебя искали вначале. Почему ламии, оказываясь по близости, так и не смогли определить, где ты живёшь. Я сомневался, но когда познакомил с братьями, они в этом убедились. Мой запах… притупляет твой.

— Ты ещё больший гад, чем я думала, — опешив, выдавливает Катя. — Почему раньше не сказал?