Просто история

– Хирудзен-сама, но почему? – шокировано возмутился Ирука, с болью всматриваясь в грустное лицо старика. – Его ведь искали. У него же отец остался

– Страх, мой дорогой ученик, - Сарутоби обессилено и виновато выдохнул. – Я, как отец, попытался защитить своего сына, Казуму, даже после его смерти, но это было лишь оправдание для моей совести. На самом деле я испугался, испугался последствий, той тени, которую в обязательном порядке бросил бы этот инцидент и на приют, и на мою семью, и на меня лично. Я оставил найденыша в приюте, но я сделал все, чтобы его смогли найти – имя, фамилия, дата рождения – и ждал, когда же за ним придут. Но никто так и не пришел, спустя год поиски прекратились, а я все пустил на самотек, и Узумаки Наруто так и остался в приюте. Ирука-кун, - Хирудзен с сожалением посмотрел на своего ученика, - ты в праве меня осуждать, ведь я совершил непоправимую ошибку, но только спустя годы я понял это, понял, что забрал у мальчика нормальную жизнь только ради того, чтобы не попасть под удар самому. В то время Асуме было только шестнадцать, и я обменял судьбу Наруто Узумаки на судьбу своего сына, который уже тогда мечтал работать в полиции и которого туда бы ни за что не приняли, если бы всплыли факты о преступной деятельности его брата и моих собственных злодеяниях

– Так вы подтверждаете, что Узумаки Наруто – сын Минато и Кушины Намикадзе? – как итог, уточнил Какаши

– Подтверждаю, - Сарутоби отложил трубку, - и надеюсь, что ещё не поздно исправить мою ошибку

– Благодарю вас, Хирудзен-сама, - Хатаке поднялся и заставил встать Умино, который все никак не мог прийти в себя. – Всего хорошего

– И вам, - Сарутоби кивнул. – Прости, Ирука-кун, я недостойный учитель

– Все мы совершаем ошибки, - опустошенно произнес брюнет, - но мы же за них и расплачиваемся

Умино, даже не попрощавшись, покинул беседку, а Хатаке, извинившись, торопливо пошел догонять брюнета. Оставшись один, Сарутоби вновь посмотрел на безоблачное, яркое в своей синеве, небо. Наконец-то он раскрыл свою тайну, но от этого груз вины не стал легче, наоборот, появился разъедающий изнутри осадок горечи и раскаяния, который будет терзать душу старика до самой его смерти.

Какаши нагнал Ируку уже возле самой машины. Брюнет, хмурясь, уперся руками в капот, медленно вдыхая-выдыхая

– Ирука-кун, не вините старика, - Хатаке успокаивающе положил руку мужчине на плечо, - его искупление ещё придет за ним

– Я не в праве его винить потому, что сам не был в такой ситуации и не знаю, как поступил бы сам, но, - Умино выпрямился и в поисках понимания взглянул на пепельноволосого, - все равно виню

– Со временем это пройдет, - Какаши приободряюще улыбнулся. – Садитесь в машину, нам ещё домой возвращаться

Ирука кивнул и торопливо забрался на переднее сидение, Хатаке занял водительское место и, развернув машину, выверено прибавил скорости, спешно покидая посёлок Хинокару.

В Токио мужчины вернулись уже поздним вечером, промолчав практически всю дорогу. Какаши остановился возле ворот, ведущих к приюту, и придержал уже собравшегося покинуть авто брюнета за руку

– Скажите, Ирука-кун, - Хатаке лукаво прищурился, - а вы бы не хотели ещё раз встретиться со мной?

– Зачем? – Умино нахмурился и ловко освободил руку из захвата

– Скажем так, - Какаши чуть приблизился к брюнету, но расстояние сохранил приличное, дабы не спугнуть уже и так сжавшегося мужчину, - вы мне понравились, и я приглашаю вас на свидание

– Хатаке-сан, - Ирука медленно сглотнул и, очевидно, собравшись, продолжил. – Вашу заинтересованность во мне я заметил сразу же и я не осуждаю людей с нетрадиционной ориентацией, но сам таковым не являюсь, так что можете зря не стараться

– Думаете, я отступлю? – Какаши предвкушающе улыбнулся и наклонился ещё ближе, уже не заботясь о сохранности личного пространства брюнета. – Я не просто заинтересован в вас, Ирука-кун, и поэтому буду вас добиваться

– Ваше право, - Умино, пытаясь сохранить спокойствие, открыл дверцу и спешно выскользнул из авто, - но взаимности от меня вы никогда не дождетесь, даже друзьями, судя по вашим намерениям, нам уже не быть, - брюнет с жесткой категоричностью в движениях захлопнул дверцу и твердой походкой, не оборачиваясь, скрылся за воротами

– Не говорили бы вы «никогда», Ирука-кун, - вглядываясь в темноту улицы, чуть слышно произнес Хатаке, - ведь «никогда» зачастую превращается в «вопреки», - ещё с минуту постояв у входа в приют, Какаши резко тронулся с места, улыбаясь и уже все продумав: сперва он сообщит Хашираме о результатах своего расследования, а потом, впервые за последние пять лет, попросит отпуск, чтобы в свои-то тридцать четыре таки наладить личную жизнь.

Саске вернулся домой поздно вечером усталый и раздраженный. Итачи, конечно же, умный: в выходной остался дома, а его отправил на деловую встречу, которая затянулась чуть ли не на весь день. Нет, Саске, конечно же, понимал всю важность возложенной на него миссии, ведь переоформление документов согласно завещанию Гурен не терпело отлагательств, но он сам явно не вызывался быть управляющим алмазным бизнесом, а Итачи настоял, мол, это станет для него хорошим опытом. В итоге Учиха истратил все свое время и все свои силы на то, чтобы приструнить загребущих конкурентов и внезапно объявившихся родичей погибшей, но, благодаря своей хватке и уму, ему все же удалось отстоять право «Мангёку» на слияние и семьи Учиха на опеку над Юкимару. Короче говоря, на ближайшие десять лет работы у него основательно прибавилось.

В доме было как-то непривычно тихо, у брюнета даже сложилось такое впечатление, что его жильцов вообще нет, но, поднявшись на второй этаж, Учиха увидел полоску света, идущую из его спальни, и улыбнулся – конечно же, его Лисенок был дома.

– Ой, Саске!
– испуганно дернулся Наруто, как только брюнет вошел в комнату. – Как все прошло?

– Просто замечательно, - Учиха, не раздеваясь, ничком плюхнулся на кровать, - но устал, как собака

– Что, прям так сильно? – Узумаки обеспокоенно заерзал на постели

– Сильнее некуда, - в толщу покрывала пробубнил брюнет

– А может, - Наруто замялся, - может, сходишь в душ? Освежишься, и тебе станет лучше

– В душ? – Учиха перевернулся на бок и заинтересовано окинул блондина взглядом. – Душ – это хорошая идея. Может, и ты пойдешь со мной, потрешь мне спинку, а, Лисенок?

– Я уже, - казалось бы, Узумаки запаниковал. – В смысле, я потом, позже

– А жаль, - Саске вздохнул, но настаивать не стал. Брюнет встал, разделся до трусов и, сложив аккуратно одежду, ушел в душ. Наруто же, дождавшись, когда зашумит вода, торопливо бросился к шкафу.

В душе Саске пробыл минут двадцать, с наслаждением подставляя свое тело под расслабляющие жаркие струи воды. Уже вытираясь, Учиха задумался над тем, что Наруто выглядел слегка взвинчено, будто в нетерпении или скорее с опаской чего-то ожидал. Такое поведение натолкнуло Саске на мысль, что тот хочет поговорить с ним о чем-то серьезном, возможно, даже о том, к чему Учиха был ещё не готов. Терзаясь именно такими мыслями, брюнет и медлил, но, вздохнув, он повязал на бедра полотенце, второе набросил на шею, чтобы впитывало капающую с волос влагу, и решился выйти.

Саске вошел в спальню и обомлел: легкий полумрак, чуть потрескивая, озаряли свечи, расставленные по периметру комнаты, Наруто стоял возле окна, спиной к нему, завернутый в тонкое шелковое покрывало в тон новому кофейному постельному белью, а из-под кромки покрывала выглядывали несколько хвостов и мордочка татуированного лиса, который будто завлекал и притягивал к себе взор. Саске сглотнул, выронил полотенце, которым вытирал волосы, и неверяще, но догадываясь, уставился на блондина

– Переборщил с романтикой, да? – Наруто в полуобороте, придерживая края покрывала на груди, виновато улыбнулся. – Я просто хотел, чтобы все было красиво