Просто мы научились жить (2010-2012)

От этого прикосновения по ее телу прошел заряд молнии. Она дернулась, отшатнулась и неловко упала на колени.

– Поняла? – Улыбнулась Диана.

Лека едва сдержалась чтобы не ударить ее ногой. Поднялась, легла на доску и продолжила упражнение. Она уже знала, что это будет ее последний урок – по крайней мере, в этой школе точно.

Наконец, тренировка кончилась и Диана скомандовала: "все в океан!". Ученики подхватили доски, привязали их к ногам резиновыми жгутами, и рванули в полосу прибоя. Лека зашла последней. Она опустила доску на воду и погладила налетевшую волну. Ее охватил восторг и радость.

– Привет, мой хороший, – сказала она шепотом, и следом за всеми пошла по песку, раздвигая ногами водную гладь.

Диана остановилась на глубине по пояс, и принялась распоряжаться:

– Сейчас все ложимся на доски, подальше друг от друга, и ждем, пока разобьется волна и покатит перед собой пену. Инструктора будут подталкивать вас сзади, и как только почувствуете, что доска едет – начинайте пробовать вставать. Ничего не бойтесь – большие волны так близко не подходят, так что вам ничего не угрожает. И не бойтесь падать – по началу это будет случаться с вами очень часто.

Так и вышло. Стоило Леке почувствовать, что доска начинает стремительно двигаться вперед, как она упиралась ладонями, ставила ногу на ребро, отталкивалась, и… Падала в воду.

Через час бесплодных попыток она почувствовала, что жутко устала. От постоянного хождения в океан через волны, болело все – ноги, руки, спина.

В очередную попытку рядом вдруг оказалась Диана. Она встала рядом с лежащей на доске Лекой и прищурилась.

– Ты слишком далеко ставишь переднюю ногу. Ставь ближе и выравнивайся сразу как встанешь. И лежишь неправильно.

Она ухватила Леку за ноги и потянула к краю доски. И снова от пяток к затылку прошел заряд тока. Лека вздрогнула и инстинктивно дернулась. В следующую секунду доска вместе с ней рванулась вперед, она уперлась ладонями, отжалась, выбросила ногу и вдруг встала.

Восторг охватил ее, и понес вместе с волной. Это было так восхитительно, как будто целый мир на удивительно долгие мгновения стал принадлежать ей одной, как будто океан из друга и любимого превратился в самого трепетного союзника и проводника.

Она неслась вперед, и уже в полосе прибоя, падая с доски в воду, почувствовала, что, кажется, счастлива.

После урока все вместе тащили доски в школу, мокрые, возбужденные, усталые. Громко обменивались впечатлениями, смеялись. И снова Лека шла позади всех – обессиленная, едва передвигающая ноги, и почему-то вдруг счастливая.

В школе она встала под струю пресной воды, бьющей из крана, и с наслаждением закрыла глаза. Вода смыла соль с кожи и оставила лишь легкую усталость.

– Кто хочет, приходите вечером на йогу, – услышала она, – занятия йогой очень помогают подготовить тело к серфингу.

Лекины мышцы отозвались на это сообщение сладкой болью. Она сдала одежду и, ни с кем не прощаясь, ушла.

То, что эти мысли были ошибкой, она поняла, едва переступив порог школы. Никакой толпы не было, на диване сидели две девочки, и еще одна, перегнувшисьлш через стойку ресепшена по пояс, что-то искала на полке.

– Готовы? – девушка из-за стойки перегнулась обратно, и Лека с неудовольствием узнала в ней Диану. – Разбираем коврики, и вперед.

И снова умолимое желание сбежать чуть было не сорвало Леку с места, и снова она сдержала порыв. Взяла резиновый коврик, следом за девочками обогнула здание школы, и оказалась на зеленой, спрятанной среди деревьев, полянке.

За свою жизнь Лека ни разу не видела такой красоты – белые цветы магнолий украшали сочные зеленые листья деревьев, трава была словно ковер – ни единой сухой травинки, только зелень и свежесть. Запах стоял такой, что умереть можно было от сладости с легкой кислинкой.

Диана, а следом за ней и девочки, расстелили свои коврики и встали рядом с ними.

– Тянемся к солнышку.

Все подняли руки вверх и начали тянуться. Затем Диана показала несколько ассан, и Лека послушно выполняла их вместе со всеми. Мышцы растягивались, легкая боль не мешала, а лишь добавляла удовольствия.

Краем глаза она посматривала на Диану, и против воли восхищалась ее гибкостью – казалось, что ее тело сделано из каучука, и способно согнуться как угодно, да хоть в два раза сложиться.

Учителем она оказалась хорошим – мягко исправляла ошибки, помогала, и все с улыбкой, с теплом.

– Нагибаемся, тянемся к ногам, глубоко дышим. Когда будете серфить на больших волнах, это будет хорошим подспорьем. А кто не собирается серфить на больших волнах, сможет поразить гибкостью своего мужчину.

Когда пришло время ассаны, в которой нужно было лежа на животе обхватить лодыжки ладонями и тянуться, Лека уже выдохлась. Диана помогла и ей – взяла за голени и потянула.

– Давай, давай, – подбадривала, – тянись сильнее.

Лека старалась изо всех сил. И в какой-то момент вдруг почувствовала: получилось! Мышцы расслабились, боль ушла, и по телу разлилось блаженное тепло.

– Молодец, – сказала Диана, похлопала Леку по бедру и отошла к другим девчонкам.

С этого дня йога прочно вошла в Лекину жизнь. А серфинг стал ее основой.

Теперь каждое утро она делала зарядку и шла на занятия. Училась правильно грести, различать волны, вставать на доску. Инструктора постоянно менялись, но почему-то только Диана неизменно привлекала Лекино внимание и заставляла испытывать эти странные волнующие чувства от любого прикосновения.

А прикосновений было много. Если на серфинге инструктора менялись, то йогу неизменно преподавала она, Диана. И, исправляя ошибки, то и дело касалась то ноги, то руки, а то и бедер и талии.

Лека не думала об этом, и не искала смысла – она просто жила, стараясь не размышлять о будущем, а оставаться в настоящем.

Хуже становилось ночью, когда она лежала без сна в своей узкой кровати, и рассматривала комнату под визги варанов и шебуршание невидимых глазу животных снаружи. Обычно взгляд ее останавливался на плетеной цыновке, висящей на стене, с красивым орнаментом и торчащими травинками соломы.

Она смотрела и погружалась снова и снова в свою горечь, свою боль, свою память.

Тяжело было простить. Еще тяжелее было простить себя.

Женькино лицо – не то, каким она видела его последний раз, а другое, юное, любимое, постоянно вставало перед глазами. Лека сползала с кровати, вынимала из сумки альбом с фотографиями, и перелистывала его снова и снова.