Проводы на тот свет

У Сергея Викторовича, видно, наболело, и он со злостью продолжал:

– Охранники!.. Днем дрыхнут, ночью пьют, девок приводят, тем экзотика, пищат, чуть ли не хороводы среди могилок водят. Ни людей, ни Бога не боятся.

– Гоните их, - сказал Алексей.
– Впрочем, позовите ко мне их старшего.

Он ехал сюда навестить в тишине и спокойствии Ольгу, а теперь вот завелся. Может быть, причиной тому был старик-покойник с орденами, который жил так честно, что и похоронить его было не на что.

Пока Сойкин ходил за "старшим", Тая подошла к "шестерке", переговорила с парнями в ней - их было двое. Парни вышли из машины, встали чуть позади Алексея.

Сойкин пришел с одетым в камуфляж охранником, у которого действительно на широком кожаном ремне висела дубинка.

– Собери своих и проваливайте отсюда, - резко приказал ему Алексей.

– Кто сказал?
– опешил охранник.

– Я сказал.

– Во чмо!
– удивился охранник.
– Ты, кент, откедова вылупился?

– Попрошу изъясняться уважительно!
– потребовал Алексей.

Сопровождавшие его парни дернули замки молний своих курток - под ними явственно были видны короткоствольные автоматы.

– Чего тебе не понятно?
– спросил один из них охранника.
– Это кладбище держат Юрась и его братаны.
– Он сказал напарнику:

– Звони, вызывай бригаду, какой-то этот... непонятливый попался.

У напарника уже был в руках мобильник.

– Не надо!
– заторопился охранник.
– Мы сейчас уйдем, а "верхние" пусть между собой разберутся.

Он скорым шагом пошел собирать своих людей.

– Сергей Викторович, - обратился Алексей к Сойкину.
– Верните на работу своих людей, которым доверяете. И сами не вздумайте сдавать дела. Вы, что, забыли, что утверждались в своей должности префектурой округа? И только она имеет право вас отстранить. Причем здесь Благасов?

Сойкин сказал:

– Спасибо, что напомнили.
– И с хитринкой добавил:

– Когда начинается беспредел, про все забываешь.

Он, много лет состоявший "при кладбищах", видел уже немало разборок и относился к ним не то, чтобы спокойно, но хладнокровно.

Алексей сказал:

– Запишите мой телефон. В случае чего - сразу же звоните. Извините, я забыл вам представить даму... Это моя супруга, Таисия Андреевна Юрьева...

– Ого!
– только и произнес Сойкин.
– Ведь Юрьев - это...

– Не надо много вопросов, - остановил его Алексей.
– Мы желаем вам всего доброго и все-таки проведаем Олю.

Они шли по кладбищенской аллее, Таисия опиралась на руку Алексея и вполголоса, с явным удовольствием, бормотала про себя:

– Дама... Моя супруга... Уважаемая Таисия Андреевна...

И вдруг сделала вывод:

– Знаешь, Алешенька, когда ты вот так решительно говоришь и действуешь, очень напоминаешь мне моего папу в молодости...

Виолетта - мастерица интриг

Еще когда Благасов испытывал к Виолетте Петровне самые нежные чувства, а это было сразу после того, как они сочетались законным браком, Игорь Владимирович в телячьем восторге после физической близости и под влиянием нескольких рюмок коньяка выболтал своей нежной Витусе, что достался ему от безвременно почивших родителей вместительный старинный чемодан с золотом и ювелирными изделиями, цена на которые с течением времени лишь возрастает.

– Я лишь малую частицу из них пустил на устройство своих мастерских-складов, когда начинал свое дело, - откровенничал Игорь Владимирович, - а остальное берегу в целости. Кто его знает, как жизнь повернется, но мы с тобой, Виолеточка, при любом повороте её не скатимся в бедность.

Игорю Владимировичу хотелось казаться в глазах дорогой Витоньки умным, хитрым и богатым. Было полнолуние, когда чувства и мысли Благасова пребывали, как он говорил, в разобранном состоянии.

Виолетта ему не поверила и потребовала подробности.

Благасов с удовольствием, с затуманенным взором - все таки юные годы!
– вспоминал, как он выследил родителей, наблюдая за "радениями" хлыстунов.

– И что, они после бичевания, как ты говоришь, валились на пол и кто кого схватит, тот того и имеет?
– У неё от возбуждения расширились глаза и затрепетали тонкие, изящные ноздри.

– Сам видел!
– Благасову в это полнолуние не удалось ни с кем побывать на кладбище и он чувствовал себя маятно и нервно, словно лишили его чего-то необычайно ценного.

– И твоя мамаша говорила твоему бате, что в ней за одну ночь побывало трое "братьев"?

– Отец ей сказал, что все они принадлежат всем. Я запомнил.

– Повезло женщине, - сделала неожиданный вывод Виолетта, снимая с себя остатки одежды.
– Редкое удовольствие получила...

– Глупышка, - ласково сказал Игорь Владимирович, - они ведь были сектантами и для них это все равно, что поклоны во время молитвы для православных...

Он был философом, Игорь Владимирович, и в любых нестандартных действиях и поступках людей искал скрытый смысл.

Чуть позже Виолетта, которая ещё со времен своей работы в фирме досуга умела вылавливать в спонтанных исповедях "клиентов" ценную информацию, чтобы передать её своему "покровителю" Роме, возвратилась к теме хлыстовского золота:

– И все-таки, верится с трудом... В наше время кладов в чемоданах не бывает.

– Это было не наше время... Хлыстуны хотели спастись в приближающейся гибели мира, в которую истово верили, их преследовали власти, проклинала официальная церковь, презирали люди, если случайно о них узнавали. Вот они и копили ценности на последний черный день.

– Где же этот чудо-чемодан? Если увижу его - поверю, - Виолетта ласково прижималась к мужу, разжигала его, чтобы уж открылся до конца.

– Нет, - отрезал Игорь Владимирович.
– Он хранится в надежном месте.

– В банковском сейфе?

– Ты что? Отнести в банк - это все равно, что выставить напоказ. Дураков нет.

Игорь Владимирович уже жалел, что разболтался. И в будущем любые попытки Виолетты Петровны заговорить на эту тему решительно пресекались. Но она все запомнила и мысль о чемодане с золотом вызывала у неё сладкое томление...