Проводы на тот свет

Штырь стал давать профессиональные советы:

– Турпутевку в Анталию не бери - тебе это не надо. Не тащи с собой через две границы ствол или что-нибудь подобное. Вообще, протряси свой чемодан или сумку, что возьмешь, чтобы ничего недозволенного. У тебя там друзья или просто знакомые имеются?

– Нет.

– Это хорошо. Лучше, чтобы никто не встречал. Остановишься в том отеле, где пристроился Хренов, хоть и дорого. К тем, у кого есть баксы, у них отношение особое. Не жмись, но и не шикуй...

Алексею было странно слушать такие советы, и он немного обидчиво сказал Юрию Игоревичу:

– Да ладно вам, я же не недоумок какой. Кое где бывал за рубежами, кое что повидал.

Штырь поучающе изрек:

– Самоуверенность - она, молодой, многих сгубила. Ты вот, к примеру, кем хочешь там, в Турции, писаться, на границе, в отеле?

– Туристом, кем же еще...

– Вот и дурак. Ты - журналист, понял? И везде говори, что ты журналист, работаешь в газете, близкой к полиции, то бишь нашей родной милиции... Там журналистов уважают, но держатся от них подальше...

– Да откуда вы все это знаете?
– удивился Алексей.

– Откуда, откуда... Ты думаешь, что весь мой мир - это зона?

– Я не хотел вас обидеть, - смутился Алексей.

– Проехали... Можешь придумать правдоподобную сказочку, зачем в Анталию намылился?

Алексей улыбнулся:

– Это я могу... Допустим, на редактора накатила блажь заказать статью, как отдыхают новые русские.

– Во!
– одобрил Юрий Игоревич.
– В масть! И звони про это, каждому рассказывай, как тебе повезло с таким заданием. И веди себя, как журналист: в бар закатывайся, пей, чтобы видели - ты всегда полутрезвый...

– И это могу, - Алексея забавляли наставления Штыря.

А тот изрек совсем уж неожиданное:

– Ты, Алексей Георгиевич, журналист, но такой, который сменил профессию.

"Журналист меняет профессию", - эта рубрика была очень модной десяток лет назад. Штырь усмехнулся:

– Думаешь, где такие знания схватил? В зоне было свободное время газетки почитывал, ума-разума набирался.

– И на какую же профессию я сменил свою журналистскую?
– спросил Алексей, хотя ответ предвидел.

– Ты пожелал стать киллером, стрелком, - резко сказал Штырь.
– И не жмись, не играй в прятки с собою. Потому что хочешь стать не наемным стрелком, за баксы, а по совести. И замочить стремишься не человека, а тварь, погань, которая безжалостно вогнала свинец в твою беззащитную женщину. Вспоминай об этом почаще и все станет на свои места.

Штырь хмуро, с осуждением произнес:

– Твой закон до Хренова-гада не дотянется. Что, он так и останется безнаказанным? И замочит следующую, за которую отвалят баксы? Таисию твою, например?

От ненависти у Алексея потемнело в глазах. Обычно очень сдержанный человек, он повысил голос:

– Хватит, Юрий Игоревич! Я решил, что эту сволочь пришью, и сделаю это! В конце концов меня кое-чему в спецназе научили, да и малость погеройствовал в "горячих точках"...

– Где?
– с любопытством спросил Штырь. Эта страница биографии Алексея была ему неизвестна.

– В горах...

– Понятно. Но имей в виду, одно дело стрелять и валить врага в бою, совсем другое - то, что тебе предстоит. Удачливые киллеры - не самые последние придурки... Замочить и уйти без следов и подозрений - это, скажу тебе, молодой, целая наука...

– Догадываюсь.

– Еще один совет... Временной "щелкой" обзаведись, чтобы все видели и знали, что ты её используешь на полную катушку. И пусть слух идет, как ты широко отдыхаешь.

– А вот от этого увольте, - искренне произнес Алексей.

– Это с чего же?
– удивился Штырь.

– Тайку я люблю и обманывать не хочу.

– Ну и люби себе на здоровье. И обманывать её не надо, я её с малолетства знаю, хорошая девушка выросла, правильно воспитанная Андреем Ивановичем. Знать ей ничего не надо - мало ли какие дела бывают у мужчин... Ты пойми, чудик, одинокий, отдаленный от других, мужик автоматически попадает под подозрение. А бабы в таких делах первые помощницы, особенно если они - ни ухом, ни мордочкой...

Но мысль о том, чтобы уложить какую-то девицу к себе в постель, казалась Алексею странной и диковатой. Однако Штырь советовал дело, очевидно, руководствуясь своим богатым опытом.

Юрий Игоревич довольно резко сказал:

– Учти, молодой, не об удовольствиях базарим - о жизни и смерти...

У таких, как Штырь, была особая психология. Когда они собирались на "дело", некоторые критерии отступали на задний, далекий план, главным становилось задуманное и ради успешного его осуществления можно было и выйти за границы того, что в обычных ситуациях ими же осуждались.

– Ты пойми, - очень серьезно сказал Штырь, - я помочь тебе хочу. Мужик ты правильный и действуешь по нашим понятиям, хотя и имеешь о них смутное представления. Ну, сориентируешься на месте. А теперь главное. Найдешь посредническую контору "Катюшу". Держит её Фома Саввич Чесноков. Передаешь ему - и только ему!
– привет из Москвы от Штыря. Он спросит, чем может помочь. Вот и скажешь...

– А чем он может мне быть полезен?
– удивился Алексей.

Штырь не то, чтобы рассердился, он посмотрел на Алексея, как на сопливого придурка.

– Ты что, ствол на рынок пойдешь искать? Можно и там, только заметут тебя через десять минут...

Алексей промолчал, Штырь был прав. Но никак не предполагал бывший "следак" и ныне журналист, что у авторитета могут иметься такие заморские связи.

– Не ломай головку, молодой, - снисходительно сказал Штырь.
– Чесноков мой кореш по давним делам, подался к туркам от наших ментов подальше. Он моим "челнокам" помогает там отовариться, я ему отсюда гоню русскую водку. Водка - она и в Туреччине водка...

Штырь, наконец, решил, что довольно наставлений.

– Все! Желаю попутного ветерка - туда и обратно...

Андрей Иванович, конечно, все знал. Он лишь сказал Алексею:

– Не буду тебе мешать, Алеха. Понимаю так, что если не дотянешься до убийцы Ольги - сгоришь, сопьешься, перестанешь быть в собственных глазах человеком. Пусть тебе карты лягут в масть.

Юрась решил:

– Таисию на это время заберем к себе. Объясни ей, что у тебя срочная командировка. Ну и прочую лабуду сочини - но так, чтобы поверила...