Прыжки по лужам

Я была достаточно эгоистичной, чтобы не отвечать ему, потому что не смогла бы вынести того, что он скажет.

Мои родители пытались поговорить со мной, но впервые я попросила их оставить меня в покое.

Думаю, они не привыкли к такому, поэтому сделали то, что я потребовала.

Было много телефонных звонков, в том числе и с криками моей матери.

Я предполагала, что это была Шейла и поэтому она так резко разговаривала.

Но мне было все равно.

Я не стала зависимой в отношениях с Колтоном.

Я не думала так тщательно встроить себя в его жизнь, так как это привело бы к тому, что вся моя жизнь вращалась вокруг него.

Я полагаю, такова первая любовь.

Все переживали.

Но не я.

Мне было все равно.

Если бы я могла раствориться в стенах, то я бы сделала это.

За пару недель до моего дня рождения моя мама заставила меня сходить к нашему семейному врачу. Я не сопротивлялась, хотя знала, что в физическом плане со мной все было в порядке.

Мне исполнялось девятнадцать и вместо того, чтобы отмечать это со своим парнем, я погрузилась в депрессию.

Мой врач действительно был хорош - она сидела со мной и спрашивала, что происходит.

Когда же я описала, насколько это было возможно, что произошло, она смотрела на меня с сочувствием. Но не с таким сочувствием, чтобы назначить мне Валиум или что-то еще...

Когда я подъехала к своему дому и увидела снаружи машину Шейлы Нили, то почувствовала, словно мои внутренности упали прямо на пол.

Забавно, как много сценариев промелькнуло у меня в голове в тот момент.

Один, где я зашла и потребовала, чтобы она оставила Колтона. Другой - где я просто ехала и ехала, и ехала, пока бы у меня не закончился бензин, и мне пришлось бы устроиться официанткой, как героине в книге Николаса Спаркса (возможно, имеется в виду книга Н. Спаркса «Тихая гавань», по которой снят одноименный фильм режиссером Лассе Халльстремом, в которой героиня, спасаясь от мужа-тирана, уезжает в прибрежный городок, где устраивается работать официанткой, и встречает любовь).

Еще один, где я протаранила машиной входную дверь, и врезалась бы прямо в ее колени.

Я думаю, что у меня была накопившаяся агрессия по отношению к ней, которую я не позволяла себе признавать до этого момента.

Но оказалось, что сейчас это именно то самое время, чтобы выговориться.

С мужеством, о котором я даже и не подозревала в себе до этого, я открыла дверь в свой дом и была шокирована тем, что увидела в гостиной.

Шейла... Лицом к лицу с моими родителями... Держала обернутый подарок, который был большой, практически с ее рост.

Это была та самая единственная вещь, которая вообще могла быть.

Судя по слезам в ее глазах и выражению лиц моих родителей, я поняла, что Колтон нарисовал мне подарок.

И я не знала, что с этим делать. Вообще.

– Что происходит?
– спросила я, и вдруг мне стало больно не только за меня, но и за мальчика, который послал мне подарок.

– Колтон хотел, чтобы я отдала подарок на твой день рождения, так как он пропустит его.

Мои глаза вскользь встретились с ее, в то время как все мое внимание было сосредоточено на оберточной бумаге подарка:

– Почему он не принес его самостоятельно?

– Он не мог...

Ее голос дрогнул, и я все поняла...

Он понял. Разобрался. Он ограничил со мной отношения настолько, насколько возможно.

Я хотела накричать на нее.

Я хотела сказать, что можно было избежать всех страданий, если бы они сделали все по-другому.

Но я была в равной степени виновата, как и она потому, что позволила собственному чувству жалости поглотить меня.

Колтону это было нужно. Он нуждался в моей поддержке. Он нуждался в моих поздравлениях и... Просто...

Ааа, дерьмо!... Понимаете?

Я кивнула и шагнула вперед, машинально отметив, как мои родители в защитном порыве переместились в мою сторону.

– Вы не возражаете, если я поговорю с Лили наедине?

Шейла разбила мое сердце от того, насколько искренне звучал ее голос.

Но я знала, что нам нужно поговорить без присутствия моих родителей.

Я сказала им, что все хорошо, и присела на противоположном диване, лицом к ней, в то время как она села, почти разваливаясь на моих глазах.

– Вам наплевать на меня?
– это вырвалось быстрее, чем я сумела остановить себя.

Ее глаза расширились, и она покачала головой:

– Нет… Боже, нет! Я не могу поверить, что ты так подумала...

– Тогда почему Колтон не сказал мне, что уезжает? Или вы, по крайней мере?

На мгновение, Шейла затаила дыхание, прежде чем заговорить:

– Оглядываясь назад, я понимаю, что это именно то, что должно было произойти. Мы понятия не имели, что так получится с его стажировкой, потому что... Так и есть, пока он не начал там работать. Они организовали ее специально для него, и чтобы не дать ему ложную надежду и не отнять ее, если она все-таки не состоится, они не говорили об этом, пока все не стало ясно. Конечно же, мне хотелось узнать об этом заранее, но я не могу вернуть время вспять и сделать все по-другому. Я спросила его, собирался ли он сначала сказать тебе об этом. И он был так горд, Лили! Он хотел сделать это объявлением. Он хотел, чтобы ты была там с остальными. И как только он настраивается на что-то, что в конечном итоге получается не так, как он того хотел, он начинает крушить все вокруг, чтобы изменить это, - ее брови нахмурились.
– Когда ты снова появилась в нашей жизни на той ярмарке, я беспокоилась, что это расстроит его. Но спустя несколько минут после общения с тобой, он был спокоен. По крайней мере, он казался таким.

– Вы не видели меня, - было трудно поверить в то, что она говорила.

Она рассмеялась:

– Я мать! Я вижу все!

Это было волнительно.

– Я говорила тебе, что думала, что он забыл о тебе, хотя я знала, что это фактически будет невозможно. С тех пор, он говорил о тебе. Рисовал тебя. Разукрашивал. У меня есть чердак, который заполнен изображением твоего лица.., - ее глаза расширились от паники.
– Я не хотела расстраивать тебя, поэтому не принесла их. Но ты похожа на свет в конце туннеля, который он видел так четко. Думаю, я хотела сказать, что ты всегда была в его жизни. Я легкомысленно относилась к этому, и не могла даже предположить, что так будет всегда. Даже после года разлуки, - она улыбнулась мне грустной улыбкой.
– Вы уже расставались на большее время прежде. Ты уезжаешь в колледж. Я бы никогда не подумала, что расстояние будет проблемой.

В этот раз я увидела ее.

Настоящую ее.

Она была простым человеком. С недостатками. Шейла Нили не была Супергеройским Родителем. Она очень сильно пыталась, как все в мире. Я бы поставила ее на такой пьедестал, на котором было бы трудно обернуть мой мозг вокруг правды.

Поиск нужных слов был нелегким. Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести мысли в порядок, прежде чем я смогла говорить:

– Он психовал?
– Она кивнула.
– Ломал вещи? Из-за этого?
– Еще один кивок.
– Я люблю его, вы знаете. Это не как любовь к щенку или подростковая любовь. Я знаю, каково это быть с кем-то, потому что это легко, - я позволила этому предложению повиснуть на мгновение.
– Быть с Колтоном не просто. Это тяжело. Это работа. Но если я думаю о жизни до него и жизни с ним... Борьба и работа стоит всего этого.

Она начала плакать. Серьезно, сильно плакать. И я не могла успокоить ее.

– Я уверяю тебя, что любовь ни для кого не бывает легка. Нигде.

– Вы правы. Но если бы мне пришлось выбирать между тем, как называют глупые люди, нормальной жизнью и жизнью с Колтоном, я бы каждый раз выбирала Колтона, - без лишних слов я встала и положила картину на пол, осторожно открывая ее, и убирая бумагу прочь.
– Я бы села в самолет, чтобы полететь с ним, если бы мне дали шанс. Провела свой первый год колледжа, путешествуя и находясь с ним. Я бы сделала все это. Если бы мне только дали шанс.