Прыжок рыси

— Почему вы так решили? — удивился Дворцов. — Обязательно плохое?

— К делу, генерал.

Дворцов инстинктивно полез в карман за сигаретами, но, наткнувшись на ледяной взгляд хозяина кабинета, закурить не решился.

— Нашли мы этого уголовника. Октябренка.

— Вы?

— Мои люди. Наряд ППС.

— И что он говорит?

— Он ничего не говорит. Мертвые не разговаривают. Нашли труп в квартире, принадлежащей некоему Зинину, без вести пропавшему.

— Что значит «без вести пропавшему»?

— У Октябренка был ключ, он там ночевал. Квартира в запустении, по свидетельству соседей Зинин исчез с появлением квартиранта. Думали — сдал квартиру, а сам поехал к родственникам. Запросили Самарское УВД, те сообщили, что у родственников…

— Кто этого Октябренка убил, выяснили? — перебил его Гридин.

— В квартире появилась женщина, возможно — сожительница. Дактилоскопические узоры в банке данных МВД отсутствуют.

— Короче, если я вас правильно понял, смерть этого рецидивиста ставит точку в поиске наемного убийцы, так?

Дворцов замялся. Губернатор говорил таким тоном, будто он, начальник УВД, виновен в убийстве рецидивиста.

— Почему же? Игорь Осипович занимается этим Портновым. Он вам может доложить подробнее. По тому, что знаю я, след ведет к Новацкому.

— Новацкий восстал из гроба и нанял киллера в отместку за свою смерть, так?

— До того, как лечь в гроб, Константин Григорьевич.

— Спасибо, утешили! Новацкий мертв, «пионер» этот — мертв, и концы в воду!.. — Гридин обошел вокруг стола, заговорил отрывисто, пристукивая по полировке костяшками пальцев: — Все! Заканчиваем эту галиматью, Геннадий Матвеевич! Разбирайтесь сами, город прошу не терроризировать. Как поняли? Прием!

Дворцов встал, сверкнул глазами и набычился:

— Не понял.

— Специально для милиции разъясняю: полк ВВ за черту города вывести — раз; совместное патрулирование прекратить — два; охрану губернатора осуществлять в нормальном режиме — три.

— Я не занимаюсь охраной губернатора, — обиженно проговорил генерал.

— А чем, черт подери, вы занимаетесь?! — не сдержался Гридин. — Ничем вы не занимаетесь! Ни одного преступления не раскрыли! Кто убил журналиста?..

— Этот вопрос можно задать и Федину, и Давыдову.

— А я у вас спрашиваю! Или вы устранились от расследования?

— Ищем.

— И как долго собираетесь искать?

— Скоро найдем.

Гридин махнул рукой, что означало не то «так я вам и поверил», не то «свободен».

Дворцов предпочел второе значение жеста.

В кабинет вошел пресс-секретарь администрации Иосиф Волков.

— Константин Григорьевич, в конференц-зале собрались журналисты.

Гридин тяжело опустился на стул и долго молчал, будто не слышал того, о чем говорил Волков. Наконец поднял усталый взгляд на вошедшего:

— Какие журналисты? «Специально аккредитованные»?

— Конечно.

— В штатском.

— Простите?..

— Отмените пресс-конференцию.

Волков не уходил, смотрел на губернатора, надеясь, что последуют разъяснения столь странного и неожиданного решения.

— А что им сказать? — спросил он тихо.

— Скажите, что я отвечу на их вопросы, когда устранят технические неполадки на телевидении и предоставят мне прямой эфир.

— Но…

— Что-нибудь не ясно?! Повторить?.. Или пригласить переводчика, чтобы он вам на иврите объяснил?!

Волков вышел молча.

Губернатор покинул здание через запасный выход. Во дворе стояла бежевая «волга». Водитель дремал за рулем.

— Ключи! — неожиданно возник перед ним губернатор.

— А?..

— Бэ!.. Ключи от машины.

Во двор выбежали Саенко и Ставров.

— В замке ключи, — растерялся водитель.

— Выметайся.

Начальник охраны встал перед машиной:

— Константин Григорьевич, мне предписано сопровождать…

— Вот и сопровождайте, полковник! — захлопнул Гридин дверцу. — Но так, чтобы я никого не видел!

«Волга» резко сдала назад, описала полукруг и устремилась в проезд между основным корпусом и домом на Кипарисной, в котором размещалось УФСБ. Маневр застал охрану врасплох, но не хватать же губернатора за грудки? Через тридцать секунд со двора выскочили четыре автомобиля сопровождения. Ориентируясь на установленный в «волге» сигнал радиоперехвата, они быстро настигли Гридина, но далеко ехать не пришлось: губернатор возвращался домой.

3

Получив деньги, высланные сестрой, Евгений часа полтора бродил по городу, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Свободы его передвижений никто не стеснял. Купив красивую коробку с английским чаем и корзинку свежей клубники, он вечерней электричкой отправился в Сутеево…

Чай и, главным образом, клубника привели неизбалованную деликатесами Алевтину Васильевну в восторг. Она охала, ахала, и Евгению пришлось долго упрашивать ее съесть ягоду, доставленную из-за моря в марте.

— Да что я, мафиозо какая-нибудь, что ли? — улыбалась Алевтина Васильевна. — Женечка, зачем же вы такие деньги…

— Ешьте, Алевтина Васильевна. Уверяю вас, вы ничем не хуже мафиозо. Ее нельзя оставлять до завтра, она и так с прошлого года на складе лежала.

Козлова приняла его радушно, расспрашивала, где он остановился, звала остаться у нее, чтобы не тратить деньги на гостиницу, но Евгений отказывался под предлогом расстояния, на самом деле опасаясь, что невольно впутает ее в темную и, по всему, дурно пахнущую историю.

— Алевтина Васильевна. — сказал он, когда с ужином было покончено, — я нашел видеокассету, которую Павел показывал вам у Полянских.

— Да?.. И где же она была?

— Под кроватью завалялась. Мы не могли бы ее посмотреть где-нибудь вместе?

Она задумалась ненадолго.

— В школе есть видеомагнитофон, — вспомнила, — в кабинете директора.

Шел девятый час, но было еще достаточно светло.

— А сейчас это никак нельзя организовать?