Пустышка
Шрифт:
— Я никуда не уеду. Мне вообще ехать некуда!
— Ты плохо слова понимаешь? Я не хочу тебя видеть, я устал от тебя. И твоего вечно недовольного лица.
— Ты трус. Ты даже боишься сказать мне в глаза все что думаешь. — я всхлипываю.
— Я не боюсь, просто не хочу.
— Хорошо, я уйду! Но завтра все узнают что ты даже побоялся лицом к лицу поговорить со мной, что ты слабак!
Мои обвинения его задевают, одна из слабостей Тиграна — это его имидж в глазах окружающих:
— Ну хорошо, Лиля! Если ты так хочешь со мной встретиться, я через час приеду.
Глава 17. Лиля. Разговор с Тиграном
Я так и остаюсь ждать Тиграна в холле. И чем больше проходит времени, тем чаще я задаю себе один-единственный вопрос: а что я хочу от него услышать? Чтобы он мне сказал в глаза что я не соответствую роли жены? Как будто мне удастся его переубедить в чем-то. И все равно я хочу с ним встретиться. Может нашим отношениям получится дать второй шанс?
Но это еще не все: я не знаю куда мне идти с этими чемоданами. Я даже не знаю что в них… Боже… Что же мне делать? У меня ведь даже родни нет! Нет дома! От предстоящих перспектив меня охватывает ужас.
Тигран является через три часа. Раздраженный, с каменным лицом, он заходит в дом и, уперевшись в меня взглядом, буквально рявкает:
— Какого хрена ты еще здесь?
— Я хочу поговорить с тобой о наших отношениях…
— Не о чем разговаривать, Лиля! Нет у нас никаких отношений, понимаешь? — Тигран возводит глаза к потолку, будто я говорю какие-то глупости, — Я устал от тебя. И я тебя не люблю, ты меня раздражаешь.
— Но у нас еще недавно все было хорошо… — я едва держусь чтобы не зарыдать.
— Не было у нас хорошо. Не было! — он стоит передо мной, такой же шикарный, мощный, такой же породистый как и в день нашей первой встречи. А я разбита… Мне кажется за последние пару лет я постарела лет на десять.
— Мы могли бы попытаться что-то исправить…
— Ты бесплодна, — отрезает Тигран, стараясь закончить этот затянувшийся разговор, — ты бракованная, пустая. Как тебе еще это объяснить?!
— Неужели ты меня воспринимаешь только как функцию? — восклицаю, хотя и так знаю ответ на этот вопрос. — Мы ведь можем кого-нибудь усыновить.
Я предлагаю это без какой-либо надежды. И конечно же Тигран с возмущением отвергает эту идею.
— Зачем мне чужие дети? Еще скажи из детдома взять первого попавшегося! Мне нужны наследники. Мои собственные дети. Кровные!
— Но и среди сирот можно найти прекрасных детишек, — глупо улыбаюсь. Разговор тупиковый. И мои возражения его только злят.
— Ты настолько тупа что не понимаешь?! Это элементарно! Как я мог вообще на тебе жениться… — касается ладонью лба, усмехаясь, — Мне уже скоро сорок. И у меня жизнь не бесконечная.
— Но я ведь не виновата! Изначально все хорошо было! — смотрю в глаза Тиграну, тщетно пытаясь разбудить в нем если не сострадание, то хотя бы ответственность, — Если бы ты тогда не уговорил меня кататься на лыжах… Боже…
От воспоминаний о том дне по щекам снова катятся слезы. А Тигран начинает распыляться еще больше. Это так странно: огромный, брутальный, а ведет себя как истеричка:
— Это я виноват?
Я виноват что ты упала? Я виноват что у тебя там что-то сломалась, и ты не в состоянии зачать мне ребенка?— Тигран…
— Да заткнись ты! — рявкает, уже не пытаясь сдерживать злость. — Закрой рот и вали отсюда уже. Ты не так хороша и чистая как пытаешься показаться! И не надо мне петь про какую-то там любовь! Тебе от меня нужны только деньги.
И глядя сейчас на него, мне вдруг становится очевидно, что Тигран очень хочет меня ударить. Но не для того чтобы сделать больно, а чтобы разрушить наваждение. Чтобы я исчезла, куда-нибудь делась, замолчала. И правда в том что нет больше никакой любви. Он ко мне остыл, и я его раздражаю.
— Нет, я хотела забеременеть, хотела чтобы мы стали обычной семьей!
— Мы ждали три года. — сквозь зубы цедит Тигран, — Три! С меня хватит. Мы разводимся, к тому же, есть женщина, которая от меня беременна.
А это уже выше моих сил. Я замолкаю на несколько секунд, переваривая сказанное.
— Ты… Ты изменял мне?!
— Рот закрыла, собрала вещи и пошла.
— Но это же нечестно, — я говорю это скорее самой себе, а не Тиграну.
— Лиля, жизнь не бывает честной, а ты уже большая девочка, и должна это понимать. Надеюсь, я тебя больше не увижу в своей жизни. Далее будешь общаться с моим адвокатом.
— А как же, — сглатываю, — Как же я жить теперь буду?
— В «Пятерочке» много вакансий, — смеется, — Ну или замуж попробуй выйти. Хотя кому ты нужна… Пустышка.
Это звучит больно и оскорбительно. Еще и любовницу имел все это время. А я… Я просто была глупая и слепая. Я выдавала желаемое за действительное, а теперь… Теперь жизнь бьет по лицу, наотмашь.
— Мне некуда идти.
— Некуда ей идти, — передразнивает Тигран, глядя на меня как на ничтожество. — Как же ты меня достала! Ты не в состоянии о себе позаботиться, бесполезная, тупая дура!
Я беру наугад один из чемоданов и, не видя ничего от слез, выхожу из дома. Сказать что я в шоке и стрессе — ничего не сказать. Моя голова не соображает, я бреду, еле волоча ноги, вообще не понимая, как я покину этот дом? Куда я поеду и как? На автобусе?
К счастью, меня догоняет водитель Тиграна. В его руках мои остальные чемоданы. На его лице любопытство и что-то похожее на сочувствие, как сочувствуют брошенным домашним животным.
— Лилия, моя задача — довезти вас до гостиницы. Тигран просил передать, что он оплатит вам проживание на пару недель, после чего предоставит квартиру, где вы и будете жить. Документы в этой маленькой сумке.
Глянув на водителя, я киваю, но сказать ничего не выходит. По моим щекам все еще катятся слезы. Доберусь до гостиницы и буду рыдать одна, уткнувшись в подушку.
И когда я уже думаю что все закончилось, когда мои чемоданы погружены в багажник, в открытые ворота въезжает знакомая «ауди» и паркуется возле дома. Я не верю своим глазам. Аня? Но что она тут делает? Всхлипывая, подхожу к ее автомобилю.
Выходить она не спешит. Приоткрыв окно, с любопытством меня оглядывает и наконец произносит: