Путь качка
Шрифт:
Наблюдая, как он запихивает Биффа МакМускула в свой грузовик… неуклюжий, переросший мальчик-мужчина… это что-то со мной сделало. Что-то теплое и тающее, как карамель на моем яблоке, сладкое и соленое, и как раз то, в чем я не знала, что нуждаюсь.
Джексон
Я знаю, почему Чарли так смотрит на меня, но делаю все возможное, чтобы избежать ее вопроса, прикидываясь дурачком.
С самого начала это была плохая идея.
Она не хотела со мной встречаться, и я не смог
Румянец на ее щеках делает веснушки на переносице ярче.
Поэтому я говорю единственное, что могу придумать, чтобы избежать гнева в этих голубых глазах.
— Мы тусуемся вместе.
Чарли поджимает свои пухлые губы, и я знаю, что разочаровал ее. На эмоциональном плане я не могу позволить себе встречаться с ней — я могу водить ее на свидания, но это все.
Одно свидание здесь, одно свидание там.
Когда у меня есть время, что случается редко.
Девушки всегда хотят большего. Ожидают большего. Требуют большего.
Времени, энергии, внимания.
Всё.
Я годами наблюдал, как моя мама проделывала это с папой — ей никогда не хватало внимания. Он был слишком занят, зацикливался на футболе с того времени, как я научился ходить, и воспитывал меня, чтобы я стал звездным спортсменом. Когда я начал подавать надежды, мой отец нашел свою страсть: заставить меня играть в профессиональный футбол, чего он сам не смог сделать.
Они ругались. Она плакала. Он уходил.
Они ругались. Она плакала. Он уходил.
И так без конца.
— Тусуемся, — повторяет Чарли. — Ясно.
Она отодвигает свой стул и встает из-за стола, забирая с собой противень с семенами, и направляется к стойке. Спина прямая, словно кол проглотила.
Ноги загорелые и гладкие.
Попка упругая и круглая.
Чарли снимает куртку, закатывает рукава, обнажает предплечья, волосы спадают на одну сторону, длинные и шелковистые.
Я прочищаю горло и возвращаюсь к своей задаче.
— Было весело, да?
— Ага.
Черт. Я знаю эту конкретную версию «ага» — сам говорил это дюжину раз таким тоном. Она злится, но будет отрицать это теперь, когда я испортил настроение правдой.
Чего она хочет от меня?
Я смотрю на нее за стойкой — моей стойкой — и чувствую…
Вину.
Мне не следовало приглашать ее на свидание. У нее будут развиваться ожидания, а у меня может не хватить смелости отшить ее, когда выяснится, что я не готов.
На самом деле.
У меня нет практики общения с девушками. С парнями, да. С девушками? Нет.
Я никогда не встречался ни с одной живой душой. Никогда не ходил на свидание на школьные танцы, никогда ни с кем не целовался на заднем сиденье машины. Или в моем грузовике. Или на кукурузном поле.
Я, конечно, щупал сиськи, но у стриптизерши, во время поездки с парнями в стрип-клуб на двадцать первый день рождения товарища по команде, за пределы города,
чтобы нас не поймали, хотя каждый человек там должен был знать, кто мы такие.Дети-мужчины размером с великанов не появляются в джентльменских клубах каждый день недели.
Я заплатил за то, чтобы пощупать фальшивые сиськи.
Не самый лучший мой момент.
— Хочешь помочь с этим? — в отчаянии предлагаю я. Последнее, чего я хочу, это чтобы она злилась. Мы веселились, а теперь…
— Нет. Продолжай делать то, что делаешь.
Дерьмо.
Откладываю нож на поверхность стола. Вытираю ладони о джинсы, постукивая пальцами по ткани.
Размышляю.
Прежде чем успеваю подумать дважды, встаю и пересекаю небольшое пространство. Встаю позади Чарли, мое тело прижато к ее спине, руки парят над ее плечами.
Девушка замирает.
Ждет.
Руки в липком, тыквенном месиве отделяют тыквенные потроха от семян.
— Не сердись. — В конце концов мои ладони перестают парить и опускаются ей на плечи.
Я чувствую, как девушка напрягается и как у нее перехватывает дыхание.
— Я…
Она собирается это отрицать, но мы оба знаем, что это было бы ложью.
Медленно двигаю руками, наслаждаясь гладкостью кожи на ее плечах, так непохожей на мою. Смотрю, как мои мозолистые пальцы скользят по ее обнаженной плоти, по мягкому изгибу ее шеи.
— Я просто…
Чарли слегка наклоняет шею влево.
Я смотрю на это место — то, которое, без сомнения, пахнет ею. Свежестью, женственностью и совершенством.
Девушка не низкая, и сейчас на каблуках. Мне нужно было бы только слегка наклониться, чтобы прижаться губами к изгибу ее шеи. Я никогда не делал этого раньше. Никогда не делал многого из того, что делали парни моего возраста, и на долю секунды я сожалею, что был таким сдержанным.
Не потому, что хотел этого, а потому что должен был.
Из-за напористости и решимости папы.
У меня есть собственный драйв и решимость, и большая часть этого соответствует его. Но разве я сам себе хозяин, если все, что делаю, происходит потому, что он этого от меня требовал?
Из-за всего, в чем он мне отказывал?
Женщины делают тебя слабым, сынок.
Женщины заставляют тебя проигрывать.
Я не чувствую слабости, стоя за спиной Чарли. Наоборот, чувствую себя сильным, мужественным и твердым.
Чувствительным.
Я опускаю голову.
Прижимаюсь губами к ее шее, как раз в том месте, которое предназначено Богом.
Когда ее рука поднимается и ее липкие пальцы пробегают по моим волосам, мы оба стонем.
Мои руки скользят вниз по ее рукам и бедрам, ладони обхватывают ее узкую талию, притягивая ее тело ближе к моему.
Она так чертовски хорошо пахнет, лучше, чем я себе представлял, но далеко не так хорошо, как она чувствуется. Тыквенные специи, ваниль и что бы это ни был за шампунь — чертовски фантастически. Вишня и миндаль.