Путь неофита

Нет, будь Малем при смерти, Никаниэль нашел бы способ заставить дварфа пойти с ним. В крайнем случае с кинжалом у горла. Но затевать конфликт сейчас… Особенно с учетом того, что тот запросто мог оказаться обычным шарлатаном…

Хотя какого кфхана? Малеммил прав. Нужно что-то менять в своей жизни!

Достав меч, Ник принялся решительно колотить рукоятью по доскам. Неожиданно дверь распахнулась и в живот эльфу уставился хищный оскал взведенного арбалета.

Более чем красноречиво.

Медленно подняв руки, Никаниэль сделал два шага назад, позволив сердитому дварфу вновь запереться внутри.

Клятая Тика!

Поборов желание бродить по городу, высматривая сбежавшего демона, принц вернулся назад в «Сундук». Он решил, что искать тварь все-таки бессмысленно, раз уж о ней не кричат на каждом углу, но дал себе слово прикончить чудовище, если то вдруг появится в пределах досягаемости.

* * *

Спустя две ночи друзей разбудил настойчивый стук в дверь. Пожелав добрейшего утра, Ран занес в комнату перетянутый бечевкой сверток и, краснея, сообщил что их ждут в «Птице Удачи».

Настал день маскарада.

Глава 36

Как и обещала Люсинда, ее портные успели вовремя. Две роскошные туники из синей чешуи, поблескивая в лучах солнца, лежали на столе, так и умоляя их примерить.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь обзаведусь таким сокровищем. — Малем, словно любимую женщину, гладил бронированные пластины. При этом его глаза светились неподдельной радостью ребенка, получившего долгожданный подарок. — Ну-ка примерь.

Выбрав кольчугу поуже, Никаниэль взял ее в руки. Практически невесомая.

Не переставая поражаться удивительным свойствам драконидских шкур, принц облачился в защитную броню и подошел к зеркалу.

Наметанный глаз не подвел бывшую жрицу любви — одежка пришлась как раз. Чешуйчатый покров нежно обнимал тело Ника и выглядел будто и вовсе второй кожей. При этом нижняя пола целиком защищала живот, спускаясь до самого паха, а короткий воротник при желании можно было чуть-чуть приподнять, спрятав горло. Куцые рукава длинной не более ладони едва свешивались с плеча, но этого хватало, чтобы прикрыть сустав.

Никаниэль покрутился, наклонился и несколько раз взмахнул руками, имитируя различную деятельность. Кольчуга из чешуи разумных ящериц не зря вызывала такой ажиотаж. Она сидела как влитая и ничуть не стесняла движений. Лорды Эльфхейма без сомнений отвалили бы за подобное сокровище не один десяток килограммов золота.

Принц вновь завертелся перед зеркалом, но теперь уже в поисках уязвимых мест. Прочность роговых пластинок он проверил еще в тот раз, однако сколь искусным не был бы мастер, создавший эту броню, он никак не смог бы сработать не оставив швов. Глазами Ник не сумел найти мест сочленения, но чуткие эльфийские пальцы, пробежавшись по чешуе, обнаружили тонкий рубец стежков, начинавшийся подмышкой и спускавшийся до самого низа. Точно такой же нашелся и с другой стороны.

Конечно гораздо лучше было бы вообще без них, но простая логика подсказывала, что это в принципе невозможно.

За спиной Никаниэля раздалось натужное шипение, перемежаемое произносимыми вполголоса ругательствами. Малем отчаянно старался примерить доставшийся ему доспех. Одна рука все еще недостаточно хорошо его слушалась, а потому он расстелил кольчугу на столе и пытался заползти в нее, извиваясь ужом. Шипеть у него получалось значительно лучше, чем ползать.

Принц подошел и помог другу одеться.

— Спасибо. — буркнул раненный эльф, занимая место перед зеркалом. Вынужденная неуклюжесть заметно подмочила Малеммилу радость от долгожданной обновки. — К вечеру разойдется. Не впервой.

Скрестив руки на груди, Ник скептически уставился на друга.

— Что? — спросил тот, заметив недоверчивый взгляд. — Да точно тебе говорю! Тем более тебя одного даже до ветру отпускать нельзя. Ты же непременно выберешь дерево, которое окажется дендроидом. Единственным на всю округу. А уж он точно за такое непотребство оторвет тебе…

— А сражаться сможешь? — перебив, поинтересовался принц.

Малем демонстративно ударил себя кулаком в грудь.

— Да уж получше некоторых! — надменно заявил он.

— Проверим?

Никаниэль потянулся к мечу, однако второй эльф не торопился принимать вызов. Без всяких сомнений Малеммил умел драться во много раз лучше своего ученика, и именно поэтому он понимал, что в сложившихся обстоятельствах скорей всего действительно проиграет. А значит случись что в «Бешенной Русалке», и от раненного Малема будет больше вреда, чем пользы.

— Я все равно пойду с тобой. — упрямо процедил эльф, глядя исподлобья.

— Да? А кто мне тут на днях прочитал чуть ли не целую лекцию о необходимости повзрослеть и трезво смотреть на этот дерьмовый мир? — зашел с козырей принц. — Не твои ли слова, а?

На лице Малеммила отразилась нешуточная борьба. С одной стороны он категорически не хотел отпускать друга одного, а с другой — противоречить самому себе, преуменьшая значение слов, похоже достигших ушей Ника. Кроме того, как он мог пропустить поход в публичный дом? Немыслимо!

Наконец решившись, эльф махнул на принца рукой и плюхнулся на диван. Чтобы тут же выругаться, в очередной раз забыв о раненной спине. Правда похоже болеть она стала действительно значительно меньше.

— Иди посмотри кого там прислала Люсинда. — окончательно смирившись, сменил тему Малем. — Не иначе фей своих отправила.

— С чего ты взял? — не понял логики Никаниэль.

— Да ты видел как пацан покраснел? Ставлю серебруху против твоего медяка, что он сейчас душит гадюку где-нибудь в каморке со швабрами. — Малеммил самодовольно хохотнул. — Ладно иди уже. А если встретишь юного борца со змеями, пусть принесет мне поесть. Только руки чтоб сперва помыл!

Не обращая внимания на продолжавшего веселиться друга, принц оделся прямо поверх новой кольчуги (ее он вообще больше снимать не собирался) и вышел в коридор. Ран действительно куда-то запропастился. Не иначе в каморке… Аргх! Кфхан бы побрал этого Малема!

Спускаясь по лестнице, Ник усердно тер глаза.

Привязавшийся, как голодный комар, дурацкий сон продолжал ночь за ночью насиловать сознание эльфа. Прошлым вечером принц даже попросил у Малеммила какой-нибудь крепкодремной травы или спи-как-убитый настойки, но сваренный Малемом отвар лишь продлил ночные мучения, не позволив даже пораньше проснуться.