Путь тени

– Я не хочу тебя обидеть…

– Это совсем необидно. Наоборот, я счастлив, что могу подарить тебе хотя бы несколько мгновений радости… Мати, – и, все же, он не мог не вернуться к тому, главному разговору, не закончив который юноша не считал возможным отправиться в путь. – И, все же, почему…

Она посмотрела на него вымученным взглядом несчастных глаз, поджала на миг, словно от резкой боли, губы, однако на этот раз ответила:

– Если я позову их сейчас, то введу в круг беды. А я не хочу подвергать их жизни опасности. Прости меня, Киш, конечно же, это жестоко по отношению к тебе, но Ашти и Хан мне слишком дороги.

– Я понимаю, – какие тут могли быть обиды? Ведь речь шла о священных зверях, которым, следуя законам снегов, умирающий от голода должен был отдать последний кусок хлеба, а то и собственную руку. – Вот только с чего ты взяла, что здесь им что-то угрожает? Гареш свято чтит законы. Если тебя испугали его слова о мечах и копьях, то это были всего лишь…

– Слова. Я знаю. Нет, Киш, дело совсем не в нем. И не в караване. И даже не в нас с тобой. Дело в этом проклятом Курунфе! – одно упоминание о демонском городе причиняло боль, заставляя душу стонать и плакать. – Если я позову волков, то они тоже окажутся в его власти! А демоны только о том и мечтают, чтобы завладеть духами слуг госпожи Айи! И Лаль тоже! Он будет мучить их, и… – ее дыхание перехватило, и девушка замолчала, чувствуя, что не в силах больше вымолвить и слова.

– Прости меня. Если бы я знал, что этот разговор причинит тебе столько боли, то никогда не начал бы его.

– Однако раз уж первое слово было сказано… Что еще ты хотел узнать, Киш?

– При чем здесь Курунф? Ты ведь сейчас совсем в другом месте! Уж точно за дни, а может быть – и за бесконечность от города, о котором ты постоянно говоришь, но которого нет ни на одной карте снежной пустыни!

– Что же, – она горько усмехнулась, – он мне приснился?

– Нет! – он испугался: если Мати решит, что он сомневается в ее искренности, то, не дай боги, замкнется в себе.

– Даже если это сон… – спустя несколько мгновений молчания, задумчиво продолжала девушка. – Мне уже раз приснилось, что я призвала волков. А потом появился Лаль и показал Курунф, лежавший в снегу под моими ногами. Я чувствовала себя так, словно… Словно я сама отдала их во власть демонов.

– И ты боишься, что если позовешь волков, сон исполнится наяву? – спросил Киш, не спуская с подруги внимательного взгляда сощуренных глаз.

– Не знаю… – она вздохнула, качнула головой, снова вздохнув, повторила: – Не знаю… Может быть…

– Но ведь это был только сон!

– Сон, за которым стоит небожитель… – Мати не считала себя вправе успокаиваться.

– Видя, что я не подчиняюсь ни приказам, ни мольбам, он разозлится. Да он уже зол. И ищет способ побольнее ранить меня. Отсюда все эти сны: и об отце, и о надежде… Даже не знаю, что больнее – терять то, что было когда-то или то, чего уже никогда не будет…

– Не отчаивайся. Если ты действительно хочешь этого, волки придут и без твоего зова. И отведут тебя в твой караван.

– Нас.

– Что?

– Ты ведь пойдешь со мной? Ты обещал.

– Конечно, – он улыбнулся. – Честно говоря, я боялся, что ты забудешь об этой своей просьбе.

– Но почему я должна забыть?

– Ты ведь сказала, что боги против нашей помолвки.

– Может быть, это только мой страх. А на самом деле все иначе. Так или иначе…

– Так или иначе, зачем буду нужен я, когда рядом – священные волки? Они защитят тебя лучше, чем кто бы то ни был. Они…

– Они… – при воспоминании Ашти и Хане добрая мечтательная улыбка коснулась губ девушки. – Они самые замечательные создания на свете!… Но они – не люди.

– А это важно для тебя – чтобы рядом был человек?

– Да, – уверенно кивнула она.

– В самом деле? Ты говоришь это не просто для того, чтобы утешить меня?

– Я говорю так, потому что так оно и есть… Киш, я стараюсь совсем не врать. И не важно, во благо эта ложь или во зло. В крайнем случае – лучше уж промолчать.

– Да, конечно, – понимающе закивал юноша, – повелитель небес запрещает людям лгать.

– Шамаш не запрещает и не разрешает. Он… Он просто поступает так, как считает нужным. Остальные же стараются следовать Его примеру.

– Ведь Он – бог солнца!

– Он… Сейчас речь не о Нем.

– Тебе почему-то неприятен этот разговор?

– Мне просто тяжело, больно вспоминать, думать о том, что я никогда больше Его не увижу… – ее голос сорвался.

– Мати! Что ты!

– Не надо, не успокаивай меня! – она потерла глаза. – Лучше сразу, одним махом взять – и отрезать прошлое. И не важно, что это часть тебя. Лучше так – с размаху, раз и навсегда. Потому что… Если надеяться… Тогда все будет так же, но при этом жутко больно, словно тупым ножом пытаешься отпилить руку!

– Да почему ты так уверена…! Вспомни! Обманщик не властен ни над чем, за исключением снов, и то не всех! Он не сможет вмешаться в реальную жизнь! Он только пугает! И, значит, ничего плохого не случится, если ты позовешь волков, а они…

– Нет, – качнула головой Мати, упрямо поджав губы.

– Что же тогда? Сдашься? Вот так просто? А как же испытание?

– Может быть…Может быть в этом оно и состоит: удержаться от искушения.

– Ничего не делая? – в душе он не был согласен с этим, зная, что порой бездействие хуже самого плохого поступка. Но что он мог сказать той, которая привыкла ждать беды как раз от своих действий? – Но тогда мы просто замерзнем, и все!

– Не обязательно…

Только теперь Киш заметил, что его спутница не спускает пристального взгляда немигавших глаз с горизонта.

– Чего ты ждешь?

– Знаешь, о чем я мечтаю? – оставив вопрос собеседника без ответа, спросила она.

– О чем?

– Ошибиться.

– Как это? – тот даже растерялся.

– Сон, в котором ко мне пришли снежные волки. Я думаю, что он был придумал Лалем.

Но если я ошибаюсь, если он просто поймал его за хвост, приснившись мне в миг пробуждения… Тогда мой сон был от Матушки метелицы. А, значит, Она пришлет за мной своих священных зверей.

– Это было бы замечательно! – обрадованный, воскликнул Киш, в то время как девушка лишь чуть заметно наклонила голову. – Ты так не считаешь? – заметив это, спросил он. – Но, великие боги, почему?!

Мати молчала.

"Он не поймет, если я скажу правду, – она с сожалением взглянула на спутника, – ведь все, что нужно ему, всем в этом караване, чтобы считать испытание пройденным, это увидеть золотых волков. Они придут – и чужаки будут счастливы. А я… Ведь для меня их приход будет означать еще и то, что госпожа Айя на самом деле хочет, чтобы я осталась в этом караване. И жила обычной жизнью, забыв обо всем остальном. Ведь волки могут лишь напомнить мне о прошлом, однако не помочь вернуться в него. Я сама упросила Шамаша сделать так, чтобы они не смогли подойти к Курунфу. Они не отведут меня домой. А сама я никогда не найду дороги.