Путь тени
Шрифт:
– Не спишь? – спросила Нани.
– Нет, – Мати села.
– Приснился ледяной сон? – участливо проговорила Инна.
– Нет. Сон был хороший. В отличие от яви, – тихо добавила она.
– Тебе у нас не нравится?
– Нравится или не нравиться может только дома. А вдали от него…
– Как бы ни было хорошо, все равно плохо, – Нани кивнула, соглашаясь. – Да. Я бы чувствовала себя, наверно, так же. Впрочем, откуда мне знать, ведь я никогда не покидала дом. И, все же… Приключение… Это было бы самым лучшим, что бы произошло в моей жизни!
– Если бы
– Ну конечно! Ты еще скажи, что поменялась бы со мной местами!
Мати вскинулась, как от удара хлыста, услышав насмешку в голосе чужачки.
"А вот и скажу!" – захотелось бросить ей прямо в лицо. С вызовом. С жаром.
Причинить ей столь сильную боль, на которую только способно слово. Но…
"Это было бы неправдой, – словно холодной водой остудила ее пыл мысль. – А я не должна лгать. Если хочу, чтобы Шамаш нашел меня. Чтобы быть достойной этого".
– Как бы плохо, больно, одиноко мне ни было б, как бы ни было тяжело, я ни за что не променяю свою дорогу даже на самую спокойную и легкую на свете!
– М-м, вот, оказывается, ты какая! А то все тихоня да тихоня! – голос Нани смеялся, однако в устремленных на Мати глазах читалось уважение.
– Это… Это нескромно, – поморщившись, прошептала Инна. – Хвастаться своей удачей…
– Зато искренне, – пожала плечами Нани. Она повернулась к Мати. – Знаешь, если бы ты сказала что-то другое – я бы поняла, что ты лжешь. Потому что всем, читавшим легенды нового цикла, совершенно ясно: все хотели бы хоть на мгновение поменяться с тобой местами, но ты ни за какие дары не согласишься на подобный обмен.
– Ну да! – презрительно скривилась Инна.
– Да ну!
– Не ссорьтесь, пожалуйста, – едва слышно прошептала Мати, втянув голову в плечи так, словно кричали на нее, а не рядом с ней.
– Это еще не ссора. Так, легкий ветерок перед метелью! Вот когда мы действительно начинаем ругаться…
– Тогда в повозке все стоит вверх дном! – Инна, еще мгновение назад выглядевшая так, словно вот-вот заплачет, теперь, вспоминая забавные мгновения минувшего, была готова смеяться.
– Это… Это не правильно.
– Что? – обе девушки смотрели на нее с удивлением.
– Подруги не должны ссориться. Подруги должны…
– Соглашаться во всем? Сюсюкать? Облизывать друг друга словно влюбленная парочка?
– Фу!
– Фу!
– И, все же…
– Мати, ты, конечно, идешь дорогой бога солнца и потому очень правильная. Но мы-то простые смертные. Даже вот она, – толстушка кивнула на подругу, – какой бы хорошей ни хотела казаться, на самом деле – такая же, как я. Может быть, даже хуже. Потому что я ничего из себя не строю.
– Но! – протестующе вскрикнула та, выглядя вновь обиженной до глубины души. – Ты опять! Хочешь на этот раз действительно поссориться?
– Совершенно и окончательно? Даже если бы хотела, ничего б у нас не получилось.
Мы – единственные сверстницы и обречены быть подругами. Или ты решила, что, раз появилась Мати, можешь отделаться
от меня и моих колкостей?– Твоей жестокости!
– Увы, ничего не получится. Потому что наша гостья не собирается задерживаться здесь надолго. Ведь так?
Мати кивнула в ответ. Да. Ей хотелось вернуться в свой караван. И как можно скорее. Если о чем она сейчас и мечтала, то только об этом, ибо уже давно прошло то время, когда она стремилась к приключениям. Теперь она могла стремиться к ним лишь в фантазиях, где ничто не угрожало, где в любой миг можно было остановиться, вернуться, что-то переделать, пере придумывать…
– А тебя она с собой не возьмет. Что бы ты ни делала, какой бы хорошей ни казалась.
– Почему?
– Почему? – Нани рассмеялась. – Почему! Ты такая забавная! Дурачка…
– Ты…
– Дура, если не понимаешь, почему!
– Все, хватит! Мое терпение лопнуло! Я ухожу! – Инна бросилась к пологу.
– Ну и уходи!
– И уйду! Это ты… Ты – дура! И бессердечная тварь! – глотая слезы, она словно на крыльях ветра вылетела из повозки.
– Зачем ты так с ней? – тихо проговорила Мати. Она чувствовала себя мерзко, словно рядом пролилась грязь и ее брызги запачкали ее белоснежное платье. А самое противное было то, что она могла уйти вместе с Инной, попытаться успокоить ее, как-то поддержать… Но почему-то не сделала этого… Почему-то осталась…
– Ничего, ей полезно, – небрежно махнула рукой Нани. – А то такая неженка – просто жуть.
– И что же? Поэтому ты хочешь сделать ее жизнь еще более тяжелой, чем она есть?
– Да что ты понимаешь! Что ты знаешь о нас!
– Ничего.
– А раз так, не вмешивайся не в свое дело!
– Я и не собираюсь! И вообще… – в этот миг она думала о том, что лучше всего просто взять и уйти в снега. Прочь. От всех! Спрятаться, как маленькая девочка, в пустыне, на груди у матушки Метели.
– Обиделась, словно ребенок? Испугалась и хочешь броситься бежать? Как всегда?
– Как всегда… – Мати вздохнула, затем подняла на собеседницу измученный взгляд поблекших, посеревших вдруг глаз. – Ты очень хорошо разбираешься в людях. Знаешь, о чем они думают в тот или иной миг, что чувствуют, к чему стремятся. Почему же ты используешь эту способность не для того, чтобы помогать, а наоборот, вредя?
Потому что тебе так больше нравится…? Нет! Не отвечай! Не хочу слышать!
– Не хочешь слышать? Зачем тогда спрашиваешь? Просто так? Ты можешь лишь осуждать других, а сама способна помочь? Если так, почему ты здесь, со мной?
– Уже нет! – нервно дернувшись, она бросилась к пологу, но успела лишь коснуться его рукой.
– Что сидите, не выходите? – в повозку забрался Киш.
– А тебе какое дело? – сердито бросила ему Нани. – Слушай, тебе что, никто не говорил: прежде чем врываться, хорошо бы разрешение спросить!
– С каких это пор тебя заботят подобные мелочи?
– Мы могли быть не одеты…
– В холоде пустыни? Не смеши меня, подружка! Кстати, слышали последнюю новость?
Взрослые решили остановить караван и разбить шатер.