Путь Владычицы: Дорога Тьмы

Но случилось чудо, Кайа выжила, выторговала себе право быть хозяйкой Торвальда, и с этого дня стало заметно легче. Не только из-за снимаемых сдерживающих обручий — теперь его приводили на занятия карамалийским наречием к ученице. Девочка успевала учиться, угощала его и простосердечно болтала обо всём, больше выспрашивая про быт кар-малерийцев. Наученный Дывом, Торвальд кое-какие легенды поддерживал, в остальном был искреннен, не утаивая от ученицы деталей.

“Какая жалость, что нельзя её спасти, — подумал он однажды, наблюдая за тем, как она старательно записывает незнакомое слово и склоняет его, — а впрочем… пусть всё идёт, как идёт…”

После чудесного воскрешения Кайи ни в чём нельзя было быть уверенным. Если то сделали древние боги, то это явно не был посланец Света в этом логове Тьмы. Или во дворце есть некто, о способностях кого фрейям знать не стоит. Если бы Дыв, например, был малерийцем, то Торвальд не сомневался бы, чьих это рук дело, но всё, на что способен был шустрый карамалиец, — это удовлетворять похотливых фрейев и вытягивать из них информацию.

И всё-таки это день настал! Кайа на занятии выглядела грустной, пожаловалась, что будет скучать по малерийцу. Она бы предложила остаться ему на законных основаниях гостя, когда его принц внесёт выкуп за испорченный корабль Оржан-дана, но вряд ли малериец согласится, ведь он любит свою супругу, как, наверное, Кайа Инграма, и ему не терпится поскорее обнять свою сирру…

— С чего вы взяли, моя доннина, что принц скоро будет здесь? — Торвальд затаил дыхание, не веря своим ушам.

— Кто-то говорил. Ваш принц приносил жертву древнем боге.

— Древнему богу.

— Да, древ-не-му бог-у. Почему у вас такой сложный грамматика? — вздохнула Кайа и спохватилась. — Я — вам — буду дарить — ваша внучка — мой подарок — на память. Правильно сказано?

— Почти, — улыбнулся Торвальд и положил свою руку на руку ученицы и убрал, ибо находившийся рядом учитель положил руку на рукоять короткого меча. — Мы говорим “подарю”, а не “буду дарить”, “вашей внучке”. Вам нужно больше упражняться в окончаниях, моя доннина. Я вам благодарен за вашу доброту. Если бы все фрейи были такими, как вы, мы бы перестали воевать друг с другом.

Учитель Вилфред-дан зашипел, поворачиваясь к двери, за которой стоял стражник. Малериец начал позволять себе лишнее, значит, его время вышло.

— Ещё немного, учитель! — взмолилась Кайа, угадав намерение воспитателя. — Он же не делает мне ничего плохого.

— Ты не касаться моя госпожа! — фрейлер погрозил тёмно-коричневым когтём рабу.

И урок продолжился.

Торвальд думал весь день, что бы такое подарить смешной ящерке. Книги на карамалийском, как оказалось, в библиотеке Асвальда Второго имелись и даже в избытке, хоть и впитали в себя пыль десятилетий. Украшения Кайю не особо интересовали… Не дать же ей, в самом деле, попробовать магию огня, чтобы однажды новоиспечённая королева почувствовала “ностальгию” по Кар-Малерии и её Источнику?

Очевидно, приближалась ночь, потому что его начало клонить в сон, и сир Торвальд повозился на свежей соломе, собирая из неё под головой некое подобие подушки. И вдруг в темнице началось движение. Сначала послышался звук скрипа охранной решётки, затем топот ног и фрейский шипящий говор. Открывали его клеть, и малериец вскочил на ноги по традиции приветствия.

Заколотилось радостно сердце: возможно, принц Ядран добрался-таки и теперь желал убедиться в сохранности своих подчинённых.

— Ты выходить! — хлёстко и неожиданно ударила тьма из плети стража. — Вытянуть руки!

Совсем не похоже было на следствие радостной вести — его заковали и повели за цепь по знакомым лестницам. Фрейлеры по дороге бранились и бросали сложные для понимания фразы, кажется, угрожая. Что-то случилось, или это было очередное испытание ящериц, чтобы показать принцу Ядрану власть фрейев над рабами?

Его притащили в башню, в которой месяц назад король Асвальд осматривал карамалийцев. Торвальда втолкнули внутрь, один из стражей потащил его вперёд, огревая хлыстом для острастки. У колодца с решёткой уже стоял кто-то на коленях. Страж толкнул Торвальда:

— На колени, раб!

Торвальд послушно опустился, но продолжил искать глазами принца Ядрана или Давора. Блуждающий взгляд зацепил находящегося в полуметре раба, и Торвальд похолодел, мысленно выругавшись: “Доигрался!”

Рядом с ним на коленях стоял Дыв. И на этот раз ни уверенной ухмылки, ни спокойствия на его лице не было. Под пляшущими тенями, отбрасываемыми множеством факелов в башне, лицо шутника и оптимиста Дыва казалось окаменевшим.

12. Урок Торвальда

— Что слу?.. — Торвальд недоговорил — задохнулся от заклубившейся у лица тьмы. Она его обнюхивала, исследовала поначалу, так ему показалось, и он инстинктивно призвал магию, выставляя ментальный щит. Но противодействие лишь раззадорило чёрные отростки, взметнувшиеся выше и постаравшиеся обхватить его целиком. — Сгинь, тварь!

Машинально он подался назад и упал на спину — его подняли и вернули в прежнее положение.

— Не двигайся и не применяй магию, — сквозь зубы прошипел Дыв, не поворачивая опущенной головы.

К ним шёл сам король Тьмы Асвальд Второй. Он остановился напротив, по ту сторону Очага, заговорил на правильном кар-малерийском с некоторым акцентом, доказывающим, насколько трудно ящеру выговаривать твёрдые звуки:

— Сейчас я думаю, что ошибся. Может ли быть такое, что Тьма Охраняющая показывала мне не одного, а двух предателей, чей злой умысел был единым? М-м, Дыв сын Кариата и Второй Советник Его величества Стефана, хм, Мудрого? Советник, скрывавшийся под именем простого малерийца. Ты думал, я никогда не узнаю, кто ты?

— Я не скрывал, — твёрдо возразил Торвальд, отворачивая лицо от очередного щупальца, тянущегося к его щеке: — Меня никто об этом не спрашивал.

Король хмыкнул, шагнул на решётку, и Тьма заклубилась в его ногах послушным питомцем. Асвальд наклонился к Торвальду:

— Я знал твоего отца, маленький торберн[1]. Вижу, ты не унаследовал его мудрости, а ваш король решил поиграть со мной? Что ему нужно?

Король выпрямился, сделал знак фрейлерам, стоявшим позади раба. Те вдвоём резко встряхнули Торвальда, запуская когти в его рыжие волосы и тем самым вынуждая запрокинуть голову.

— Отвечай, а я положусь на твою малерийскую честность, раб. Ваша магия ведь не терпит лжи? Какое у тебя было задание?

Кар-малерийский Советник молчал, с ненавистью глядя на ящероподобное лицо, на скулах которого “дышала” возбуждённая гневом чешуя. Король сделал знак второй паре стражников — и теперь Дыв синхронно с товарищем взирал на повелителя тьмы.

— Ты у нас сговорчивый, Дыв сын Кариата. Мы высоко оценили твои услуги, но, может быть, и на этот раз ты всем нам упростишь задачу? Какой у вас был приказ от Стефана?

— Его величество не давал нам заданий, клянусь! — прохрипел Дыв. — Это большая ошибка — обвинять нас, не дождавшись Его высочества Ядрана. Я уверен, они более красноречивы, чем мы, и найдут…

— Красноречивее тебя, болтливый раб? Или красноречивее Советника? — ухмыльнулся король. — Ваши хозяева смиренно ждут в порту нашего разрешения на аудиенцию. Мне не нужны их оправдания! Тьма Охраняющая указала на вас двоих!

— Не понимаю, что я сделал не так?! — искренне удивлялся Дыв, пока Торвальд молчал и примеривался, как бы поудобнее ухватить стоящих сзади и свернуть им шею.