Путь Владычицы: Дорога Тьмы

Торвальд развёл руки, огонь охватил всю его фигуру, но, как было видно, не причинил ему боли:

— Слава Свету!

Не успел Асвальд в образе крылатого ящера метнуться к нему, как Торвальд шагнул назад, ныряя в чёрное марево. Тьма взвыла, давно алкая жертву. Отростки, мгновения назад достающие до высокого свода, резко, вместе с малерийцем, нырнули в недра тёмного источника и забрали все признаки сумрака с собой. Теперь одна оплавленная, покорёженная решётка свидетельствовала о недавнем конфликте.

Асвальд взревел: хитрый малериец только что лишил его законной крови — король взмахнул крыльями, устраивая бурю внутри залы. Стражники упали на колени, боясь оказаться случайной заменой коварному рабу, и только Дыв пополз к лежащей на полу Кайе:

— Ну же, малышка! Ты живая?.. Посмотри на меня, маленькая моя!.. Слава Све… Тьме, ты живая! — была ли его радость искренна, никто не знал, но слова подействовали на повелителя должны образом. Его крылья свернулись, и король постепенно приобрёл свой обычный, получеловеческий облик.

Раб прижимал к себе принцессу, а она всхлипывала у него на груди.

— Ничего, всё уже закончилось, малышка! — Дыв будто бы не замечал приближающегося к нему короля, гладил ящерку по голове, целовал в макушку.

— Доставьте Её высочество к ней в покои и пришлите слуг для охраны, — приказал Асвальд, повернулся к Горану озвучить второй приказ.

— Позвольте, я её отнесу? — Дыв уже вставал с колен, держа на руках Кайю, которая обвила руками его шею.

Король шумно вздохнул, поморщился:

— Горан, составь компанию этому рабу. И проследи, чтобы раба сразу отвели туда, где ему положено быть до приезда кар-малерийцев.

— Мне вернуться потом к вам, Ваше величество?

— Нет. Сам напиши разрешение на аудиенцию… уважаемым гостям. В полдень я их жду в этом зале. До этого времени замените решётку на более прочную и накажи тех, кто делал эту.

— Слушаюсь, Ваше величество.

Горан скомандовал стражам, и процессия с рабом, несущим принцессу, вышла из залы. Асвальд остался один. Подошёл к Сердцу Тьмы, присел и воздел руку над полостью:

— Призываю тебя, Тьма Созидающая! Хочу знать, верную ли идею подал мне раб, предлагая воссоединить дома Фрейев и Кар-Эйры?

Тьма молчала, очевидно, переваривая жертву светлого мага. Король это понял, вздохнул и поднялся. День закончился, предатель был наказан. Но легче на сердце почему-то не стало.

[1] Шведское имя Торберн переводится как «медведь Тора». В имени Торвальда тоже есть «Тор», только имеет значение «Правитель Тора». Называя Торвальда медвежонком, Асвальд пытается его унизить.

13. Их высочества Ядран и Давор

Обида на предавшего её малерийца была такой сильной, что, когда заглянула Солвег и предупредила о появлении заграничных принцев, допущенных к аудиенции, Кайа отмахнулась:

— Не хочу их видеть!

— И у них косы белые, и сами они белые, как снег на дальних вершинах… — соблазняюще промурлыкала сестра, подходя к ложу, на котором младшая закуталась целиком, оставляя дырку, чтобы дышать. — Ты же мечтала увидеть настоящего малерийца…

— Одного я уже видела, — буркнула Кайа и заворчала, сопротивляясь, ибо Солвег стягивала с неё покрывало. — Отстань!

— Покажи-и-и… Матушка нам всё рассказала. Марна тоже хочет посмотреть, но ты же знаешь, она тебя ненавидит и делает вид, что ей не интересно… Ого! Ты и правда облезла!

Всё, что удалось Солвег, — это раскрыть брыкающуюся Кайю на треть, но этого оказалось достаточно: на руке и плече юной фрейи отсутствовал чешуйчатый рисунок. Изумление, торжество и, наконец, смех Солвег попали в цель — Кайа взвилась, раскрываясь, и заорала:

— Пошла вон, гадина!

От смуглых ладоней Кайи полетели снопы искр, и запахло палёным: покрывало начало тлеть и загорелось. Солвег попятилась:

— Ты не избранная, ты — проклятая! — выбежала из комнаты на террасу, взлетела, торопясь рассказать Марне об увиденном.

Служанка, до сих пор изображавшая немую тень в углу комнаты, тут же метнулась к бадейке, зачерпнула в ковш воды и плеснула на огонь, помогая хозяйке потушить пожар. Когда всё было закончено, Кайа какое-то время созерцала беспорядок и разрыдалась. За что ей такой позор? За что добряк-малериец так наказал её? Или через неё отомстил отцу… Но Кайа, Кайа-то тут при чём?

Тогда невозможно было поверить в происходящее, однако сир Торвальд, внимательный и улыбающийся добрее всех во Фрейнлайнде, вдруг схватил её, сжал шею. Шепнул: “Не бойся, ящерка!” — и как поверить словам, если тебя грозятся убить?

— Сними оковы — отпущу! — пообещал так же, шёпотом. Испуганная и невидимая Аша поползла по хозяйке быстро, насколько получалось, чтобы выполнить требование. И что же? Оковы упали, но вместо того, чтобы выполнить обещанное, рыжий раб ранил её! Посмел пролить кровь принцессы фрейев!

Зажатая сзади рукой раба рана, конечно же, всё равно кровоточила. Но через эту рану, Кайе казалось, малериец отправил свою магию. Она растекалась по телу быстрее горячей лавы, терпеть было невозможно, и в некоторых местах стало казаться, что обугливается кожа. Боль набрала максимальную силу, и Кайа потеряла сознание.

Потом её тормошил Дыв, нёс на руках, раздражая и одновременно умиляя пронзительными запахами пота и перенесённого унижения. Пока он прикасался к ней, проклятие Торвальда будто бы не так сильно мучило. Но стоило рабу выйти, началась нескончаемая пытка. Чуждый тьме, огонь изнутри пылал, то приливая к сердцу, то растекаясь по ногам. Чесалась голова, плечи… Когда зуд стал нестерпимым, Кайа закричала — что с ней происходит, она снова умирает?

Появилась матушка и попробовала окутать дочь в кокон тьмы, но стало только хуже. Кто-то что-то бормотал рядом, спрашивал об ощущениях — под конец Кайа потерялась в звуках, губы пересохли, и в горле словно песка насыпали, стало трудно дышать. Догадались — дали ей воды, и Кайа пила, пила… Огонь затихал. Или затухал…

— Я отнесу её на Прибережье, — сказал голос отца. Затем — ощущение взмывания в воздух, почти как с Инграмом. Но только отец нёс её в лапах, а не на себе, в уютной и мягкой тьме, и сильные порывы встречного ветра обдували, причиняя дискомфорт.