Путь Владычицы: Дорога Тьмы

Но Мартен на самом деле хотел крылья и был готов к авантюре. Вот и сейчас прибывшие утром кузены с неудовольствием разглядывали его приобретённый всего за месяц кожный фрейский рисунок. Цена показалась Мартену смехотворной: ежедневно пить овечью или коровью кровь, постоять голышом на решётке в главном зале, омыться в кровавой купальне. Были ещё молитвы Тьме у Очага и отречение от Света — так разве не для этого он подписался на историческую миссию?

— Он ещё не получил крылья, а ведёт себя, как ящерица, — сквозь зубы сказал Давор на малерийском, наблюдая за тем, как жених сияет улыбкой.

— Признайся, что он тебе никогда не нравился, — флегматично поддержал Ядран. Они без слов друг друга поняли, когда одобрили кандидатуру Мартена. Сгинет — и шархал с ним.

— Никогда.

Давор начал слишком заметно нервничать, и старший принц сделал знак сновавшему среди собравшихся Дыву, тот разносил раф и вино. Карамалиец приблизился, и Ядран спросил раздражённо:

— Что происходит? Почему не начинают?

— Всё в порядке, сир. Его высочество принц Инграм изволил утром улететь на Побережье. Ждут его… Что-то ещё, Ваше светлейшество?

Дыв спросил невозмутимо, но Ядран, понимая, как тяжело младшему брату даётся роль шута, закатил глаза и отрицательно покачал головой. Фрейи решили повеселиться за счёт Дыва. Поскольту тот сам присягнул фрейям на верность, и чтобы уязвить никчёмных кар-малерийцев, Дыва приодели, как раба для праздника. В эти торжественные минуты он мелькал голым торсом, разрисованным чёрными узорами, в чёрных широких шароварах и с позолоченными широкими обручьями на запястьях, одно из которых скрывало потёртый кожаный браслет. Его карамалиец упрямо носил как напоминание о своём прошлом и отказывался снимать.

Наконец произошло долгожданное шевеление. Кто-то сказал, что Инграм возвращается, и в зале началось построение — фрейлеры встали к стенам, король с королевой — между Очагом и троном, неподалёку принцесса Марна с крылатым супругом, внешне абсолютно не похожим на темногожих фрейлеров.

— Я не опоздал? — Инграм самодовольно, красуясь, с широкой белозубой улыбкой осмотрел собравшихся.

— Приступим по благословению Мрака! — огласил начало церемонии Асвальд.

В зал затащили четыре блеющих овцы. Под бормотание короля, набирающее силу, животным перерезали глотки и уложили на решётку — чтобы кровь стекла в Очаг. От громких вскриков короля руки Ядрана и Давора невольно тянулись к поясам, где ещё утром висели мечи. Но на свадьбе Солвег разоружили всех, видимо, чтобы показать гостям: сегодня бойня между двумя семьями не повторится. Безопасность, конечно, была условной, потому что у фрейев ярко поблескивали когти, покрытые жидким янтарём, да и при желании ящеры легко смогли бы сбросить родственников жениха с террасы. Если бы не обещанные артефакты от Источника.

Тьма откликнулась и выбросила чёрный клубящийся столб. Солвег и Мартен по указанию Асвальда встали на решётку, и Тьма обняла две фигуры.

— … Подтверждаю своё искреннее намерение заключить брачный союз между нашими королевствами ради будущего мира и Великого Равновесия. Поклянитесь друг другу, Солвег и Мартен, готовы ли вы служить Великому Равновесию?

Горан подал королю на подносе небольшой серебряный стилет. Молодожёны протянули руки, и Асвальд полоснул по каждой ладони. Солвег и Мартен, очевидно, заранее подготовленные к обряду, зажали стекающую кровь в кулаке, пока не жертвуя её Очагу.

— Клянусь моему супругу хранить верность Равновесию. Мои крылья — твои крылья, — сказала Солвег.

Мартен повторил её клятву, и две красные ладони сцепились в замок, Тьма закрутилась вокруг него, словно заматывая тёмной тканью.

— Какому Равновесию? — шепнул негодующий Давор брату на ухо, — Он же исковеркал брачное Положение!

Асвальд говорил на старом языке, который, если судить по выражению лиц, понимали немногие. В отличие от кар-малерийских принцев, получивших блестящее лингвистическое образование в том числе.

— Пусть клянётся чему хочет, — жёстко шёпотом ответил Ядран, желваки на его скулах играли, что не исключало ярости, которую прекрасно разделял брат. Нужно было потерпеть, всего несколько часов.

Тьма благословила брачующихся, завихрения будто взбесились, укрывая Солвег и Мартена в непроницаемый кокон. А когда чернота рассеялась, все увидели, что за спиной жениха струится шлейф.

— Тьма разделила крылья на двоих, — торжественно объявил Асвальд, и Марна с Севимом, уже прошедшие этот ритуал, понимающе переглянулись. — Храните их, растите Тьму, как растят детей, укрепляйте её и… летите!

Давор почти неслышно грязно выругался, его, как и раньше, услышал только Ядран и стоящий позади Дыв. Прозвучало слово «летите», и собравшиеся начали аплодировать. Те, кто загораживал собой террасу, расступился, давая дорогу молодым для первого совместного полёта.

Молодые рука об руку направились к террасе. Мартен затравленным взглядом поискал поддержки, но холодный взгляд Ядрана его отрезвил. Жених расправил плечи и дошёл до края террасы. Он стоял и не решался проверить подарок Тьмы. Тогда Марна крикнула, вызывая добродушный смех собравшихся:

— Помоги ему, сестра!

Мартен смотрел вниз, на расстилающуюся внизу белую снежную долину и острые зубы скал, как вдруг Солвег толкнула его, и малериец полетел вниз, без крыльев. Единственными, кто ахнул, были Ядран и Давор. Принцы метнулись к террасе, позабыв о собственной безопасности.

— Дайте дорогу, малыши! — снова прозвучал дерзкий голос Марны. Кар-малерийским принцам пришлось посторониться.

Севим, улыбаясь, словно всю жизнь летал, взявшись за руку с супругой, прыгнул вниз, но в следующий миг их распахнутые крылья доказали: разбиться с высоты им не грозит.

— И-и-ха-а! — вдруг прозвенел эхом приближающийся знакомый голос, смеша гостей.

На большом расстоянии от террасы воспарил Мартен. Пока не так грациозно управляя крыльями и больше походя на барахтающегося в воздухе птенца. Его крылья по небольшому размеру напоминали те, что были у Севима, а для сравнения, у Марны и Солвег порхали в два раза больше. Рядом с Мартеном смеясь летала Солвег и подстраховывала при неудачном кульбите.

— Поженили на свою голову! — проворчал Давор.

Фрейи дразнили. Один за другим в пустоту нырнули король с королевой и за ними — Инграм.

— Надеюсь, артефактов восемь? — за спиной Ядрана встал Дыв с разносом.

Никто не смотрел на бескрылых кар-малерийских принцев. И даже на принцессу Кайю, сиротливо стоящую в углу террасы, далеко от края. Все глаза были устремлены на прекрасное представление — парящих восьмерых фрейев.

— Мы сделали десять. Мало ли кто ещё до вечера научится летать, — тихо ответил Дыву Ядран и взял с разноса кубок с вином.

22. Алый закат

Пир проходил в зале, которую не задействовали со времён последнего похода Жадалах-кхана на юг, а было это лет семь назад. Возле стен стояли треноги с решётками, на которых догорали угли и, превращаясь в пепел, осыпались. На угли докладывали дрова и таким образом поддерживали тепло, которое не хотело задерживаться в этом огромном помещении: в широко открытые входные двери слуги беспрестанно вносили полные блюда и выносили пустые. Смрад от углей, на которых фрейлеры периодически поджаривали остывающее мясо, сквозняком утягивало вверх, в пустоты, предназначенные для проветривания. А так же нещадно тянуло от рассохшихся дверей, ведущих на очередную террасу для фрейев. Слугам разрешили одеться привычно, по-зимнему, да и все присутствующие имели тёплые меховые накидки. Впрочем, через час от них, благодаря горячительным напиткам, начали избавляться.