Путь воина

— Не хочу, но любопытство снедает, — хмуро откликнулся волхв.

— Когда у вас появится время и желание, смоделируйте ситуацию на свою Явь. Как бы поступил ваш император в подобном случае? Что предпринял бы, окажись его близкий родственник мятежником? Сохранить жизнь и изгнать из пределов страны, или устранить физически, обеспечив спокойную жизнь империи на многие десятки лет? Не надо отвечать мне. Я уже давно обожжен в горниле дворцовых интриг, у меня сложилось стойкое понимание своей службы Великому князю. И я нисколько не жалею о гибели ста с лишним человек. Не жалею с точки зрения государственного чиновника.

Никита почему-то подумал о находящемся здесь Великом князе Михаиле Меньшикове. Ворохнулась мысль о тайном желании императора подставить младшего брата под «случайную» пулю или магическое заклятие, убрав опасность своему существованию на дальних подступах к трону. Но думалось как-то лениво, неохотно. Выбила его из колеи смерть Данилы и Тэмико. На Всеслава и самураев ему было наплевать. Он не давал им никаких гарантий и клятв, а лишь выступал посредником по просьбе Владимира. Молодая и симпатичная ему пара, по определению, глупой и самонадеянной не была. Тэмико никогда бы не позволила Даниле влезть в антигосударственные заговоры. А княжич свою жену слушался, хоть и показывал, что самостоятельно принимает решения.

— Не корите себя в случившемся, — голос Одоевского смягчился. Полковник видел перед собой расстроенного молодого человека. — Вы поступили сообразно своим жизненным принципам, но судьба оказалась сильнее вас. Ничего не поделаешь. Я, да и все высшие офицеры, благодарны вам за помощь. За несколько дней погасили мятеж, пока вся миссия топталась в бессилии на месте. Разработали с десяток операций по ликвидации Всеслава, а толку — никакого.

Никита только пожал плечами. Одоевский встал, одернул китель.

— Великий князь завтра будет проводить прием всех, кто способствовал победе над мятежниками, — сказал он. — Отдохните, выспитесь как следует. Награды, регалии и прочие заслуженные почести никого не обойдут стороной.

Полковник пожелал спокойной ночи и вышел, оставив Никиту наедине с мрачными мыслями. Взрыв аэролета, несомненно, стал акцией Опричной Службы, в которую входят различные диверсионные структуры. И подложить магическую, или даже обычную мину в дирижабль, пока он стоял у причальных мачт в ожидании Ичиро Китамуро и его людей, не составит труда, пусть воздушное судно и охраняют самураи. Дело техники, на раз-два. Отвлекающие манипуляции — и вот уже техник из обслуживающего персонала ставит заряд в нужном месте, где его даже магией не найти. И настроен он был таким образом, чтобы взорваться в небе над Сибирью. Что снимает подозрение с русского государя о намеренном уничтожении Главы клана Китамуро и не дает право микадо объявить войну Руси. Хотя воевать, не имея общих границ — тот еще геморрой. Обойдутся гневными меморандумами и засылкой диверсантов, чтобы покарать причастных к гибели дайме. Да только вряд ли. Сибирское небо неподотчетно Руси. Там свои правила, и отдуваться будут другие.

Для Никиты здесь осталось встретиться с сестрами и выяснить, готовы ли они перебраться в Явь-один. А потом забрать Ярика и вернуться домой. Ничего другого ему уже не нужно.

С этими мыслями он сходил в душ, после чего залез под одеяло. Раз сказано, что завтра нужно быть бодрым и радостным — значит, надо соответствовать. И закрыв глаза, провалился в сон.

Петербург, Явь-один, июль 2016 года

Зеленая камуфлированная мишень, торчавшая в ста метрах от насыпного вала, вдруг разлетелась на мелкие щепы, горящие в полете от ударной огненной магоформы. В ту же секунду идентичная с ней мишень слева тоже испарилась под воздействием огромной температуры. Нескончаемые удары пошли один за другим, превращая оставшиеся ростовые цели в пылающие факелы.

Двое мужчин, удовлетворенные своей работой, опустили руки и выдохнули чуть ли не синхронно.

— Неплохо, Андриан, неплохо, — похвалил брата князь Леонид. — Не потерял еще хватку, прижимая задницей кресло министра!

— Скажешь тоже, Леня, — усмехнулся Глава МВД, тряся пальцами, чтобы сбросить остатки тягучих огненных капель на землю. Потом по-простецки затоптал их ногой. — Не сижу я в кресле, дел столько, что дома периодически не ночую.

— Ой-ой, при мне-то не прибедняйся, — добродушно произнес старший брат, медленно шагая к столику, который уже был накрыт на две персоны. Бутылка холодной водки, буженина, зелень, холодец, пироги с рыбой, икра красная и черная — что нужно здоровым мужчинам, не страдающим болезнями, присущими простолюдинам, да еще нагулявшим аппетит на свежем воздухе.

Волынский Андриан Иванович был младше Главы Рода на пять лет, выглядел забавно и совсем не походил на своего брата. Невысокий, плотный, с шаровидной головой, на которой рассыпались редкие волосы, начавшие уступать место залысинам на лбу и висках — он являл собой образец живости и кипучей энергии. Возможно, благодаря своему холерическому характеру и неуемному фонтану идей, Андриан и занял место своего шефа Радостного Афанасия Николаевича. Злые языки, конечно, сразу стали намекать, что связи Главы Рода с Кабинетом Министров и даже с императором позволили ему получить контроль над ключевым постом. Андриан Иванович на эти злословия проявлял полную индифферентность. Проще говоря, плевать он хотел на острословов и завистников. Тем более, кандидатов из представительских родов столицы было не так много. Шереметевы не стали бороться за этот пост, Воронцовы оказались слабы, чтобы протолкнуть своего протеже, Балахнин отмахнулся от всего этого как от назойливой мухи. Были еще Хованские, но опытные интриганы из боярских родов, занявшие круговую оборону возле престола, нашептали императору, что достаточно влияния молодой цесаревны и ее родного дяди Анислава Радиславича, а остальных родичей можно пристроить на менее значимые места. Меньше потом головной боли от них.

— Что скажешь по моему запросу? — князь Леонид грузно сел на пластиковый стул и с хрустом отвернул пробку с бутылки, разлил водку по хрустальным рюмкам. — Порадуешь или огорчишь?

— За членами директората не числится никаких проступков, Леня. Проверили все досконально, нет зацепок кроме мелких шалостей вроде посещения борделя или игры в покер, — Андриан прикоснулся своей рюмкой к рюмке брата и поднес ко рту. Пил он красиво, не залпом, а медленно и со вкусом, словно там была родниковая вода. Выпив, аккуратно поставил пустую рюмку, нацепил на вилку пахучий и скользкий рыжик, втянул в себя маслянистый травяной запах и зажевал. — Насчет Касаткиных можно и не копать. Там круговая порука, целомудрие и сплошь семейные ценности.

— Слушай, Андрияша, ну не поверю я, что твои овчарки не зацепили кого-нибудь, — поморщился старший Волынский. — Нужно, чтобы замаранные кандидаты продали акции завода Касаткиных.

— Боишься, Назаровы опередят?

— Да они и так очень уверенно себя чувствуют, — Леонид налил по второй. — Только есть одна брешь в их плане. Надо было весь Совет директоров разгонять к чертовой матери, если не хотят принимать клятву верности. Вот через этих независимых я и постараюсь Касаткиных сдаться.

— Тебя же раскроют!

— С чего бы? — рассмеялся Волынский, с удовольствием закусывая бужениной с чесноком. — Есть у меня парочка человек, не связанных с кланом. Помнишь, у Шереметева был такой — Гольц? Сколько он делишек провернул, пока на него каким-то образом Никитка Назаров не вышел! А потом оказалось, работал Гольц на две стороны, за что и поплатился. Ну, это уже история про раздолбайство и невероятное стечение обстоятельств.

— Да уж, как у тебя на Назарова зубы скрипят, — хмыкнул Андриан. — Ты бы поостерегся влезать на его поле.

— С чего бы ты вдруг начал сдерживать меня?

— Я государственный служащий, Леня, и не могу закрывать глаза на откровенное поглощение автозавода Касаткиных. Ты задавал себе вопрос, почему они бросились под защиту Назарова, не имеющего столь мощного влияния на императора, как Шереметев или Балахнин? Не приняли твоего предложения, а сразу же начали искать контакты с молодым бароном?

— Честно, Андрияша? А черт его знает. Не могу понять логику промышленника. Принял бы мое предложение, в шоколаде ходил бы.