Путешествие Чандры

– Что ж, Ямарадж, ты победил – живым из твоего царства уйти не дано никому, – проговорил Чандра, легко улыбнувшись. – Дружок олень, не бойся – нам с тобой придётся стать немного мёртвыми.

Месяц как мог, разровнял площадку на земле, выложив вокруг неё камни. В центр площадки он поместил череп, с которым ходил по Яма-локе. Вместо цветов он украсил череп пеплом, которого в этой долине было с избытком. Дэв сел, поклонился черепу, сложив перед ним почтительно ладони. Олень прижался к плечу дэва.

– Матушка Сати, дэви, вы – Пракрити, Природа, порождающая всё множество форм. Вы сожгли себя, чтобы принять новую форму. Пожалуйста, измените мою форму, чтобы Луна смогла взойти над горизонтом!

После этой молитвы Чандра склонился перед черепом, коснувшись лбом земли. Олень сделал то же самое, по-прежнему крепко прижимаясь к дэву. Среди камней и пепла что-то двинулось – из черепа выползла чёрная змея, она стремительно ринулась вперёд, и, к ужасу зрителей в Сурья-локе, вонзила свои длинные ядовитые зубы прямо в нежную шею лунного дэва. Чандра вздрогнул, и, издав тихий стон, перестал дышать.

Глаза черепа ярко вспыхнули мрачным багровым пламенем, это пламя вырвалось из пустых глазниц и жадно пожрало тела дэва и оленя. Вскоре от них остался только пепел, который развеял непонятно откуда берущийся в долине смерти порыв ветра.

Зрители в Сурья-локе ахнули, один Шани, как и обычно, сохранял невозмутимость. Дханими внимательно на него посмотрела – и поняла, что Шани почти улыбается, он был доволен! Дочь гандхарвов не понимала причин этой радости, и не знала, что и думать.

– Брат Яма, ну где же ты, – прошептала едва слышно Ями, которая тревожилась и не отрывала взгляда от карты.

Некоторое время ничего не происходило. Звёзды пытались заглянуть в царство Ямараджа, но на пустую, мёртвую долину смерти ни падал ни единый луч света. Она была так мрачна, с потухшими костями и разбросанными тут и там человеческими костями, что вгоняла в дрожь даже бессмертных дэвов, даже асуров.

Но вот посреди этой мрачной картины возникла искорка света. Это был маленький, слабый росточек, вылезший из мёртвой земли. Неутомимо расталкивая комья почвы, он всё рос и рос, становясь выше и толще. Довольно быстро в долине смерти выросло огромное дерево, верхушка его вылезла из Яма-локи и потянулась к самым небесам. Дерево светилось тихим лунным светом и роняло светящиеся капли росы. На самой вершине этого чудесного дерева вырос огромный бутон. Когда он раскрылся, все зрители ахнули от восхищения – в нём был не цветок, а огромная яркая Луна. Светило неспешно и величаво поднялось в небеса, а Чандра с оленем открыли глаза на ветвях дерева.

– Смотри, дружок, – Чандра указал оленю вниз – весь путь, который он прошёл по лабиринту Яма-локи, теперь светился яркой лунной дорожкой, в точности повторяя путь Луны по небу.

По всем мрачным чертогам Яма-локи разлилось нежное лунное сияние. Ямарадж наконец появился возле лунного дерева и, задрав голову, спокойно произнёс:

– Чандра, спускайся.

Глянув на Яму, принявшего уже не такой устрашающий облик, Чандра улыбнулся и, подхватив оленя, быстро спустился вниз, порхая с ветки на ветку как большая белая птица.

– Ох, прости, Яма! Я не должен был покидать Яма-локу без твоего разрешения! Но так хотелось попробовать! Но я никуда не уйду, пока ты не разрешишь, правда! Спасибо тебе за урок, я теперь знаю, как охладить гнев Бхригу Муни! Столько важных вещей понял, ты сделал меня таким лёгким, Яма!

– Да кто тебя удержит, – вставил Яма посреди потока излияний лунного дэва. – Всегда найдёшь способ вывернуться. То, что одна из твоих форм – растение, я понял давно, ещё в Третьем доме. Прекрасно, если и ты кое-что понял и готов предстать перед Бхригу Муни. Но у меня есть два вопроса, Чандра.

– Да, Яма? Какие вопросы?

– Во-первых, ты принёс слишком много света в мою локу. Тут же царство Смерти, а не Луна!

– О, я не подумал, прости! Сейчас сделаю не так светло…

Чандра прикрыл глаза, сосредоточился – сияние лунной дорожки стало почти неразличимым, а сияние дерева убавилось раза в два.

– Вот так подойдёт?

– Подойдёт, – Яма вздохнул, думая, что на него сейчас смотрит вся Сурья-лока, сестра, и мама, и отец, и… брат Шани, и поэтому он, Яма, должен вести себя сдержанно и не начинать кричать на Чандру. Тем более всё равно это не поможет. – Во-вторых, мои мёртвые. Видишь здесь призраков, Чандра? И я не вижу. Они выпили твоей сома-расы и смогли вернуться к живым.

– И что такого? – всё еще не понимал лунный дэв.

– Что такого? – переспросил Яма, всё-таки не сдержав гнева. – Ты нарушаешь установленный порядок! Почему всегда так, Чандра? Сколько можно тебе объяснять, что нельзя портить работу других!

– Успокойся, Яма, пожалуйста, – кротко попросил Чандра, складывая ладони. – Объясни мне, в чём порядок, почему мёртвые должны находиться здесь, а не с теми, кто их любит и скучает. Ведь во всём есть причина, так? Я найду способ всё поправить, обещаю!

– Да уж лучше бы нашёл, – буркнул Яма, медленно остывая. – Ладно, пойдём в мой дворец, объясню тебе, что к чему.

За кубком сома-расы Яма окончательно взял себя в руки и объяснил проблему.

– Каждому существу, как ты знаешь, назначен свой срок жизни. Когда он заканчивается, я извлекаю душу из тела и отправляю в Яма-локу, где моей обязанностью является подведение окончательных итогов жизни и направление на следующее перевоплощение. Но перед тем, как заново родиться, душа должна пройти очищение от материальной жизни. Тело умерло, но душа своим умом помнит тело и свои телесные желания. Она помнит то, что привлекало её при жизни.

– Лишившись тела, душа не может выполнить свои желания и потому мучается, – вспомнил Чандра слова мёртвых.

– Кому не хватало пищи или кто её слишком любил, страдает от голода, – кивнул Яма. – Кто был слишком привязан к богатствам – ему доставляют страдания зрелище, как его богатствами распоряжаются другие, и тому подобное. Но больше всего души страдают от одиночества. Хотя их много, но они не могут общаться друг с другом, как на земле. Они… чувствуют связь только с теми, кого знали при жизни.

– Это очень печально…

– Таков порядок. Они находятся здесь, пока их ум не успокаивается, не отпускает личность и желания, свойственные человеку при жизни. Тогда они могут получить новое рождение – в новом теле с новой личностью. Придя к живым в таком состоянии, что они сделают? Есть добрые люди, всё, что им нужно – наблюдать за делами семьи, этим они удовлетворяются. Но их мало, а большинство духов не такие. Они становятся претами – духами, причиняющими беспокойство. Или даже пишачами – духами, губящими живых людей ради удовольствия.