Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Вижу, – Раху продолжал ухмыляться. – Но дело не в свете. Видеть страдания дэвов – вот моё истинное наслаждение! Сейчас я могу сделать с тобой абсолютно всё, что захочу, Чандра! Загнать тебя в иллюзию, представить дело так, что выхода нет, завести на путь ложного освобождения от боли – это такое удовольствие для меня! Я наполню твой ум такими желаниями, какие ты и вообразить сейчас не можешь, и подскажу способы их воплощения, а потом здорово посмеюсь, видя, как ты сам, своими руками ведёшь себя к гибели… Шани сожжёт тебя дотла, и Махадэв не помешает, потому что ты окажешься таким грешником, какого еще не видели в мире…

Довольно! – Раху вздрогнул и обернулся посмотреть, кто это дерзко нарушил его планы. Чандра тоже поднял глаза.

Перед демоном и дэвом стояла Чхая. Она сердито сжала кулаки и решительно направилась к Раху. Тот даже попятился.

– Прекрати немедленно, оставь Месяц в покое, – потребовала супруга Сурьи у демона.

– А что вы мне сделаете? – насторожённо осведомился Раху. Он уже сообразил, что от решительно настроенной женщины можно ожидать всякого.

– Тебе – ничего, – фыркнула Чхая. – Чандра-дэв, давайте я спрячу вас в своей тени – ни Раху, ни другим злым глазам вас там не найти!

– Вот уже и Сурья встаёт, тень весьма кстати, благодарю вас! – обрадовался Чандра. Раху и глазом не успел моргнуть, как что-то вроде тени мелькнуло и исчезло, забрав с собой и Чандру с оленем, и Чхаю.

– Да что же это такое! – воскликнул демон, крутясь на месте. – Я – теневая граха! Теневая! Это я бросаю тень на Сурью и на Чандру! Почему же сейчас Чхая увела Чандру из-под носа и я не могу понять, где он прячется, а?

– Вы не представляете, как он меня утомил, – вздыхал Чандра, жалуясь Чхае. Они сидели на красивом зелёном холме. Чхая развязала узелок – там оказались шарики риса, творога и масла.

– Вы же не ели ничего несколько дней, – с укором произнесла богиня. – Нельзя так не думать о своём здоровье, что бы сказала ваша матушка?

– Ох, вы просто… как тень в жаркий день… – Чандра, рассыпаясь в благодарностях, решительно приступил к трапезе – только сейчас он осознал, насколько проголодался.

В это время послышался шум и из-за кустов вышли двое. Пожилая женщина с клюкой и молодой мужчина. Женщина вздыхала, лила слёзы и непрестанно молилась Махадэву. Мужчина же был явно не в себе – с растрёпанными волосами, он обводил окружающее его диким взором и постоянно что-то бормотал себе под нос. В этой паре Чхая узнала вора Варгуна и его старушку-мать.

– Ох, Чандра-дэв, – Чхая невольно понизила голос, хотя смертные не могли ни увидеть, ни услышать дэвов. – Может, с этого человека достаточно мучений?

– Он – вор, грабитель и почти убийца, – Чандра покачал головой. – Если я выпущу его, то неизвестно, что он ещё натворит, скольким людям испортит жизнь.

– Но его мать… Она так страдает из-за сына!

– Его мать не очень-то старалась внушить Варгуну правильные ценности, – упрямился Чандра. Чхая вздохнула. Она внезапно ощутила потребность снова оказаться матерью маленького ребёнка, а не выросших строптивых взрослых. Не отдавая себе отчёта, женщина ласково коснулась светлых волос Чандры. Лунный дэв замер, глядя ей прямо в глаза.

– Ты такой нежный и ранимый, – тихо сказала Чхая, гладя дэва по голове. – И всегда отзываешься на чужую боль. Тебе пришлось много пережить, но, пожалуйста, оставайся таким же чутким, как и раньше. Не делайся жёстким, как бы тебя к этому ни вынуждали. Подумай ещё раз – может быть, этой несчастной матери, что так повторяет имя Махадэва, найдётся какое-нибудь облегчение?

Ваше желание для меня – приказ, – так же тихо отозвался голубоглазый дэв. – Если мать искренне хочет исправить жизнь своего сына, у неё это непременно получится. Пусть они совершат путешествие – обойдут все ограбленные дома и семейства и возместят похищенное. Если у них нет денег – пусть возмещают трудом. Когда последний обиженный ими простит им их зло, тогда Варгун обретёт ясный разум.

– Ты – очень милый, – Чхая с радостью поцеловала Чандру в лоб и быстро прошептала на ухо матери Варгуна способ избавления от удара Чандры. Та, решив, что ответ ей подсказал голос с неба, радостно удалилась, ведя за собой больного.

Обернувшись к Чандре, Чхая увидела, что он виновато опустил глаза и успел заплакать.

– Дорогой, ну что ты, – Чхая, уже не думая, как выглядит, и не стесняясь, взяла Чандру за подбородок и заставила смотреть себе в глаза.

– Вы… такая добрая… – всхлипывал дэв. – А я… напал перед вашими глазами на вашего сына, Шани… и попытался убить… Мне так больно и стыдно, что такое сделал…

Чхая на минуту замерла. Она хотела было сказать, как говорила в последнее время, что-то вроде «Я отказалась от Шани и мне совершенно всё равно, что с ним станется», но сейчас у неё язык не поворачивался сказать такое. Не Чандре.

– Это была битва, а там всякое случается, – наконец произнесла Чхая, и, не сдержавшись, крепко обняла Чандру, прижав его к себе. – Я не сержусь, дорогой, что было, то прошло. Не думай об этом больше. Ты устал, поспи, хорошо? А я прослежу, чтобы тебя никто не потревожил.

Через минуту Чандра уже спокойно спал, положив голову на колени Чхаи. Та с нежной улыбкой гладила его волосы, вспоминая одновременно и то, как она укладывала спать сыночка Шани, и как матушка Анасуйя убаюкивала неугомонного Сому. Впервые за долгие годы Чхая чувствовала такой покой и невольно начала напевать колыбельную, какую пела для Шани, Ями и Ямы, а еще и для Дхамини – тихую, ласковую мелодию любящей мамы.

[1] Тридэви – три великие богини, супруги божеств Триады. Сараствати – супруга Брахмы, Лакшми – супруга Вишну, и Парвати – супруга Шивы.

[2] Гунны – в индуизме три основные начала материальной природы, три «режима деятельности». Саттва (благость), раджас (страсть) и тамас (невежество, или ограничение). Гуны определяют образ жизни, мышление и деятельность души, которую они обусловливают.

Узел памяти. Ганеша

…Большая слоновья голова на коротеньком толстеньком туловище человечка. Сын Парвати и Махадэва совсем недавно получил эту голову и вертел ею в разные стороны, свыкаясь с её весом, большими ушами и гибким длинным хоботом. Вечерело, и маленькому богу пора уж было ложиться спать, о чём ему напомнила служанка Джая.

– Но я совсем не хочу спать, – возразил Ганеша[1].

– Ваша мама рассердится, когда придёт в вашу комнату и увидит, что вас там нет, – с Джаей было бесполезно спорить, и Ганеша, вздохнув, позволил взять себя за руку и увести из леса, которым густо зарос Кайлаш, в место, которое мама называла «домом».

По правде говоря, это нельзя было назвать домом в том смысле, что не было стен и крыш. Просто в разных местах Кайлаша семья Шивы спала, ела, омывалась и развлекалась. Но для Ганеши, не знавшего других домов, всё это было совершенно естественным.

Поделиться с друзьями: