Пятьдесят оттенков хаки

На стук в дверь Гончаров поинтересовался:

– Кто там?

– Свои, Алексей, открывай, – негромко, чтобы не разбудить других постояльцев гостиницы, пробасил Митрофанов.

В просвете открывшейся двери в одних трусах появился Алексей. Они с Басовым уже легли спать. Илья выдал спич своего заместителя:

– Алексей, когда ты еще отметишь воинское звание в Америке?

– Понял, – рассмеялся тот и широко распахнул дверь. – Входите.

– «Люблю я дружеские враки и дружеский бокал вина», – потирая руки, произнес Басов и стал натягивать брюки.

Гончаров извлек из сумки бутылку водки и китайские консервы из армейского пайка, метко прозванные острословами «вискас». Он подтянул к кровати столик и по российской привычке дунул в сверкающие чистотой стаканы. Слово взял Митрофанов:

– Уважаемый Алексей Иванович, поздравляем тебя с присвоением очередного звания. Пусть оно будет не последним.

Все чокнулись и, кроме Андрея, с удовольствием осушили свои стаканы. Тополевский только пригубил. Алексей снова налил, с непониманием косясь на товарища.

– Ему нельзя терять бдительность, – пришел на выручку Илья, справедливо полагая, что самому больше достанется.

Басов встал и, хитро прищурившись, выдержал паузу.

– А я, Алексей, хочу пожелать, чтобы это звание стало для тебя последним, потому что генерал – это выживший из ума полковник. По себе знаю, – пошутил он и выпил до дна.

Митрофанов насупился и поджал нижнюю губу – первый признак того, что замечание вызвало у него недовольство. Командир мечтал стать генералом и потому шутливые слова Басова болезненно принял именно в свой адрес. Чтобы разрядить обстановку, Андрей пересказал маразм одного из космодромовских генералов. Его поддержал Гончаров – в лейтенантские годы они были сослуживцами.

…Не дождавшись «переклада», Тополевский и Гончаров шлепали пешком из части в город и уже одолели километров десять из сорока, так и не встретив ни одной машины. И вдруг – о, чудо! – сзади раздался шелест автомобильных шин. Голосуя, офицеры надеялись на удачу. Черная «Волга», на которых ездило командование, сначала проскочила мимо, но затем резко затормозила и плавно дала задний ход. Из машины вышел щеголеватый генерал с французской фамилией и тоном, который не оставлял ни малейшей надежды, поинтересовался: «Товарищи лейтенанты, почему вы движетесь без строя?» Молодые люди, посмотрев друг на друга, благоразумно промолчали, рассчитывая попасть в заветный салон. Но начальник сухо напомнил, что согласно Уставу «…два и более военнослужащих должны перемещаться строем». Более того, генерал приказал им построиться, а вести строй доверил Алексею, который и тогда носил очки, отчего выглядел солиднее…

– «И в голос все решили так, что он опаснейший чудак», – с улыбкой прокомментировал Басов.

– А Брянцева вспомни, – оживился Тополевский и жестом показал нетерпеливо ерзающему Митрофанову, что его рассказ будет коротким. – Этого генерала после реабилитации прислали на космодром, по сути, дослуживать.

– Это тот самый, которого за аморалку ссылали на полковничью должность в арсенал? – уточнил Басов. – Тот еще деятель.

– Это точно, – согласился Тополевский. – Чего, например, стоит его мини-беседа с начальником оперативного отдела.

И он в лицах изобразил занимательный диалог на совещании:

– Вы, что, батенька, очумели? Все пуски ночью планируете!

– Товарищ генерал, время пуска рассчитывается в зависимости от требуемого баллистического построения спутников в орбитальной группировке.

– Да бросьте вы эту ерунду! Просто думать не хотите, – без тени сомнения выдал «знаток». – К утру доложите свои предложения по изменению плана запусков!

– Но, товарищ генерал….

– Прекратите препираться! Выполняйте!

Басов к месту процитировал: «Мы почитаем всех нулями, а единицами себя». Гончаров разлил остатки водки по стаканам:

– Предлагаю по последней – и на завтрак.

Друзья прямо в спортивных костюмах спустились в специально оборудованную «Комнату для завтрака и послеобеденного чая», как было обозначено в программе пребывания. Впоследствии выяснилось, что обеды для гостей предусмотрены не были, а вот «послеобеденный чай» – пожалуйста, и даже на здоровье.

– Разве это еда? – возмутился Илья. – Одни булки да сладости.

– Все же лучше, чем ничего, – резонно заметил Андрей.

– А вот есть мюсли. Их можно залить молоком и есть как кашу, – с видом знатока порекомендовал Алексей.

Москвич не только знал, но и пробовал это блюдо.

– Нет уж, пусть это наши хрюши кушают, – недоверчиво отказался Митрофанов. – А мы по-простецки попьем чай с вареньем.

Набрав сладостей, они разместились за одним столом.

– Варенье в таких мелких таблетках, что стыдно становится за богатую Америку, – продолжал бурчать Илья и, оглядываясь, посетовал. – А заварки и вовсе нет. Простой водой что ли запивать?

– Заварка в разовых пакетиках, – показал просвещенный Алексей.

– А ты откуда все знаешь, столица? – насторожился Митрофанов.

– Угощали, – пожал плечами Гончаров.

Илья приблизился к подносам и стал принюхиваться. Выбрав какой-то пакетик, вернулся. На лице его светилось недовольство. Алексей помог ему распаковать бумагу и за ниточку протянул пакет.

– И что с ним делать? Есть вприкуску?

– Делай как я!

Гончаров ловко продемонстрировал свои навыки. Все повторили.

– А с мешком как быть? – злился Митрофанов. – Пить мешает.

– Выложи, – Алексей ловко подцепил его чайной ложкой.

Тоже проделали все остальные. Попробовали чай, посмаковали его вкус и посмотрели друг на друга оценивающе.

– А ты знаешь – ничего, – повеселел Илья. Приятели согласно кивнули. – Надо бы прихватить эти штучки домой – будет хорошим сувениром, – добавил он с мужицкой простотой и быстро смекнул. – Надолго хватит, если не один раз заваривать.

Митрофанов вернулся к подносу, неуклюже огляделся, сгреб и распихал по карманам спортивного костюма практически все содержимое. В это время в зал заглянула работница американского общепита и, обнаружив отсутствие чая на подносах, тут же принесла и красиво выложила нескольких десятков новых пакетиков. Приветливо улыбнувшись гостям, она покинула помещение.

Не сговариваясь, приятели разом встали из-за стола и разложили все запасы по своим карманам, а потом, как ни в чем не бывало, чинно продолжили трапезу.

Появившаяся перед их отходом официантка насторожилась, вновь обнаружив пустые подносы. По ее лицу промелькнула тень сомнения, выкладывала ли она чай вообще. Ей и в голову не могло прийти, что эти четверо мирно беседующих русских в состоянии израсходовать за раз недельный запас чая, тем более что в блюдце каждого из них лежало всего по два пакетика. Женщина принесла новые упаковки, на глазах притихших посетителей осторожно вскрыла их и изящным веером опрометчиво выложила на поднос. На выходе она, проверяя себя, резко обернулась. Едва заметная улыбка озарила ее восточное лицо – чай лежал на месте. Дама скрылась, но, спустя мгновение, заглянула обратно – пакетики были на своих местах. Утвердительно кивнув, служащая удалилась, наивно полагая, что теперь-то все в порядке. И снова ошиблась. Не стоило ей покидать помещение раньше гостей. «Нас не поймаешь, – озорно подмигнул товарищам Митрофанов, рассовывая по карманам новую порцию чая. – Теперь точно всех знакомых угостим!»