Пятьдесят оттенков хаки

Анна стояла в белоснежном свитере ручной вязки со свечой в руках, ладонью заслоняя пламя от ветра. Она была так хороша, что Серебров просто ослеп от свалившегося на него великолепия. Матвеева сделала шаг назад, увлекая его за собой. «Вам нужен фонарь, я пришлю», – пообещал командир, запирая за собой дверь.

Анна сидела на диване с котенком на руках. Серебров подошел к окну и занавесил его. Повернувшись к женщине, озорно потер руки:

– Хозяйка, чаем не напоите? У меня есть шоколад и хорошие конфеты, – он распахнул шинель и высыпал гостинцы на стол.

– Ух, ты! – восхитилась подчиненная. – Откуда же такая роскошь?

– Угостили, – полковник в улыбке обнажил кривые зубы.

– На прощание? – с вызовом уточнила женщина.

Поставив котенка на пол, она принесла чашки, заварочный чайник, блюдце с печеньем. Серебров, сидя на табурете, с интересом наблюдал за плавными движениями красавицы. «Пока я еще ни с кем не прощаюсь, но вскоре действительно жду перевод, – ответил на ее вопрос он и вдруг выпалил: – Поедете со мной?» Анна напряглась, чувствуя на шее его дыхание, частое и взволнованное. Полковник неуклюже обнял ее за талию и уткнулся губами в роскошные волосы. Его дрожащие руки взволнованно поползли вверх, к груди. Женщина замерла от неожиданности, отстраненно рассматривая его пальцы с покусанными ногтями. Инстинктивно она отшатнулась и хотела запротестовать, но, вспомнив слова Нечипайло, одумалась. «Может, даже генерала получит…» – молнией пронесся в голове комментарий прапорщика. Анна провела языком по пересохшим губам, обернулась к Сереброву и потупилась. На ее впалых щеках вспыхнул румянец. Командир бережно взял ее лицо в свои ладони, наклонился, нежно поцеловал в щеки, нос, губы.

– Вячеслав Михайлович! – взмолилась ефрейтор.

– Простите, – он опустил руки, сдерживая искушение, и сел.

Крышка чайника спасительно подпрыгнула и заплясала на пару. Анна от неожиданности охнула. Полковник метнулся к столу и вытащил шнур из розетки. Он наклонился и стал спешно разливать трясущимися руками кипяток. Анна оценивающе смотрела на обнажившуюся лысину, незаметную из-за его высокого роста, на обвисший китель и мятые брюки. Ее рассмешили несуразные и хаотичные движения командира. Слегка скривив губы в улыбке, она опустила глаза. «Пойдемте пить чай», – негромко предложил Серебров.

Храня молчание, Анна подошла к столу, села напротив, подперла щеку рукой. Она выглядела такой милой и доверчивой, что Вячеслав осмелился повторить вопрос. «Я ведь не шучу, Аня. Давай уедем вместе», – он решил не мешкать и радикально перешел на «ты». Матвеева держала паузу и сосредоточенно смотрела перед собой. Ее волнение выдавала часто вздымающаяся грудь, не дававшая покоя полковнику. Он вскочил, не дождавшись ответа, подхватил женщину на руки и понес к дивану. Анна непроизвольно схватила офицера за шею, скорее, чтобы удержаться. Но, сузив глаза, вдруг обняла крепче и прислонилась губами к пропахшему сигаретным дымом виску. Снова вспомнилась фраза начальника: «Серебров переводится на другой космодром. С очень большим повышением – первым замом». Она вздохнула и решительно прижалась к Вячеславу всем телом. Полковнику передалось ее желание, и он не стал сдерживать себя.

В постели любовник действовал неумело, потел, торопился и волновался как неопытный юнец. Анне стало противно, но она не подала вида и крепко сжала зубы. Нежно поглаживая спину командира, женщина закатила глаза в потолок и терпеливо дожидалась конца.

Когда Серебров забылся беспокойным сном и захрапел, Анна с неприязнью посмотрела на его приплюснутый нос, зажмурилась от отвращения, упрямо сжала губы, отвернулась к стене и горько вздохнула. «Ну и зачем тебе все это надо? – мысленно спросила она себя. – Ни рожи, ни кожи. Какой от такого прок? – она провела ладонями по лицу, как бы стряхивая все, что было между ними. Притихла, прислушалась к стуку собственного сердца и усмехнулась. – Прок, пожалуй, есть. Или будет. Новый космодром далеко от Москвы, и это минус, но в плюсе – высокая должность и хороший оклад. Да и статус командирской жены дорогого стоит. С его связями и моей внешностью очень скоро можно оказаться в столице. А это уже совсем другой расклад».

Вячеслав захрапел сильнее, Анна недовольно сунула голову под подушку. В ноги к ней запрыгнул котенок и стал устраиваться на ночлег. Она хотела сбросить пушистого наглеца, приподняла даже ступню, но пожалела и передумала.

Глава семнадцатая

Вспоминая, Тополевский в свете ночника любовался женой, похожей в этот момент на сказочную принцессу. Пушистые волосы Маши в ореоле лучей подернулись позолотой, а тени из-под ресниц делали взгляд немного загадочными. Андрей приложил ладони супруги к своим щекам и философски заметил, что так бывает довольно часто.

– Что бывает?

– Что люди, в молодости любившие друг друга, с годами отдаляются. Это не вина их, а беда. Просто их развитие происходит в разных измерениях и не совпадает по времени. И если вначале различия едва уловимы, годы неизбежно увеличат разрыв. Так было и в моей прежней жизни, – признался он.

…Курсант Тополевский устроился в учебном классе и с головой погрузился в решение непростой физической задачи. К нему незаметно подкрался сокурсник и через плечо с интересом заглянул в тетрадь.

– Андрюха, ну ты даешь! – возмутился он. – Весна, птички поют, погода шепчет, а ты в своем репертуаре – вместо того, чтобы стихами баловаться, щелкаешь какие-то задачки. Айда в клуб на танцы.

– Генка, не мешай! Я, кажется, нашел решение!

– Хватит! – приятель выхватил у него тетрадь. – Не могу смотреть, как погибает молодой талант, надежда курса и училища. Беру над тобой шефство и объявляю перерыв на активный отдых.

– Физо уже было, – думая о чем-то своем, буркнул Андрей.

– Как там у классика? «Пора, мой друг, пора!»

– Вот именно: «Покоя сердце просит».

– Ни в коем разе! Вставай! Переходим к активным физическим упражнениям, – Геннадий вытолкнул товарища в коридор. – Заботясь о твоем нравственном здоровье, предлагаю сменить род деятельности.

– Чем пахнет? – Андрей выставил ему внушительный кулак.

– Весной, танцами и умственным переутомлением. Андрюха, и как только тебе не надоели эти дурацкие формулы?

– Как вообще может надоесть физика?!

– Как не фиг делать! – Генка коснулся лба товарища. – Нормальные люди, заметь, влюбляются в девушек, а не в науку! Вечер в клубе в самом разгаре, пора на танцы.

По приходе в клуб Генка моментально исчез. Андрей растворился в толпе, надеясь остаться незамеченным. Он с интересом наблюдал за собравшейся публикой, стараясь понять, на что курсанты тратят свое драгоценное время, которого ему катастрофически не хватало.

После науки любимым занятием Тополевского был спорт. Много лет он активно занимался легкой атлетикой. Еще со школьной поры по дороге на сборы он читал учебники, а в перерыве между соревнованиями решал сложные задачки. Активные физические занятия отличной учебе не только не мешали, но даже способствовали. Кандидатуру Андрея всегда выставляли на всевозможные олимпиады, и не было случая, чтобы он вернулся без диплома. Только преподавательнице словесности была не по нраву самостоятельность старшеклассника. Будучи по совместительству и классным руководителем, она с опаской задавала вдумчивому ученику вопросы по прочитанным произведениям. Скрупулезно следуя школьной программе, Тополевский добросовестно читал все произведения и, отвечая, ссылался исключительно на текст первоисточника, а не на материал учебников. Ему и в голову не могло прийти повторять чужие мысли, потому с доводами даже именитых критиков он соглашался не часто, имея по любому вопросу свою точку зрения. Андрей всегда отстаивал свое мнение аргументировано, чем не раз ставил учительницу в затруднительное положение. И если остальные педагоги души в нем не чаяли, считая находкой и палочкой-выручалочкой, филолог относилась к нему предвзято и нашла-таки повод свести счеты на выпускных экзаменах – отсутствием золотой медали Андрей был обязан именно ее проискам. Впрочем, еще до окончания школы за будущего студента боролись именитые ВУЗы, в один из которых Тополевский был зачислен без экзаменов. Но финансовое положение семьи оказалось более чем скромным, и по совету матери выпускник поступил в военное училище.

Переступив порог клуба впервые, Андрей анализировал, для чего вообще людям нужны танцы, и с какой целью юные особы приходят в стены военного заведения, если могут сделать выбор в пользу кино, театра, концерта или выставки. С курсантами все понятно: без увольнительной дальше КПП уйти невозможно. Но ведь девушки вольны распоряжаться свободным временем по собственному усмотрению. Какая же неведомая сила влечет их за высокий армейский забор?

Минут через десять Тополевский привык к грому звучащей в танцевальном зале музыки и даже освоился в непривычной для себя обстановке. Рядом с ним снова появился Генка. Придирчиво изучив контингент, он уточнил: