Работа над ошибками

— Ста-ас!

— И это еще не все, что я перечислил. Все за один урок пройдем, мадам, как считаете? Но ближе к теме. Затронем самое главное. Остановимся на захватах и ударах.

— Остановимся.

— Удары, — говорит Стас и делает паузу. Я склоняюсь над листочком.

— Неважно, рукой ли, ножом ли, палкой ли или чем еще. Сюда же можно включить и пистолет. У пули, как у кулака, и ножа, есть своя траектория. Траектория удара, — кулак Стаса медленно прочерчивает путь до моего живота. Полностью его рука до меня не дотягивается, конечно. С осторожностью смотрю на внушительный кулак Стаса.

— Что такое траектория удара, понятно?

— Да, — нервно сглатываю комок в горле.

— Траектории бывают разными, — Стас подвигается ко мне и садится напротив, в опасной от меня близости. Хочу благополучно отползти в сторонку, но вовремя спохватываюсь: как же это будет смотреться со стороны? Предельно глупо, ага. Потому не двигаюсь с места. В это время Стас показывает мне другой удар: ребром раскрытой и напряженной ладони он прочерчивает в воздухе что-то вроде полукруга, и медленно-медленно подводит ладонь к моему горлу. Гипотетический удар приходится ребром ладони прямо по горлу. Стас его не наносит — лишь отмечает точку, но я все равно дергаюсь.

— Допустим, сюда, в сонную артерию. Для отключки или еще хуже. Еще можно, кстати, массаж делать сонной артерии, несколько успокаивает при нужном раскладе. Что-то ты напряженная очень, сделать, что ли? — у Стаса опять свои штучки.

— Обойдемся без массажа, — сухо отрезаю я. Стас хмыкает.

— Я так и думал. Кстати, ножиком можно нанести те же удары, — откуда ни возьмись, у Стаса в руке появляется небольшой тонкий нож.

— Э-э. а… А нож откуда? — я шокирована таким фокусом.

— Дед Мороз подарил, — хищно улыбается Стас, — то же самое, смотри!

Прошлые удары повторяются, на этот раз с ножом.

— Они одинаковые по траектории, эти удары, видишь? И без разницы, что у меня сейчас в руке. Принцип один и тот же, просто у меня или есть нож, или его нет…

Или есть нож, или его нет — гениальная идиома, так подходит Стасу. Откуда достал, черт его знает, но достал же!

— Вижу, — послушно повторяю я. И все, что я вижу, настораживает. Вдруг мне встретится еще один, кто может так же лихо фокусничать с ножами?

А еще меня беспокоит нехватка воздуха и опасная близость Стаса: от нее-то и перехватывает дыхание. Я все еще продолжаю чувствовать то место на горле, которого коснулся Стас. Будто огнем жжет.

Да и общее самочувствие оставляет желать лучшего.

— Самое главное здесь — уйти с линии атаки. Линия. Атака. Видишь? — еще парочка движений, которые, отточенные до автоматизма и специально замедленные, смотрятся потрясающе красивыми. И очень возбуждающими.

— Линия атаки — и есть траектория удара. Тебе надо с нее уйти и отвести удар в сторону. Это будет твоя защита. Дальше обязательно атаковать — это твое нападение. Программа минимум — хотя бы уйти с линии атаки, ясно? Тогда избежишь удара. Он получится в никуда, в пустоту: тебя-то там уже нет. Но если одного удара избежишь, это не значит, что второго не будет, поэтому атаковать нужно сто процентов. Ударить чем придется по болевой точке. Выиграешь несколько секунд, если ударишь как надо — побольше. Потом быстро убегаешь и орешь при этом «Пожар!». Запомнила? Не «Убивают!» и прочее, а «Пожар!». На пожар люди точно высунутся из домов. На «Помогите!» и «Убивают!» — не факт. Привлекаешь внимание и ретируешься.

Еле успеваю записывать за Стасом. На словах-то все ясно, но вот на деле как это все организовать — и защиту, и нападение? Кроме того, «литтера скрипта манет» — написанное слово остается, как говорили древние. Еще конспектирование очень отвлекает от нескромных мыслей и успокаивает мое бешено бьющееся сердце.

Смотрю искоса на Стаса, как можно незаметнее. Этот в своей стихии. Глазенки горят, готов поделиться знаниями. Подавляю тоскливый вздох. Вот счастливый человек! А мне сейчас ох как нерадостно.

— Болевые точки, значит. Что по ним, дорогая. В пах не бей, если не уверена. Это, конечно, эффективнейшая болевая точка и все такое, но если промахнешься — только разозлишь мужика. Вообще запомни — в любом случае нужно бить очень уверенно. Очень. Иначе удар будет слабеньким или смажется. Если ты стоишь впритирку, и коленом можешь достать пах, и ноги у мужика раздвинуты, то отлично. Если на расстоянии — вообще не советую, поняла?

— Да, — продолжаю краснеть я.

— Болевые… самые простые точки. Глаза. Надавливание на них может привести к остановке сердца, да и сами глаза можно выдавить, — Стас наслаждается производимым эффектом: меня чуть не передергивает, — как говорится, самый лучший способ защиты — это пальцем в глаз. Проходят специальные тренировки, и спецназ…

— Ста-а-ас! Поняла я все, дальше!

— Это делается вот так. Закрой глаза, — большие пальцы Стаса уверенно ложатся на мои веки, в то время как все остальные пальцы придерживают мою голову в районе висков, — сюда — и сильно нажимаешь. Не жалей. Ясно?

— Ясно, ясно, — Стас не торопится убирать свои пальцы, которые неспешно перемещаются по моим волосам за ухо. Еще миг — и я вскрикиваю от боли: Стас нажимает на какое-то ему одному известное место.

— Это запоминать не будем, сложно найти, тренироваться надо, — загадочно и чувственно тянет Стас, а у меня мороз по коже, и тут же становится жарко. Чуть закусываю губу, чтобы сохранить ясное сознание, и аккуратно убираю голову из рук Стаса.

— Запишу сейчас, — неумело оправдываюсь, но Стас уже прекрасно разглядел мое смущение.

— Можешь оглушить сначала противника, а потом еще посерьезней удар нанести. Это мы все сидим на болевых точках головы, пометь там себе. Оглушить, например, можно так: ударяешь человека по кончику носа. Там полно нервных окончаний. Сразу шок, слез море, но главное — потеря координации. За это время можешь сориентироваться, звездануть в солнечное сплетение еще, для профилактики, и драпать во все лопатки.

— Очень понятно объясняешь, доступным языком, — я все еще пытаюсь шутить.

— Какой доступно, тебя еще надо научить, как кулак складывать и бить правильно, чтобы себе ничего не повредить. Записала? Еще из шокирующих ударов. Складываешь пальцы лодочкой, смотри, чтобы все были прижаты, будто водичку черпаешь, и со всего размаху трескаешь по уху. Противник оглушен, звон в ушах, в это время бей в солнечное или еще куда и смывайся.

— У тебя, наверно, хорошие учителя были, да, Стас? В красках все описываешь, — и Стас на секунду мрачнеет.

— Много у меня чего было. Пиши давай. Выучишь, потом мне экзамен сдашь.

— Только тебе я еще ничего не сдавала…

— Все бывает в первый раз, а, дорогая?

— Не все, как оказывается.

Стас нагло посмеивается:

— Но это будет точно, я тебе обещаю.

— Если приду в короткой юбке и в декольте, поставишь свой экзамен автоматом, препод?

— Если сама разденешься при этом — поставлю. И тебя поставлю…

— Объясняй дальше, учитель, не отвлекайся! — я уже красная, как рак, или еще нет? Сама виновата — зачем такими провокационными вопросами щекочешь нервы? Не залезай, Вероника, на чужую территорию, сколько раз повторять. Там кое-то ориентируется свободно, а ты застрянешь на первых шагах. А все потому, что этому ничего не стоит снять с себя одежду и улечься с любой красоткой, а вот ты, милая, не из таких. И ничего не поделаешь. Так что привыкай.