Рабство. Маги. Суета

Я не сразу узнал этот голос. Но когда понял кто это, то ответил:

— Как будто ты сама со мной попрощалась. Я проснулся с утра, а рядом никого.

— Всё оттого, что кто-то слишком долго и крепко спит.

Я засмеялся.

— Мелисанда, я рад слышать твой приятный голосок в этом тёмном и мрачном лесу.

Девушка вышла из-за деревьев. Рядом с ней шли несколько мужчин с густыми бородами, вооружённые луками.

— Я тоже рада встретить тебя вновь.

— Я вижу, тебе удалось встретиться с сопротивлением?

— Да, удалось, но всё идёт хуже, чем хотелось бы.

Когда она подошла ближе, я увидел, что девушка осталась всё такой же худой и уставшей, как в тот самый день, когда я последний раз её видел.

— Плохо выглядишь, Мелисанда.

— Получше, чем ты. Тебя что, завр пожевал и выплюнул? Идём в наш лагерь. Поговорим. В этот раз у меня есть к тебе вопросы.

Лагерь представлял собой несколько шалашей, находящихся в глубоком овраге, в центре которого горел костёр, а две худые женщины возились с кастрюлями около огня. По моим подсчётам, здесь было около двух сотен человек, не только мужчины, но и женщины с детьми. Причём шалаши женщин, мужчин и детей были сгруппированы по отдельности.

Мелисанда села на грубую скамью, сделанную из половины бревна возле своей палатки. Я присел рядом. Мы какое-то время молчали, затем я начал разговор:

— Вижу, у повстанцев дела идут не очень хорошо?

— Да, верно. Сложно это не заметить. Можно сказать, что нет больше партизан. Всё, что ты здесь видишь, это последние бойцы. Двести семь человек вместе с детьми и женщинами. Олодцы основную часть войск вывели из наших земель. Сейчас их люди восстанавливают разрушенное, засевают поля и не разоряют простых граждан. Не знаю, что на них нашло.

— Так в древности люди животных приручали. Сперва ловили дикого зверя, затем ломали ему ноги. А потом выхаживали, кормили. Животные были благодарны людям за пищу и оставались с человеком после выздоровления.

— Хм. Наверное, ты прав. Сперва всё разграбили и разрушили. А теперь решили сменить кнут на пирожное. Поэтому желающих сражаться против Олода всё меньше и меньше. Здесь остались только те, за чьи головы назначена награда, те, кому нечего терять. Но с такими силами противостоять военной машине олодцев невозможно. И… Я не знаю, что делать… Меня как наследницу этих земель назначили главной. А я не знаю, чем помочь этим людям.

— Звучит так, будто ты просишь моего совета.

— Потому что так и есть, глупый.

— Если я глупый, зачем тогда ты меня спрашиваешь?

— Остальные мои люди ещё глупее.

— Слушай, Мелисанда, я тебе вообще никто и мы практически не знаем друг друга. Но думаю, можем узнать. Я сейчас иду на юг. Так вышло, что на дорогу мне выходить нельзя и я тоже прячусь от олодцев, по крайней мере от их части.

— Так и знала, что такие недотёпы, как вы, что-нибудь натворят. Кому на хвост наступили?

— Да это я один наступил. У моих друзей, надеюсь, всё хорошо. Случайно убил в кабаке сына одной важной персоны, который лез к моим друзьям.

— Эх ты! Солидный с виду человек, а на деле людей в пьяной драке убиваешь!

— Я не был пьян. Просто кто-то очень хотел почесать кулаки, но почесал не об ту компанию. Так вот, руки у отца убитого длинные, поэтому в Олоде мне лучше не показываться. Поэтому сейчас я еду в Эйлонию, в город Чивуак. Думаю, там он меня не достанет. Ещё хочу оттуда попасть на корабль.

— Зачем? Что задумал?

— Переплыть океан.

— Недурно. А ты знаешь, что в океане находится край мира?

— Края мира нет. Наша планета круглая, как и любая другая.

— С чего ты это взял?

— Просто знаю и всё. Долго объяснять.

— Так значит, переплывёшь океан? И что же там за ним, если не край света?

— Мой дом.

— Я так и знала, что с тобой что-то не так! Я думала, что ты вырос в лесу и тебя воспитывала волчица, или ещё что-то в этом роде. А оказалось даже интереснее.

— Почему ты так думала?

— Ну, ты разговариваешь как-то странно. Слова коверкаешь. Хотя сейчас уже гораздо лучше, чем в тот раз. То есть у тебя всё хорошо и идёт по плану?

— Не совсем. Есть одна проблема. Через океан плавают только корабли олодцев. В Эйлонии я смогу сесть на лодку или небольшой кораблик и отправиться выслеживать судно олодцев, которое плывёт через океан. Постараюсь напроситься к ним в команду. Будет непросто, но я что-нибудь придумаю. Пойдёшь со мной?

— Предлагаешь забрать всех и отправиться на край света?

— В Эйлонию для начала, а дальше видно будет. Олоду скоро придётся с орками воевать, так что им будет не до сбежавших повстанцев.

— Странно…

— Что именно.

— Просто вчера на наш лагерь вышел один охотник. Сначала мы хотели взять его в плен, чтобы он не выдал никому местонахождение нашего лагеря. Но что-то в его словах было такого, что я решила его отпустить. Поверила, что он нас не выдаст. Так вот, он сказал, что в Чивуаке собирается ополчение со всего Хаона. Они рады любой помощи и с радостью принимают добровольцев в свои ряды. Они собираются противостоять рою.

— Совсем недавно ты хотела вернуть то, что принадлежит тебе по праву, а сейчас хочешь бороться с каким-то роем? Неужели предложение моё или охотника так тебя переубедили? Что вообще у тебя в голове?

— Я же женщина! Кроме того, мы видели одну из этих тварей недавно. Нам удалось её ранить. Скорее всего, это был разведчик. Говорят, сперва приходят разведчики, они высматривают подходящее место для гнезда. А спустя несколько месяцев приходит уже основная часть роя, которая уничтожает всё на своём пути, словно саранча.

— А я читал, что они похожи на муравьёв.

— Ты умеешь читать? Удивил! Никогда бы не подумала, глядя на тебя. Ты говоришь-то не очень хорошо, некоторых слов вообще не понимаешь, а, оказывается, читать умеешь…

В этот момент мне почему-то стало обидно, но я старался не подавать вида. Умею я читать! И говорю хорошо. Но только на родном языке. Попробовала бы она выучить за полгода чужой язык так, чтобы говорить без акцента и понимать каждое слово.

— Эта тварь… Это был не гигантский муравей или кузнечик. Она была чёрного цвета. У неё было восемь тонких, блестящих ног, словно у паука. Но передними четырьмя она могла пользоваться как руками, стоя на четырёх задних. Бегала же она на всех восьми. Пальцы на лапах плавно переходили в острые и бронированные когти — бронза меча не смогла их перерубить. Голова была гладкой и вытянутой, с большой пастью и сотнями острых зубов. Я почти такую же голову видела в детстве у рыбины, которую отец купил у торговцев с юга. У таких рыб нету жабр, а дышат они через дырку в спине. Но у этой морда была бронированной, не удалось пробить её стрелой. А тело покрыто крепкими пластинами, поэтому мы с трудом смогли её убить, а она убила семь наших… Убить её удалось лишь, нанося удары в стыки между пластинами брони. Сейчас покажу.