Радикс

История христианства изобиловала мифическими чудодейственными средствами, начиная от священного Грааля и заканчивая тенью святого Петра. Считалось, что даже некоторые Марианские растения и травы, символизирующие деву Марию, обладали целительной силой. Но Битонти относился ко всему этому скептически.

— С нетерпением жду результатов ваших изысканий по Радиксу. Уверяю, разочарованы вы не будете.

— Я был бы счастлив сообщить святому отцу, что найденная вами реликвия аутентична.

— Конечно. Но у Радикса есть своя цена.

— Вы хотите денег? — Битонти презрительно фыркнул. — Но ведь их у вас предостаточно!

— Мне нужно нечто более ценное, чем деньги, — произнес Рыцарь, выпустив изо рта колечко дыма. — Скажите, каково сейчас состояние здоровья Джеффри Кювье?

Вопрос удивил Битонти.

— Великий магистр Суверенного военного ордена Мальты очень плох. Вряд ли протянет больше года.

— После смерти Кювье Папе придется назначить выборы нового магистра.

Рыцарь, как его дед и отец, состоял в Мальтийском ордене. Больше известные под названием Рыцари Мальты, члены этой элитной римско-католической организации вели свое начало еще со времен первого крестового похода. Их штаб-квартира располагалась в Риме, орден был признан международными законами, считался безземельной, но суверенной нацией, могущей выпускать свои монеты, марки, номерные знаки для машин и паспорта. Некоторые считали их самым маленьким в мире государством. С 1994 года орден даже входил в состав ООН в качестве постоянного наблюдателя. Его члены считались истовыми католиками. Занимались разными гуманитарными миссиями, оказывали медицинскую помощь бедным и нуждающимся.

Но Рыцарь считал, что Мальтийский орден может достичь более высоких целей. В этом с ним соглашались еще два рыцаря. Другие же члены — все поголовно сущие идиоты и слепцы — отвергали его план. Став великим магистром, он смог бы не только поставить перед Мальтийским орденом более грандиозные и амбициозные задачи и цели, но и достичь их. Но прежде всего надо заполучить Радикс.

— Я что-то не совсем понимаю, — начал Битонти. — Если вы передадите Радикс Ватикану…

— Потребую у Папы, чтобы он одобрил мое избрание великим магистром Суверенного военного ордена Мальты.

— Никто не ставит под сомнение влияние, которым вы пользуетесь у правоверных католиков. Вашу щедрость при пожертвованиях. Однако же у святого отца есть серьезные возражения против вашей кандидатуры. На репутации вашей семьи лежит пятно. Ваш отец опозорил церковь скандалом, связанным с Институтом по изучению религиозных трудов.

— Вы имеете в виду обвинения в незаконных операциях, отмывании нацистского золота через банк Ватикана?

— Банк не имел к этому ни малейшего отношения, но я слышал истории о том, будто бы награбленное нацистами добро положило начало несметным капиталам вашей семьи.

— Да, моего отца убрали с должности советника банка Ватикана, но Мальтийский орден его не лишил рыцарства. И меня тоже посвятили в рыцари, несмотря на все эти слухи.

— Слухи это или нет, но Его Святейшество воспринимает их весьма серьезно.

— Передайте Папе, не стоит верить дурацким сплетням. Он должен меня принимать всерьез. А мой отец тут и вовсе ни при чем.

Глава 38

Лос-Анджелес

14.50

Бринстон продолжал обыскивать больницу Линда Виста. На первом этаже удалось обнаружить помещение, где располагалось нечто вроде архива. Часть зеленых полок рухнула под тяжестью неподъемных бумажных кип и каких-то коробок. Джордан прошла в самый конец крыла, осмотрела морг, рентгеновский кабинет и помещения, где производились вскрытия. На втором этаже работал Клауд, и он уже доложил после проверки терапевтического отделения и смотровых, что там все чисто. Тилтон обошел часовню, кухню, кафетерий и комнату отдыха.

Ни его семьи, ни киллера.

Джон Бринстон вернулся в приемную на первом этаже, Джордан вместе с Тилтоном поднялась на третий. Клауд начал обыскивать четвертый. Ясно, что Мецгер любит играть в разные хитроумные игры. Интересно, какая его любимая?.. Наверное, какая-нибудь садистская версия игры в кошки-мышки. Джон вспомнил, как убийца звонил ему по телефону, чтобы сообщить о больнице Линда Виста. Что он тогда сказал?.. Ага, теперь он вспомнил. «Ты, наверное, вообразил, что я ниже тебя. Но уверяю, в моем лице ты встретишь, наконец, настоящий вызов». Бринстон повторил вслух: «Я ниже тебя…»

Может, таким завуалированным образом Мецгер обозначил свое местонахождение?

Джон бросился к двери подвального помещения, приказав всем остальным следовать за собой. Выставив вперед ствол «МР5», он двинулся по коридору и вскоре оказался в бойлерной. Мрачное помещение с целым переплетением ржавых труб, красный бойлерный котел встроен в кирпичную стену. Остальные стены, оштукатуренные, сплошь расписаны граффити. Он проверил везде, даже за воздуховодом, расписанным зеленой краской под гигантскую змею.

Где-то внутри одной из стен постанывала труба — звук страшно действовал на нервы. Бринстон остановился возле обшарпанной двери. Стволом «МР5» он осторожно толкнул ее, приоткрыл, потом пригнулся и вошел. Вниз, к грязному бетонному полу вела лестница. Он тихо вышел на площадку, напряг глаза. Следы крови на полу. Свежие… Он осторожно выглянул из-за угла. Часть подвального помещения была задекорирована под тюрьму, видимо, для съемок малобюджетных фильмов.

Бринстон, щурясь, всматривался, и вдруг увидел женщину — футах в тридцати от себя. Кайлин находилась в тюремной камере за решеткой, выставлена напоказ, как трофей. Он так и не понял, жива она или мертва. Шай нигде не было видно.

Джордан сбежала вниз по ступенькам с Тилтоном и Клаудом. Они увидели Бринстона стоящим в темном и душном подвальном помещении. Начали обходить его вдоль стен. Резким движением руки он приказал им двигаться вперед. Они повиновались, обошли по спирали весь подвал. Подошвы армейских ботинок издавали тихое шарканье.

Бринстон двинулся к жене, с трудом подавляя искушение броситься бегом. Дошел до камеры, провел рукой по железным прутьям, словно проверяя, настоящие ли они. Дверца скрипнула и отворилась. Кайлин была привязана к стулу. Голова низко опущена, спутанные волосы падают и закрывают лицо. Блузка порвана и вся в крови, одно плечо оголено. Руки мелко дрожат.