Радикс

Фолкнер снова полез во внутренний карман. Мецгер выждал, пока он достанет оружие. Затем приподнял ствол и выстрелил. Пуля срезала Фолкнеру два пальца. Пистолет выпал из руки. Мецгер улыбнулся. Ну, прямо как в вестерне!

— Не подходите! — взвизгнул Фолкнер и устремился к своей машине.

Мецгер прошел мимо тела Джордан, но смотреть на него не стал.

— Я не стану стрелять тебе в спину, трус, — крикнул он. — Но все равно убью. Никаких иллюзий на этот счет.

Стоя спиной к «Мерседесу», Фолкнер открыл дверцу, затем стал залезать в салон. И оглянулся — всего лишь на секунду. То было роковой ошибкой. Пуля Мецгера пробила стекло и попала Фолкнеру в правый глаз. Он упал на песок. Убийца подошел, толкнул безжизненное тело носком ботинка, перекатил на бок. Сунул руку в карман пиджака, достал смартфон с информацией о счете в люксембургском банке. Затем пинками ботинка закидал песком окровавленное лицо Фолкнера.

И вернулся к Джордан. Слегка тронул безжизненное тело, прекрасное даже после смерти. Какая потеря. Он приподнял пробирку, долго рассматривал корень в лунном свете.

— Надо же, — удрученно пробормотал Мецгер маленькому корешку. — Ты умудрился создать столько проблем стольким людям!

Лас-Вегас

21.14

Лас-Вегас никогда не спит. Ну, разве что только на окраинах. И если вы оказались там ночью, поймать такси практически невозможно. Отчаявшись, Бринстон обернулся, окинул взглядом стоянку перед больницей, подыскивая какую-нибудь старую машину. У многих автомобилей выпуска восьмидесятых был двигатель с карбюратором и трамблером, поэтому завести такую машину можно было простым соединением проводков.

Тут он вдруг заметил подростка, доставившего пиццу в больницу. Остановил паренька и предложил ему тысячу долларов за право попользоваться его машиной. Сам сел за руль, и, следуя указаниям доставщика пиццы, доехал до магазина. Остановились они у супермаркета на Тропикана, затем сделали еще одну остановку. Ближайшая аптека была закрыта. Пришлось поехать в другую, расположившуюся на перекрестке Спенсер и Фламинго.

Ворвавшись в аптеку с большим фирменным пакетом из супермаркета, Бринстон схватил с полки коробку и разорвал ее. Пластиковые губки так и разлетелись в разные стороны, Бринстон схватил одну. Бросив коробку на пол, он, едва не сбив с ног какого-то покупателя, промчался дальше по проходу.

Продавец вызвал управляющего.

Найдя все необходимые фармацевтические составляющие, а также то, что приобрел в магазине, Бринстон схватил миску из пластика, сорвал с нее крышку. Затем упал на колени в четвертом проходе от кассы, и высыпал в нее содержимое из фирменного пакета, купленного в отделе здорового питания. Добавил в миску бальзам и жаропонижающее, посыпал сверху солью, добавил шалфея, алоэ, несколько фиг и остальные необходимые ингредиенты. Схватил пакетик с содой и тоже высыпал его содержимое в миску, все хорошенько размешал, закрыл глаза и только тогда смог перевести дух и открыть медальон, подаренный Кори. Бросил отросток Радикса в миску. Он понимал, что ошибиться никак нельзя. Перед глазами стояло личико Шай, и Бринстон осторожно измельчил корень, затем схватил ложку и стал методично мешать все то, что находилось в миске. И вдруг малоаппетитная кашица преобразилась в жидкость всех цветов радуги.

Он начал переливать ее в бутылочку, когда к нему подошел мужчина арабской наружности в белой рубашке и полосатом галстуке.

— Вам следует заплатить за все это, мистер.

Бринстон протянул управляющему стодолларовую банкноту.

— Извините… за беспорядок.

Он бросился к двери. Белый елей был готов.

Париж

6.15

Утреннее небо было сплошь затянуто облаками, когда полицейский автомобиль, в который посадили Кори, остановился у здания участка. Офицер распахнул перед ней дверь, другой протянул руку в белой перчатке, чтоб помочь выйти из машины. На нем были темные брюки и светло-голубая рубашка с красным эполетом на плече.

Кори увидела молодого человека, стоявшего в окружении офицеров полиции. Стройный, в элегантном черном костюме и с красивой стрижкой, держался он необыкновенно уверенно. Спорил о чем-то со старшим инспектором. Мужчина указал на Кори и произнес что-то по-французски. Инспектор кивнул стоявшему рядом с ней офицеру. Тот снял с Кори наручники. Мужчина подошел к ней, оттеснив всех остальных.

— Не беспокойтесь, мисс Кэссиди. Я забираю вас домой.

— Кто вы? — удивленно спросила Кори.

— Позвольте представиться, Стивен Анджелилли. Я из ЦРУ. Дайте мне пару минут, надо закончить разговор со старшим инспектором. А после этого сразу отправимся в аэропорт. Все объясню, когда мы вернемся в Штаты.

Она поблагодарила агента Анджелилли, а потом вдруг вспомнила слова Вёрма о том, что нынешний директор ЦРУ — рыцарь Мальтийского ордена. Неужели в ЦРУ уже знают о том, что произошло в соборе Нотр-Дам?

Но спрашивать она не стала.

Глава 56

Вашингтон, округ Колумбия

12.17

После последней операции Дилона Армстронга перевели в палату интенсивной терапии в университетском госпитале Джорджа Вашингтона. Ему грозила неизбежная ампутация нижних конечностей. Осложнялось состояние и тем, что у него начался сепсис, заражение крови привело к резкому снижению давления и учащенному сердцебиению. Его бывшая жена. Брук отправилась немного передохнуть в ближайший отель.

Президент и первая леди пригласили Дину Риверсайд присоединиться к ним, и заглянули в палату к раненому. Дина заметно нервничала, но Элен Армстронг была на удивление добра и внимательна к ней. Невыносимо было видеть Дилона, опутанного всеми этими трубками и окруженного медицинскими приборами. Он выглядел таким беспомощным. Время, казалось, остановилось, Дине казалось, что все вокруг укрыл мутный туман. И ей страшно хотелось позвонить Фолкнеру, но она сдержала свой порыв. Одна надежда, что Пантера доставит Радикс в целости и сохранности.

Первая леди вышла из палаты реанимации в туалет; воспользовавшись моментом, президент спросил:

— Есть новости о Радиксе?

Дина отрицательно покачала головой. В голосе Армстронга звучал ничем не сдерживаемый напор.

— Должна позвонить своему человеку. Времени прошло уже достаточно. — Усевшись в кресло, она позвонила Фолкнеру. Долгие гудки, затем включилась голосовая почта. И она оставила ему короткое послание: «Позвони сразу же, как только сможешь».

Президент вышел в коридор, переговорить с врачом. Она осторожно погладила Дилона по голове, потом подошла к окну. Стояла и смотрела на конную статую Джорджа Вашингтона, установленную перед въездом в госпиталь.

— Ал… — сонный голос, звук, вырвавшийся, словно из небытия. Дина резко обернулась. Дилон открыл глаза, его взгляд был устремлен в потолок. Его губы раздвинулись. — Ал… — опять начал он, затем сглотнул и шепотом добавил: — екс…

— Алекс! — воскликнула Дина и бросилась к двери. — Скорее, сюда!

Президент Армстронг ворвался в палату интенсивной терапии, следом за ним вбежала медсестра-латиноамериканка. Они подбежали к постели Дилона. Медсестра взглянула на больного, затем бросилась за врачом. Президент склонился над братом.

— Алекс, — Дилон снова сглотнул, потом выдавил еще два слова: — Ты победил… — закрыл глаза, и весь как-то сразу обмяк.

В палату ворвалась целая команда врачей и медсестер, они оттеснили президента Армстронга и Дину. Медсестра, оказавшаяся у постели первой, вскрикнула:

— Остановка сердца!

— Он уходит, — крикнул врач. — Кардиостимулятор сюда, живо!

Кто-то подкатил к постели тележку с прибором. Дина в панике метнулась к Дилону. Слишком много народу скопилось в палате. Армстронг взял ее за плечо, оттащил в сторону, чтоб не мешала врачам.