Радость и страх

– Ты о чем?
– произносит она дрожащими губами.
– При чем тут я и твой дедушка?

– Я просто говорю, что время теперь другое, что я не могу чувствовать себя преступницей, что и тебе не надо так волноваться.

И Табита, убедившись, что Нэнси не имела в виду ее уязвить, переводит дыхание и говорит строгим голосом: - Ты хочешь сказать, что вполне довольна, лишь бы кто-нибудь согласился платить за твой стол и квартиру?

– Ну да, если б мне только найти, куда спрятаться, я бы никому не стала досаждать, мне этого меньше всего хочется. Я думала, мне бы спокойно родить где-нибудь в Уэльсе, а потом я, конечно, могла бы фигурировать как военная вдова. Миссис такая-то. Сейчас для этого даже траур носить необязательно.

Табита содрогается - никаких нравственных понятий!

– И ты даже не думаешь о том, чтобы выйти замуж за отца твоего несчастного малютки?

– Замуж за Джо... Это страшновато - когда знаешь, что такое Джо. Но я за него, наверно бы, вышла. Конечно, вышла бы, хоть завтра. Понимаешь, бабушка, - и опять нахальные глаза Нэнси словно предлагают ей оценить хорошую шутку, - в том-то и горе. Я его, негодяя, ужасно люблю.

Табита продолжает хмуриться, не принимая шутки.
– Любишь! Как будто этим можно все оправдать. А Годфри? А твои родные? А твоя работа, твой долг? Да что с тобой разговаривать, ты только смеешься надо мной. Порядочность для тебя - пустой звук. Не знаю, зачем я вообще здесь сижу, почему до сих пор не ушла. Да, не знаю.
– Последний всплеск вызван тем, что на губах у Нэнси заиграла улыбка. Но неожиданно она одумалась опустила глаза и молчит.

– И не возражай мне, все равно не поверю!
– восклицает Табита. Но смирение Нэнси немного ее успокоило - видно, какие-то зачатки воспитанности у нее все же есть.

– А где этот молодой человек сейчас?

– Миленькая моя, а что толку? Даже если б на него нашло затмение и он бы расписался, он через неделю опять сбежит. А гоняться за ним я не желаю. Он бы только хуже меня возненавидел. Он не виноват, что я такая. И на шантаж я не пойду. Так низко я еще не пала.

– Приятно слышать, что хоть какой-то предел для тебя существует.

Нэнси, смеясь, бросается ее целовать.
– Бабушка, миленькая, до чего же хорошо опять слышать, как ты меня ругаешь!

– Да, если б от этого был какой-то прок. И теперь, очевидно, мне предстоит платить за твою квартиру и за ребенка мистера Паркина. А как только ты родишь, так опять начнешь бегать за мужчинами.

Нэнси, похоже, обдумывает эту возможность, а потом говорит почти тем же тоном, что и Годфри: - Сейчас, бабушка, я такого желания не испытываю, но, в общем-то, я правда идиотка по части мужчин.

Табита вскакивает как ужаленная.
– Выходит, ты готова идти на панель. А когда окажешься там, скажешь, что иначе не могла. Времена, мол, изменились.

Она оставляет на столе десять фунтов и уходит, задыхаясь от ярости. "Невероятно. Ей, по-моему, и себя не жаль". Блудная дочь ускользнула у нее между пальцев, увернулась от раскаяния. Тем страшнее за нее, тем тверже решение Табиты обеспечить ей хоть какое-то положение в обществе. Она тотчас обращается к командиру эскадрильи, который уже полгода живет в "Масонах", и к утру адрес Паркина ей известен.

Он прикреплен к аэродрому истребителей-перехватчиков, где-то на юго-востоке Англии. Но в тот же день она уже поджидает его в офицерском клубе. Это голый деревянный барак, только что достроенный. Пол устлан новыми циновками; стены, столы, занавески - все новое, все дешевка, только самое необходимое, как и нужно в казармах, особенно временных. Вся обстановка словно говорит: "Здесь Все предназначено для удобства - для временного удобства людей, которые получают приказы отправляться туда-то и туда-то, вступать в бой, рисковать жизнью, умирать; людей настолько бездомных, что всякое напоминание о доме для них проклятие и опасность". Табита, оглядываясь по сторонам, ощущает вокруг себя эту мужскую армейскую жизнь, эту мужскую атмосферу, столь отталкивающую для старухи, жены, матери, столь притягательную для свободной молодой женщины.

За Паркином послали. Он является - манера развязная, на длинном кривом лице написана наглость - и здоровается с Табитой небрежно-фамильярным тоном.
– Приветствую вас, миссис Бонсер. Чаю выпить желаете?

Вся повадка его изменилась. Ни наклонов, ни эффектных жестов. И офицерская форма, как видно, уже не так его радует.

– Я хотела поговорить о Нэнси, мистер Паркин.

– Нэн? Ну да, конечно.
– Он поглаживает усы.
– Как она себя чувствует?

– Вы прекрасно знаете, как она себя чувствует и по чьей вине.

– Так она сказала, что это я виноват?

– Нет, она даже не знает, что я к вам поехала. Как вы намерены поступить в этом очень серьезном деле, мистер Паркин?

– А я никак не намерен поступать, миссис Бонсер. Никакой ответственности я на себя не принимаю.

– Этим не отвертитесь, и не пробуйте.
– Голос и шляпа Табита дрожат от негодования.

– Вы считаете, что я должен на ней жениться?

– Безусловно.

Паркин мрачнеет и вдруг становится красноречив. Он говорит, что они с Нэн никогда и не помышляли о браке и, скорее всего, из их брака ничего бы не вышло.
– Вы и Нэн, верно, рассчитываете на то, что меня кокнут, и это, разумеется, вполне вероятно. Ну, а если нет, миссис Бонсер? Если я останусь жив? Если эта чертова война когда-нибудь кончится? Что тогда? У меня ни гроша за душой, у Нэн, насколько я знаю, тоже. А работу женатым не торопятся предлагать, ведь так? Вот видите, я думаю не только о себе. Даже если я женюсь, на одно обручальное кольцо Нэн не прожить.

Табита пристально смотрит на молодого человека, а он нахально выдерживает ее взгляд и добавляет для полной ясности: - Финансовая сторона меня главным образом и смущает.

– Мистер Паркин, если бы у Нэнси были собственные деньги, вы бы на ней женились?

– Это меняет дело. Мы тогда хотя бы могли опять расстаться и я бы не чувствовал, что бросаю ее на произвол судьбы.

– Опять расстаться?

– Вот именно, если дело не пойдет. Да, это уже разговор. Я подумаю.

Табита уже готова была вспылить, но осеклась, заметив, что молодой человек смотрит на нее выжидающе - холодно и зорко. Она думает: "Надо быть осторожной, ради Нэнси. От этих молодых не знаешь, чего и ждать".

А Нэнси, услышав о намечающейся сделке, и правда выражается странно: Джо, оказывается, умнее, чем я думала.

– Вы хоть сколько-нибудь уважаете друг друга?
– спрашивает Табита в полном изнеможении.

– Насчет уважения не знаю, но Джо молодец. Он просто великолепен. Ему на все и на всех наплевать.

У Табиты около пяти тысяч фунтов собственных денег - остатки того, что завещал ей Голлан, и набежавшие за двадцать лет проценты. Три тысячи она готова закрепить за Нэнси, и за эту сумму Паркин соглашается жениться. Но проделывает он это без восторга и в бюро записи браков ведет себя так несерьезно, что даже Нэнси немного озадачена. К тому же увольнительная у него всего на сутки, и прямо с порога он возвращается в свою часть.

Табита заявляет, что он не только хам, но и скот. Однако Нэнси защищает своего мужа от этих нападок из другой эпохи, как Годфри защищал ее самое, и почти в тех же словах: - Джо терпеть не может делать что-нибудь по принуждению, а притворяться ни за что не станет. Он до ужаса честный.

116

Но за этим конкретным суждением угадывается и новая эмоциональная позиция. Как видно, брак, пусть даже гражданская церемония - на взгляд Табиты, пошлая дешевка, всего лишь формальность, предшествующая совокуплению, - для Нэнси важное событие. Это брак. Он наделил ее новой фамилией и изменил ее взгляд на вещи. Она говорит: "Нэнси Паркин. Смешно звучит, правда? Я и пишу-то заглавное "П" не по-человечески". В разговоре с незнакомыми людьми она произносит слова "мой муж" с особой интонацией, которая будит в Табите что-то давно забытое, то, от чего женщин на любой свадьбе пронизывает нервная дрожь. "Да, мой муж - ночной пилот, я за него ни минуты не могу быть спокойной". Она прикидывает, где и когда они с Паркином заживут своим домом, и замечает: "Джо говорит, что предпочел бы жить в деревне, но боюсь, он будет скучать без своих кабаков, а когда Джо скучает, с ним трудновато". Она словно забыла свой вещий прогноз, что, если заставить Паркина жениться, он тут же сбежит. Она пишет ему каждую неделю и не ропщет, когда он не отвечает. "Джо никогда не писал много, не так воспитан". Она высчитывает сроки его отпусков, каждый раз поджидает его, а если он не является, подыскивает для него оправдания: "Наверно, это в связи с новым блицем" или "Летчиков все время перебрасывают с места на место".