Раэлит с Титаника

– Everything is fine?

– I'am fine, - кивнула девушка, вспомнив одну из немногочисленных фраз.

В оглушающе тишине неожиданный звук привлек внимание Анастасии. Она огляделась, пытаясь найти источник звука. Взгляд ее наткнулся на накрытый белым платком острый нож, находившийся на полу комнаты. Больше всего он напоминал стилет из японского фильма – такой же остро заточенный и, видимо, тяжелый. Удивленно вскинув брови, девушка подошла ближе и только сейчас заметила странную маленькую коробочку с кучей проводов и горящими красным маленькими кнопками.

– Look, - обратилась она к охраннику, показав пальцем на странный предмет. Джон подошел ближе и вдруг, крикнув:

– Run! – толкнул Анастасию к выходу.

Одновременно с этим прогремел взрыв. Тяжелое тело мужчины накрыло хрупкое тело девушки, номер отель разнесло в щепки, оглушив Анастасию. Запах гари резал ноздри, из ушей текла кровь. Лежа на полу под Джоном, который не подавал признаки жизни, Романова тихонько пошевелилась, пытаясь выбраться. Запах усиливался, голова болела. Дышать становилось все тяжелее, легкие горели.Она чувствовала боль, а потом…будто погрузилась глубоко-глубоко в океан и выплыть на поверхность не хватало дыхания... Безвыходность убивало, а разум медленно покидал. Какой-то части сознания стало казаться, что она смотрит на мир сквозь оконную дыру и даже если окажется в стране вечных снегов, та все равно будет внизу, внизу, ниже дна, что нельзя упасть настолько низко, что никогда не очутишься ниже… Мысли стали смешными и такими простыми, что не хотелось думать о них. Ум, как в детстве, цеплялся за длинную колючую нить языка, и она казалась спасительным лассо, но даже если им удавалось выбраться на свободу, все равно не было конца… Она засыпала. Когда она проснулась, уже стемнело. Комната таяла, и в ней оставалось только кресло. Почти вплотную к нему стояла длинная приземистая тумба, похожая на черного китайца с желтым лицом. Вокруг неё изгибались две тонкие ножки, заканчивающиеся тонкими жестяными клешнями с выступающими кончиками, похожими на пальцы.

Сознание угасало, и когда его последним импульсом стало просто подчиниться неизбежному, все вдруг исчезло, оставив пугающую пустоту в голове. Стало темно и тихо. Исчезла и дурацкая слеза, застрявшая в уголке глаза. А потом произошло то, что на человеческом языке называлось бы внезапным облегчением.На долгие минуты наступила полная тьма.

– Глава 22- Дураки не любят гениальных.

Все, что нужно знать о выгодных инвестициях:

«Титаник» стоил семь с половиной миллионов долларов,

фильм о нем двести миллионов долларов.

А в прокате фильм собрал почти два миллиарда долларов.

Пробуждение давалось с большим трудом, и девушка впервые задумалась, действительно ли она проснулась. Костлявые пальцы ворошили одеяла, тормошили, щипали, и ничего больше не было слышно, кроме скрипа петель. Потом Анастасия услышала возню. Опять скрип – и за окном раздался страшный треск.Но в конце концов ему все-таки удалось открыть глаза.Потом, когда это все же произошло, перед глазами возникла грязная ржавая водопроводная труба, из которой чуть было не выпал какой-то болт. Несколько раз взмахнув руками девушка осторожно приподнялась на локтях, оглядываясь.

С трудом она подняла голову и увидела перед собой Эдварда. Казалось, его появление опять заняло слишком много времени — у нее была странная мысль, что он несколько раз хлопнул в ладоши, чтобы Анастасия могла проснулся. Но, с другой стороны, он не мог этого сделать, поскольку спал, а окна задернуты плотными занавесками.Где-то на границе сознания ползли вялые и бесцветные несвязные мысли.

Поджав под себя ноги и уперев ладони в колени, чтобы уменьшить нагрузку на позвоночник, Анастасия старалась увидеть хоть что-нибудь сквозь переплетение ветвей, которые пытались заглянуть в занавешенное окно.

С трудом сев на кровати, девушка поморщилась от громкого скрипа пружин. Эдвард вздрогнул, просыпаясь. Несколько раз моргнув, он сфокусировал взгляд на девушке и заметив, что она пришла в себя, тихо выдохнул.

– Очнулась.

– Угу, - она кивнула, чувствуя боль в шее и позвоночнике. – Где мы?

– Остановка в заброшенном доме. Едем к моим знакомым в маленький городок, в котором нас вряд ли будут искать, - с готовностью ответил он. – В отеле сработала взрывчатка, на тебя было покушение. Джон выжил, но госпитализирован. Бэллу с Марией под охраной направили в закрытый госпиталь вместе с ним.

– Какой кошмар, - она прикрыла глаза.

– Не могу не согласиться. Тебе повезло. Если бы телохранитель не сработал бы оперативно и не прикрыл… - он замолчал. Повисла гнетущая тишина.

– Нам стоит завершить начатое, - Анастасия решительно привстала с кровати. – Нет другого выхода, только вперед.

– Да, - мужчина помедлил. – Если ты в состоянии, мы выезжаем. Вечером будем на месте и можно продолжить работу над роликом. Все должно выглядеть так, будто все отснято заранее. Иван Петров и Дрэкенс распространили фейк, сообщив, что ты в тяжелом состоянии была отправлена в реанимацию в Германии. Там уже организовали засаду.

– Дай мне пару минут, я приведу себя в порядок и едем.

– Ванная там, - он кивнул на обшарпанную дверь.

Старое замызганное помещение, требующее не только косметического, но капитального ремонта, да и выбирать не приходилось. Почистив зубы и справив все человеческие надобности, Анастасия протерла лицо влажными салфетками. Умываться ржавой водой она не рискнула.

Эдвард уже держал дорожную сумку в руке. Они покинули заброшенный дом. Тонированная иномарка ожидала поблизости. Кинув вещи в багажник, пара сели в машину и уже спустя несколько минут торопливо передвигались до относительно ровной дороге.

– Куда мы направляемся?

– Вельск.

– Вельск? – она удивленно скривилась. – Это где?

– Небольшой городок в Архангельской области, между прочим, был основан на десять лет раньше Москвы, впервые упоминается в тысяча сто тридцать седьмом годув уставе новгородского князя Святослава Ольговича и был пунктом сбора церковной дани, а как волость Вель в летописи в тысяча триста девяносто седьмом, - Эдвард усмехнулся. – В результате упорной борьбы Новгородской республики и московских князей, в тысяча четыреста шестьдесят втором году Вельский погост в составе Важской волости начал принадлежать Великому княжеству Московскому, но в тысяча пятьсот пятидесятом году стал Вельским посадом. Город расположен между двумя реками Вага и Вель. До революции был большой храм - Собор Преображения Господня, но в советские годы здание сильно перестроили и из него сделали Дворец культуры. Ну и Ленин, конечно, тоже есть, как и положено, на площади рядом со зданием суда. Он не совсем обычный, скульптура шире постамента.

– Почему? – удивилась Анастасия с интересом слушая Эдварда.

– В девяностых Ленина взорвал, а позже коммунисты привезли другой памятник и тот оказался немного больше. Город спокойный, невысокий, на пятьдесят процентов деревянный, и это в двадцать первом веке, - писатель хмыкнул. – Трассу М-8 недавно отремонтировали, поэтому едем, почти не тормозя на ямках.

– Интересные познания. У тебя там родственники живут?

– У меня там друг жил, - мужчина улыбнулся. – Мы отдыхать ездили к нему. Речка, лес, деревня, кайф. Много деревень в округе. Правда, в лес нужно аккуратнее ходить, дикие звери не шутки. В каком-то году рысь вошла в город, - он пожал плечами. – Белок много. Планировка города немного…кхм…забавная.

– Что ты имеешь ввиду? – девушка подалась вперед.

– В центре города находится ЗАГС, здание суда, тюрьма и больница, все в шаговой доступности. Кстати, въезжаем.

Справа мелькнула табличка аэропорт и спустя несколько мгновений постамент с названием города.

– Здесь аэропорт есть?

– Здесь несколько «кукурузников» да парочка вертолетов, рейсы сюда не летают, - пояснил Эдвард.

Город встретил деревянными домами и редкими остановками. В столь раннее время на улицах никого не видно. Небольшой перекресток, поворот и железнодорожный переезд, который, как пояснил Эдвард, делит город пополам. С его слов, если переезд закрыт, это сразу видно по движению транспорта в городе. Миновав еще один перекресток с торговым центром по правую руку. Они ехали по центральной улице Дзержинского. Здесь встретился спортивный стадион, ЦУМ, школа, рынок…что?