Рафаэль

Густая тишина становилась оглушительной, воздух наполнился ощутимым напряжением. Я почти чувствовал, как оно касается моей кожи. Доверие — хрупкая вещь, и после того, как мои собственные родители снова и снова предавали доверие маленькой девочки, я обнаружила, что сомневаюсь во всех.

Я любил своих друзей, они снова и снова доказывали свою преданность и любовь. И все же я так и не смог собраться с силами, чтобы поделиться постыдными секретами нашей семьи.

Хотя, возможно, у них сложилось впечатление, что в тот день в больнице в нашей семье не все было безоблачно.

В последний день, когда я смог обнять свою сестру.

Мои веки отяжелели, усталость медленно поселилась в костях.

Мой телефон зазвонил, когда Аврора, Уиллоу и я бросились бежать по пронизывающему холоду. Мы опоздали на занятия. Завывал ветер, замораживая кончики моих ушей. Я не любила холод, несмотря на то, что люди считали, что мои волосы подходят для зимнего образа.

Я проигнорировала это. Мне нужно было сдавать последний экзамен, а потом я отвечала на все звонки.

Телефон зазвонил снова.

Я остановилась и порылась в своей сумке с книгами через плечо.

“ Пошли, Морячок, ” пожаловалась Уиллоу. — Мы опоздаем, и профессор Мудак закроет за нами дверь.

Я взглянула на определитель номера, затем подняла глаза. “ Идите вы двое, ” сказала я Авроре и Уиллоу. “Я буду прямо за тобой”.

“ Ты уверен? — Спросила Аврора. Она терпеть не могла оставлять кого-либо позади. Это было результатом того, что случилось с ее братом.

“Да”, - заверил я ее. “Я буду сразу за тобой”.

А она все еще не двигалась. Пока Уиллоу не схватила ее за руку и не потащила за собой.

Я снял трубку. “Аня, все в порядке?”

“ Парус, я думаю… ” Паника в ее голосе пробудила во мне тревогу. Отец причинил ей боль? — Кажется, у меня начались схватки.

“ Что? — Прохрипела я, сбитая с толку. Предполагалось, что у нее не будет ребенка еще месяц.

“Я не знаю”, - заплакала она. Аня никогда не плакала. Даже когда отец причинял ей боль, она не плакала. Я даже не поняла, что вышла из здания, мои шаги неслись через парковку кампуса.

“Где ты?” Я спросил ее. “Я приеду и заберу тебя”.

— А как же твой экзамен? — спросил я.

“Забудь о моем экзамене”, - произнес я. “Где ты?”

“ На… на работе. ” Я слышал боль в ее голосе. “ В кафе. Моему боссу не понравится, если я уйду”.

“ К черту твоего босса, ” выплюнула я, мои зубы стучали от холода. “ Приготовь свои вещи. Я иду за тобой”.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. Я не мог вспомнить, как я добрался до Ани и как мы добрались до больницы. Пятно крови на ее белом платье для беременных росло с каждой секундой. Крови было так много.

“ Пожалуйста, Аня, — прошептал я, помогая ей выйти из машины. “ Пожалуйста, не умирай. Она не произнесла своей обычной уверенности. — Обопрись на меня, — сказал я ей.

Запах крови ошеломил мои чувства. Каждый удар сердца отдавался гулом в ушах. В ритме страха, который рос с каждой секундой.

“ Помогите! ” крикнул я, держась за Аню, которая с каждым шагом оседала все больше и больше. Она едва могла ходить. Ее вес стал моим, и я усилил хватку. — Я держу тебя, Аня.

— Я сейчас умру, — всхлипнула она.

“ Нет, это не так. Просто обопрись на меня.

Мой взгляд остановился на ее лице, и что-то в глубине ее темных глаз глубоко врезалось мне в душу.

— Позаботься о ребенке, — прохрипела она.

Я покачал головой. С меня хватит. Нам нужно было бежать. “ Мы позаботимся о ребенке. Вместе”.

Без предупреждения она согнулась, и прежде чем ее колени коснулись пола, я поймал ее. У наших ног собралось еще больше крови. Металлический запах просочился в мои легкие.

— Я описалась, — процедила Аня сквозь зубы.

Я опустил глаза. На ее ногах была смесь жидкости и крови. Я не думал, что это моча.

— Кажется, у тебя отошли воды, — выдохнула я.

Изо всех сил стараясь удержать ее на ногах, я бросил взгляд через плечо.

— Пожалуйста, помогите! — закричал я.

Затем начался хаос. Подбежали медсестры. Вокруг меня суетились врачи. Еще медсестры.

Бип, бип, бип.

“ Она не выживет. ” Мой взгляд метался туда-сюда. Ужас пополз вверх по моему позвоночнику и сдавил горло, душа меня.

“Мы должны действовать”.

Еще слова. Темнота. Я держал Аню за руку. Ее глаза открылись, в них был отстраненный взгляд. Я не узнал этого. В нем слышался намек на облегчение.

— Не бросай меня, Аня, — выдавил я, мой голос был едва громче шепота.

“ Береги ребенка. Пообещай мне. ” Она с трудом выдавила эти слова из своих потрескавшихся, сухих губ. Панический взгляд в ее глазах разбил мое сердце вдребезги.

Я сглотнула. — Обещаю, — прохрипела я.

“Будь счастлив, Парус”.

Последние слова. И она ушла.

Последовала странная тишина, когда ее увозили от меня. Время остановилось. Воцарилась темнота. Последовало одиночество.

Я понятия не имел, как долго я там стоял. Потерянный и одинокий. Чувство в глубине души предупреждало меня подготовиться. Я потеряю ее. Ей нужен был отдых.