Раковый корпус
Шрифт:
Д. С. Бортнянский (1751–1825) – русский композитор, основная область творчества – церковная хоровая музыка.
…куда там старый князь Болконский со всеми Лысыми Горами и особым архитектором. – Безвыездно живший в Лысых Горах старый князь Николай Андреевич Болконский не терпел праздности и постоянно был занят: писал мемуары или вытачивал табакерки, присматривал за строительством, которое не прекращалось в имении, или работал в саду. Был у него свой садовник. Но он лишь вскользь упомянут. А архитектор Михаил Иванович, в отличие даже от важных губернских чиновников, допускался старым князем к столу для доказательства того, что все люди равны. «За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу» [172] .
172
Л. Н. Толстой. Собр. соч.: В 22 т. Т. 4. 1979. С. 129.
…три
…лопоухий чёрно-бурый Жук, огромный, как медведь, и острый пронырливый маленький Тобик, весь белый, но с подвижными чёрными ушками… – Фотография А. С. с Жуком и Тобиком, сделанная в 1955 г. в Кок-Тереке Н. И. Зубовым, помещена, в частности, в 4-м томе 20-томного Собрания сочинений А. С. (Вермонт; Париж: YMCA-Press, 1979), между титульным листом и текстом «Ракового корпуса».
В письме Е. А. и Н. И. Зубовым из Москвы (8 июля 1956) А. С. спрашивает: «Как живёте? Как проводите время со своими собачками? По-прежнему Тобик развлекает Вас?» [173] В письмах А. С. – Тобик упоминается ещё не раз. И – наконец 21 января 1957 г.:
«Потом огорчила – а больше разозлила – история с гибелью нашего чуткого пёсика. Невыразимо-умненькая была собачка! Я подумал: надо бы судить этих мерзавцев – и разумное судоустройство обложило бы их большим штрафом! – и тут же представил картину: вы идёте к моему “Шерлоку”, к-рый не пытался искать аппарата (украденного фотоаппарата. – В. Р.), и требуете судить виновных. В доме № 1 – конечно, смех. Ведь убита не коза, не овца, даже не трефная свинья – а существо, не приносившее дохода – за что же судить? Даже я здесь, на расстоянии, и то расстроился. Берегите Жука! Посадите его на цепь – его тоже убьют иначе!» [174]
173
РГАЛИ, ф. 2511, оп. 2, д. 2, л. 29.
174
РГАЛИ, ф. 2511, оп. 2, д. 3, л. 32.
…на Тобика надевается матерчатый ошейник с запиской, пальцем ему показывают направление и твёрдо говорят: «К Олегу!» И в любую погоду он послушно семенит к Олегу… – В письме Е. А. и Н. И. Зубовым из Рязани (3 мая 1958) А. С. откликается на известие о ливнях в Кок-Тереке:
«Стихийное бедствие, или, точнее, Ноев потоп (теперь Вы можете ясно видеть, что это – не библейская легенда), поразили меня. Я представил себя в своей хате в момент, когда в комнату начинает течь глина с крыши – и почувствовал себя хуже, чем Тобик, когда Н. И. гнал его по дождю и по грязи ко мне (помните, как он жалостно жался в таких случаях!)» [175] .
175
РГАЛИ, ф. 2511, оп. 2, д. 5, л. 4.
Тот и мудрец, кто доволен немногим. – См., например, у Франсуа де Ларошфуко: «Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало: вот почему почти все люди несчастны» [176] .
…вот это странное выражение…<…> культ личности?.. Это – неужели намекают на…? – Для спасения репрессивного командно-бюрократического режима его преступления были целиком переадресованы Сталину, а причиной их объявлен его культ – так называемый культ личности.
176
Франсуа де Ларошфуко. Мемуары; Максимы. Л.: Наука, 1971. С. 194.
На писательском съезде, например, несколько раз так говорили. – II Всесоюзный съезд советских писателей проходил в Москве с 15 по 26 декабря 1954 г. В опубликованной стенограмме съезда выражение «культ личности» не встречается.
…эти два года… – годы после смерти Сталина.
…прямо жизнь по Уэллсу: сидят, смотрят телевизоры! – В романе Герберта Уэллса «Когда Спящий проснётся» (1899) некто Грэхэм, заснув летаргическим сном в конце XIX в., просыпается только через 203 года. И среди тех диковин, которые появились за это время, – выступающий из стены небольшой аппарат четырёхугольной формы с лицевой стороной наподобие циферблата, в длину и высоту около ярда (91,44 см). Нажав кнопку, похожую на электрический звонок, Грэхэм видит на экране заранее записанный миниатюрный спектакль. «На гладкой поверхности показалась яркая цветная картина с движущимися фигурами. Они не только двигались, но и разговаривали чистыми, тонкими голосами. Впечатление получалось совершенно такое, как если перевернуть бинокль и смотреть через его большое стекло или же слушать через длинную трубу» [177] .
Это даже не телевизор, а скорее видеоплеер, о котором в середине XX в. не только в Ташкенте, но и в Москве не слыхивали. А ещё за тем, что происходит вокруг, персонажи Уэллса, перенесённые в начало XXII в., могут наблюдать на диске, похожем на овальное окно. И воззвания правителей, как мы сказали бы, в прямом эфире слушают и смотрят, собираясь в тёмных залах.177
Герберт Уэллс. Собр. соч.: В 15 т. Т. 2. М.: Правда, 1964. С. 204.
Горький говорил: любой человек может стать писателем! – Конечно, Горький-писатель не мог так говорить. Но именно он в 1930 г. инициировал издание журнала «Литературная учёба», чтобы «учить начинающих писателей литературной грамоте, ремеслу писателя, технике дела, работе словом и работе над словом» [178] . Три года спустя именем Горького был назван Литературный институт – инкубатор членов Союза писателей. И предприимчивым молодым людям вполне могло показаться, что с лёгкой руки Горького писательство стало профессией, которой овладеть ничего не стоит.
178
М. Горький. Собр. соч.: В 30 т. Т. 25. М.: ГИХЛ, 1953. С. 102.
…«У нас уже утро»… – роман (1949; Сталинская премия, 1950)
A. Б. Чаковского.
…«Свет над землёй»… – роман (кн. 1–2, 1949–1950; Сталинские премии, 1950, 1951) С. П. Бабаевского.
…«Труженики мира»… – «коммунистический международный роман» П. А. Павленко. Автор успел закончить только 1-ю часть (напечатана посмертно, в 1952).
…«Горы в цвету»… – роман (1949–1950) Д. М. Холендро.
…«Земля в цвету»… – книга (1948; Сталинская премия, 1949)
B. А. Сафонова.
…«Молодость с нами»… – роман (1954) В. А. Кочетова.
Целую редакцию за эту искренность разогнали… – В постановлении ЦК КПСС «Об ошибках редакции журнала “Новый мир”» (23 июля 1954) одной из грубых идейных ошибок была объявлена публикация статьи В. М. Померанцева «Об искренности в литературе». Руководствуясь постановлением ЦК, президиум правления Союза писателей постановил освободить А. Т. Твардовского от должности главного редактора «Нового мира». Первым, в августе 1954 г., из редколлегии исчез М. А. Шолохов. В сентябре журнал впервые вышел без имени Твардовского.
В ноябре сообщили об увольнении В. П. Катаева и С. С. Смирнова. Тогда же новый главный редактор К. М. Симонов взял взамен трёх других соредакторов – А. Ю. Кривицкого, Б. А. Лавренёва и М. К. Луконина.
…«Гаргантюа и Пантагрюэль». – Гротескный роман французского писателя эпохи Возрождения Франсуа Рабле (1494–1553).
– А что ж будут завтра описывать? – морщил лоб туповатый мальчишка. / – Завтра?.. Ну а завтра будут описывать послезавтра. – В ответ на упрёки по поводу Авиеты на обсуждении рукописи 1-й части «Ракового корпуса» в Московской писательской организации А. С. сказал: «Говорят: фельетон. Согласен, – да. Говорят: фарс. Согласен, да. Но вот в чём дело: фельетон-то не мой, фарс-то не мой. Если бы вы захотели, я бы мог взять речь Авиеты и показать: это говорил такой-то критик, а это говорил такой-то критик. Я их просто цитировал. Речь Авиеты состоит из цитат из произведений известных ведущих критиков. Говорят: не надо сердиться на литературу. Да, с точки зрения вечности, конечно, не надо. С точки зрения вечности этой главе здесь не место. Но в течение некоторого времени эти цитаты произносились не Авиетой, глупенькой девочкой, а людьми уважаемыми, с трибун побольше этой и в аудиториях побольше этой, и в печатном слове. Справедливо ли забыть это? Эти весы между вечностью и современностью очень трудные, сложные. Конечно, в этой главе я откровенно пренебрегаю чашкой вечности, откровенно даю фельетон и фарс. Но говорю: не мой» [179] .
179
Слово пробивает себе дорогу. С. 294.
Вот вам загадочная картинка, что это и где? На окнах – решётки <…> Минутами кажется, что опять вернулся в прежнюю жизнь и нет ей конца. – Письмо Н. И. Зубову из Ташкента (27 января 1954) А. С. начинает так:
«Изо дня в день одна и та же комната и скрещенные прутья за стёк лами (такая уж мода в Ташкенте). В определённые часы подъём и отбой. Одни и те же люди, понемногу меняющиеся (уходят, приходят). Напуганные, расспрашивающие новички. С утра – пайка, сахар, чай – нарушение в том, что ещё и завтрак. Обход утренний и вечерний. Днём “дёргают” на процедуры. Споры об открытии и закрытии форточек, о том, будет ли излечиваться рак и сколько кирпичей в Самаркандской мечети. Шахматы, книги. Кому добавок dopusa? Нет ли чего под матрацами, в тумбочках? Лишние вещи сдать в каптёрку. С утра угрюмоватое молчание, к отбою – гул голосов.