Раскрыть свое убийство

— Разговаривай, сколько тебе заблагорассудится, тем более с такой девушкой, — рассмеялся руководитель. — Только раскрой мне убийства. У тебя неполное служебное соответствие, следующее наказание только через аттестационную комиссию.

— Ну и уйду на гражданку, — с упрямством процедил оперативник. — Пусть пашет папа Карло, а я найду спокойную работу.

— Я тебе уйду! — пригрозил Козлов пальцем и приказал: — Иди работай и впредь, если будешь встречаться со свидетельницами, предупреждай, чтобы шеф не застал меня врасплох.

Прежде чем уйти, Каприн, вспомнив о чем-то, усмехнулся и обратился к Козлову:

— Кстати, насчет шефа. Николай Иванович, вы бы подсказали ему значение слова «лоббировать», иначе он опозорится на городском совещании, где будут присутствовать образованные люди.

— Обойдемся без советчиков, — с улыбкой отреагировал руководитель. — Я сам хотел подсказать ему об этом сегодня вечером, а то действительно данное слово для него становится коронным.

К ночи Каприн держал в руках ориентировку с субъективным портретом подозреваемого в убийстве преступника. Приглядевшись к фотороботу он, покачивая головой, обратился к Сологубову:

— Володя, он чем-то похож на Брежнева.

— Точно! — хохотнул оперативник. — А я-то думаю, на кого он смахивает. Что ж, ищем Генсека?

— Да, внешность характерная, надо раздать ориентировки всем операм, участковым, наружной службе, а также ознакомить свою агентуру, — распорядился Каприн. — Думаю, что вскорости вычислим его.

Опера работали всю ночь. Задержав и определив Ляха и нескольких членов его группировки, оперативники под утро разошлись по домам. В таком случае, когда сотрудники уголовного розыска работали в ночь, им, если позволяла обстановка, начальством давалась возможность выспаться и прийти на работу с обеда.

Когда Каприн проснулся, был полдень. Сожалев о том, что ему не удалось поприсутствовать на вскрытии трупа Авдеевой и, что надо бы все равно посетить морг, он зашел на кухню, где застал бабушку. Увидев внука, она всплеснула руками:

— Сенька, долго же ты спал! Я все заглядываю к тебе в комнату, а ты спишь и спишь. Садишь за стол, мама перед работой приготовила тебе завтрак, я уже третий раз его подогреваю.

Быстро подзакусив гречкой и жареной колбасой, он направился в бюро судебно-медицинской экспертизы.

Каприн застал патологоанатомов за обедом. Один из них, тот, который ранее исследовал труп Шамаева, увидев оперативника, радостно воскликнул:

— На ловца и зверь бежит! После обеда хотел звонить и сообщить вам ошеломляющую новость!

— И в чем же заключается эта новость? — с нетерпением спросил Каприн. — Сошлись пыжи?

Медик досадливо махнул рукой и посетовал:

— Ну ничем удивить их невозможно, сыщики ведь, все знают наперед!

— Значит, сошлись? — спросил оперативник, тщательно скрывая свое волнение.

— Да! — крикнул патологоанатом и, схватив с полки целлофановый пакетик, внутри которого виднелся окровавленный комок бумаги, потряс перед его лицом. — И дробь тройка, и количество такое же!

— Убийца один и тот же?

— Именно! Вези эту штуку криминалистам, пусть они вычитают там Достоевского!

— А вдруг не Достоевский? — поосторожничал оперативник. — Мало ли что, нынче бандитов развелось — великое множество.

— Он самый, тут к бабке не ходи! Даже не думай!

Приняв от медика пакетик, Каприн выразил надежду:

— Скрестив пальцы, иду к криминалистам. Если все сойдется, будет сподручнее работать.

По пути прихватив том Достоевского, оперативник направился в экспертно-криминалистический отдел.

Три Николая, взяв в руку вещественное доказательство, бросил беглый взгляд на пакетик и проговорил:

— Похоже, что структура бумаги та же, что и при убийстве Шамаева. Остается только вычитать текст и сравнить с томом Федора Михайловича… Интересный тип, этот убийца. Что, газеты ему мало, что замахнулся на классика?

— Вот теперь и можно обрисовать психологический портрет преступника, — рассмеялся оперативник.

— Никудышний портрет получается, — вздохнул Три Николая. — Прямо скажем, отвратительный.

— Даа уж, — протянул опер. — Моя тетя-библиотекарша тоже говорит, что этот человек — полный жлоб.

— Верно говорит твоя тетя — использовать Достоевского для убийства человека мог только конченый бес и идиот.

Посмеявшись над удачной игрой слов, Каприн спросил:

— Николай Николаевич, когда будет готово заключение экспертизы? Дело не терпит…

— Вообще-то на это дается несколько дней, но, в связи с неотложностью и важностью дела, к вечеру все будет готово. Звони, справляйся, я тут буду допоздна.

Поработав до вечера, убедившись, что группировка Ляха не причастна к убийству, Каприн, с надеждой в сердце позвонил криминалисту, который бодро сообщил:

— Поздравляю! Наша версия имеет место быть!

— Сошлось?!

— Абсолютно. Страница шестьдесят пятая и шестьдесят шестая.

— Николай Николаевич, получается, преступник вырвал из тома Достоевского подряд два листа и зарядил два патрона?

— Не факт, — возразил криминалист. — Он мог зарядить и поболее гильз.

— Но нам известно пока только о двух фактах.

— Погоди, еще не вечер, — усмехнулся Николаев. — Ты бы быстрее нашел этого урода, пока он не натворил дел.

— Ищем, Николай Николаевич, ищем. Спасибо за помощь, сейчас мы объединим оба дела в одно производство.

— Уже легче, — проговорил старый милиционер. — Жду от тебя хороших вестей.

Прежде чем положить трубку, у оперативника промелькнула приятная мысль:

«Ну вот и повод еще раз встретиться с Машей…»

Расставшись с телефоном, он вполголоса спел под Людмилу Зыкину:

— Маша, милая, Маша, как тебя я люблю.

4

На следующий день Каприн, с нетерпением дождавшись окончания утренней планерки, вернулся в кабинет и набрал телефонный номер Шамаевых. Услышав голос Маши он, успокаивая сердцебиение, глубоко вдохнул в грудь воздуха и поприветствовал девушку:

— Доброе утро, Маша, это я, Семен. Не помешал?