Расплата

Глава 22

Сбежав от Кристины как последний трус, Этьен на ходу сбросил одежду и с шумом нырнул в ледяную воду огромного бассейна — нужно прийти в себя от наваждения, а потом уже решать, что делать дальше. А что, собственно, дальше? Такими темпами надолго его благородства не хватит — пора признать, и Милош, и Морис правы: не гордую ренардистку привез он сюда спасать от братца, а понравившуюся женщину. И привез он ее для себя. Этьен со злостью шлепнул по воде, поднимая стену брызг, а потом резко нырнул к самому дну, словно это могло помочь ему убежать от себя самого или хотя бы отмотать время на несколько минут назад и вернуть все на изначальные позиции.

— Твою ж мать! — заорал он во всю глотку, с шумом выныривая на поверхность воды.

Он уверен: Кристина его теперь ненавидит. Кристина его презирать теперь будет. Его лихорадит от одной только мысли, что она теперь его на одну ступень с Филиппом поставит… Ну да, невелика разница на самом деле — девку красивую увидели и оба слюни пустили да штанов не удержали. Тошно от мысли, что он братца-подонка как мужчина мужчину в какой-то мере понимает — девчонка молода, красива и притягательна. Сама не знает, чем так манит, за застывшими в глазах слезами искреннее непонимание и доверчивость прячет, и оттого еще притягательней становится — хочется обнять ее, заласкать, к себе в пещеру затащить и не выпускать уже. Хочется детьми ее обложить, хочется у семейного очага посадить и мамонта ей притащить…

Как раненый, истекающий кровью зверь, метался Этьен от одного края бассейна к другому, пытаясь избавиться от чувства вины перед Кристиной и чего-то еще: неосознанного, непонятного и незнакомого — от жгучего жара во всем теле, от этой лихорадки, что до сих пор не отпускает, от дикого, неумолимого желания увидеть девчонку, броситься перед ней на колени и вымаливать прощение. Вот только бессмысленно его прощать — в самом дальнем уголке его души поселилось маленькое «нечто» и теперь безжалостно подкидывает ему картинки: вот Кристина склоняется к его лицу и дарит осторожный, нежный поцелуй, а вот уже лежит под ним — тяжело дышит, растерянно смотрит ему в глаза и, тем не менее, обнимает, прижимает к себе, да так яростно, так крепко, будто бы сама, как и он, изнывает от непонятной жажды. Вот прямо перед ним приоткрытые губы девушки манят к поцелую, а вот трепещет ее тельце под ним, когда так неосторожно, жадно проводит ладонью, втайне мечтая сорвать с девчонки мешающую сорочку. Маленькое «нечто» ликует, вновь и вновь переживая каждое мгновение охватившего их маленького безумия — несмотря на все сожаления о случившемся, окутывает сердце простого деревенского парня с королевской кровью в жилах теплая светлая радость.

Целый час, показавшийся вечностью, промаялась Кристина в ожидании, что он вернется и как-то объяснится, но так и не дождалась. Сама отправилась на поиски — как бы то ни было, им нужно поговорить. Девушка спустилась к бассейну и тут же пожалела о своей беспечности: граф гостей, судя по всему, не ждал. Вроде бы и удивляться нечему — глупо было ожидать, что плавать он будет в одежде, и все же оцепенела на мгновенье, укорила себя за проявленную вольность и даже задумалась о побеге, пока он ее не заметил. Да, сбежать и дождаться его где-нибудь в другом месте, куда более подходящем для разговоров! Вот только беда какая-то случилась — ноги уходить не хотят, и даже отвернуться от его обнаженного тела, не смотреть она не в силах. Как завороженная смотрела Кристина на его гибкое смуглое тело — оно неплохо сложено и совсем не вызывает отвращения; она откровенно залюбовалась им, а он…

А он похож сейчас на большую юркую рыбу. То ныряет до самого дна, то с шумом выныривает на поверхность, разбрасывает брызги, резко разворачивается и снова ныряет в тщетных попытках смыть с себя проклятую лихорадку, обрести спокойствие и вернуть разум. Вынырнув в очередной раз, Этьен почувствовал, что находится в помещении не один. Мужчина резко обернулся — так и есть, рядом с бассейном стоит его Кристина, облаченная в домашнее шелковое платье, которое и стянуть-то труда не составит. Хрупкая, стройная и очень красивая в своей растерянности — и хватило ж смелости явиться сюда!

— Ты сильно рискуешь, Кристина, — со злостью выкрикнул Этьен и все же развернулся и поплыл к девушке. — Кто тебя сюда впустил?

— Простите, дверь была открыта… А Морис сказал, что Вы сюда спустились.

— Этому болтуну давно пора укоротить язык.

— Не сердитесь на меня, Анри. Я искала Вас, потому что нам нужно поговорить.

— Кристина, не сейчас.

Не сейчас, когда его все еще лихорадит, когда мыслями он все еще там, в спальне, и вкус ее кожи до сих пор ощущается на его губах.

— Пожалуйста, не надумывай себе ничего плохого, — резко потеплел его голос, когда он подплыл к Кристине — подавленный и виноватый. — Мы обязательно с тобой обо всем поговорим, но давай не сейчас. Прости, я не в том состоянии.

— А по-моему, Вы как раз в том состоянии, когда люди не способны врать и говорят только правду, — улыбнулась девушка, опускаясь на холодный, мокрый от брызг камень.

— Правду? — усмехнулся Этьен. — Ты уверена, что хочешь знать эту правду?

Кристина сидела на полу напротив него и смотрела, как растерянно теплеет его взгляд, как он горько улыбается одними уголками губ — злость его от бессилия, безвластия над собой. Сидела и едва заметно улыбалась ему в ответ.

— Хочу, — кивнула она. — Давайте Вашу правду, господин граф.

Этьен упрямо замотал головой — нет.

— Неужели эта правда так ужасна?

— Ужасна, Кристина, — согласился Этьен, вздыхая. — Настолько ужасна, что боюсь, ты захочешь сбежать от меня, а это в мои планы не входит.

— Что за планы?

— Так я тебе и сказал.

— Ну хорошо. Тогда вернемся к нашей «ужасной» правде. В голову приходит лишь два варианта: либо Вы так сильно меня презираете, но жалеете и боитесь обидеть, либо же… я Вам нравлюсь.

Этьен усмехнулся куда-то в сторону, а потом внимательно посмотрел на девушку — забавная.

— Да, Кристина, нравишься. Очень нравишься.

— О, тогда это действительно «ужасная» правда! — улыбнулась Кристина и протянула руку к лицу мужчины — стоило только коснуться его мокрой, холодной щеки, а он тут же вывернулся и прижался губами к ее ладони.

— Только выхода, моя хорошая, у тебя нет — от меня сбежать не получится. Не отпущу.

Неторопливо, осторожно правда пробиралась на свет. Они говорили тихо, будто боялись спугнуть «нечто», выглянувшее на свет Божий из робких взглядов, из смущенных улыбок… Он боялся, что маленькое его откровение спугнет Кристину, а она боялась, что маленького этого откровения не услышит от графа никогда. Но он сказал, а она услышала. И «нечто», осмелев, заликовало…

— Нравлюсь, значит, — задумчиво проговорила Кристина, не сводя глаз с мужчины.

— Да. Нравишься, — кивнул Этьен.

— Очень?

— Очень.

— И Вам не противно прикасаться ко мне? — прищурилась Кристина, уточняя.

— Ты опять? Нет. Мне не противно, Кристина. И сегодня у тебя уже была возможность в этом убедиться.

— Тогда почему Вы сбежали?

— А ты не поняла, почему я сбежал? Ты действительно не понимаешь?

Голос его вмиг стал холодным и колючим. Кажется, осмелев, они напугали свое хрупкое, пугливое «нечто»… Этьен поспешил отстраниться от Кристины, коря себя за проявленную слабость, и даже подумывал о том, чтобы прогнать сейчас девушку и отложить, а лучше вообще запретить, подобные разговоры! Кристина не дала ему сбежать.

— Анри, почему? Мне не нужны мои догадки, я хочу услышать это от Вас.

— Опять правды захотелось? Кристина, какую правду ты хочешь услышать?

— У Вас их несколько?

— Ты сама должна понимать, почему я сбежал.

— Анри, ответьте.

— Что ответить? Что я такой же, как и все? Что я точно так же смотрю на тебя и хочу, как оголтелый девственник, впервые увидевший женщину? Черт… Вот зачем я тебе все это говорю, а? Кристина, закрыли тему. Ты выбрала не самое лучшее время и место для разговоров. Все наши договоренности в силе, тебе нечего бояться, но сейчас, пожалуйста…