Расплата

Милош подошел к опустевшему дворцу и уселся на ступеньки. Мог бы плакать — расплакался б от бессилия.

— Ренард, ну что я делаю не так?! — вдруг выкрикнул он, поднимая глаза к бесконечному голубому небу. — Что мне делать, Ренард? — тихо добавил он в равнодушную пустоту. — Вырос твой мальчик… На тебя похож — такой же упрямец. А я вот не уберег его… Обещал тебе, а не смог, Ренард… От девки уберечь не смог — кому ты сына доверил? Да я сдох бы за него сто раз и не задумался б, а он меня своей Кристиной упрекает… Мол, ненавижу я ее… А она же его погубит! Нутром чую, что добром все это не кончится! Ну что ты молчишь, Ренард? Ну дай мне знак, что мне делать? Хоть самому следом за ними ехать… Так меня там каждая вторая собака знает… А на самотек пускать — ну что они, желторотики, против Филиппа сделать смогут?! Молодые, зеленые, хорохорятся, а сами как котята слепые, дальше носа своего не видят ничего! Девку увидали и все, весь разум растеряли! И это сейчас-то, когда начеку быть надо, когда Филипп рыщет — не пощадит же звереныш мальчишку! Убьет же, не раздумывая! А ему любовь подавай… Бабу с собой потащил… От юбки оторваться не может! Ренард, ну что мне делать? Подскажи!

А в ответ только тихо листья шелестят, потревоженные ветром. Нет ответа. И помощи ждать неоткуда.

Глава 27

День первый. Утро.

Подпрыгивая по ямам, подъезжала к городским воротам неприметная карета, покрытая толстым слоем дорожной пыли. Оборванец в соломенной шляпе подстегнул коней; в карете молодой улыбчивый мсье уложил к себе на колени рыженькую красотку.

— Подъезжаем, — негромко проговорил Морис Кристине. — Ничего не бойся — мы рядом, в обиду тебя не дадим.

— Я справлюсь, — улыбнулась девушка ему в ответ. — Не волнуйтесь.

Улыбка улыбкой, а саму всю трясет от волнения и страха! И Морис это видит.

— Крииис, — протянул парень, поглаживая плечо девушки. — Так не пойдет. Где наша смелая девочка, которую мы увозили из Абервика?

— Все в порядке, Морис. Правда. Я сейчас соберусь.

Вдох, выдох. Вдох, выдох… Да, страшно. Страшно от воспоминаний тех событий, что заставили ее бежать из столицы. Страшно от мысли, что сейчас Филипп их ждет. Страшно. Но там, снаружи, на виду у всех ее жених подстегивает коней — ради него она возьмет себя в руки и сделает все в точности, как обговорено.

Через несколько минут карета замедлила ход, а потом и вовсе остановилась.

— Добрый день, господа, — просунулась в дверцу голова стражника. — Кто такие, откуда? Куда едете?

— Граф Анри де Леронд, — учтиво проговорил Морис, а потом кивнул на девушку: — А это моя…

Рыжеволосая красотка призывно потянулась к своему «любовнику». Чувствуя, как пожирает ее взглядом любопытный стражник, девушка выгнулась по-кошачьи, демонстрируя в лучших ракурсах затянутую в корсет грудь и «случайно» оголившиеся стройные ножки — несчастный и вовсе, кажется, позабыл, что находится на службе.

— Ну же, милый! — звонко рассмеялась Кристина. — Кто я для тебя?

— А это мой ангел… Моя Мадлен! — улыбнулся Морис, одаривая возлежащую в его объятиях красотку нежным взором. — Хочу показать моей крошке столицу.

— Что ж, — понимающе закивал стражник, не сводя глаз с Кристины, — добро пожаловать в самый красивый город на земле, господин де Леронд! Надеюсь, Вам и Вашей спутнице здесь очень понравится!

— О, непременно! — лаская девушку плотоядным взором, перебирая огненно-рыжие пряди ее парика, проговорил граф-Морис, а потом для большей достоверности добавил, уже заранее предвкушая, как рвет и мечет наследник, который невольно слушает непринужденный разговор и не имеет никакой возможности в этот разговор встрять: — А не подскажете ли, любезнейший, есть ли в вашем чудесном городе какая-нибудь гостиница, достойная моей прелестницы?

— Ну как же нет?! Есть даже с видом на Королевский Дворец — дороговато там, конечно, но на такой девушке грешно экономить! Вы поезжайте сейчас прямо…

Морис кивал стражнику, соглашаясь, Этьен же, молчаливый свидетель разыгранного бесстыдства, вынашивал план дружеской мести за каждый похотливый взгляд на Кристине. За заливистый смех распутной женщины хотелось прямо сейчас навалять и ей, и Морису, и стражнику заодно, но дело есть дело… Наконец, болтуны распрощались, стражник дал знак пропустить, а Морис выкрикнул: «Трогай!», и Этьен, что есть силы, стегнул коней, желая как можно скорее раствориться среди толпы. Кажется, пронесло! План сработал. Этот болван, пуская слюни на чужую женщину, на Этьена даже не взглянул — вот и славно.

Понимание, что это не просто пошлая игра, а ты сейчас отвлекаешь внимание от того, кто является целью и находится под самым носом у стражников, придало Кристине сил — легкий, беззаботный ее смех, «случайно» оголившиеся коленки сделали свое коварное дело. Но стоило путникам тронуться в путь, оставить опасность позади, как заливистый ее смех превратился в истерику.

— Кристина, ты умница, — тихо проговорил Морис, ласково прижимая к себе трясущуюся от напряжения девушку. — Все теперь хорошо… Даже лучше, чем мы могли представить — видела, они даже не взглянули на Анри!

Карета остановилась на небольшой площади с фонтаном между двух неприметных зданий из серого камня. Эта гостиница на окраине города уже давно стала убежищем и графа де Леронда, проложившего дорожку в столицу, и его помощников. Расположение удобно: от Филиппа далеко, до выезда из города близко, а еще здесь тихо, спокойно, есть возможность вкусно покушать, да и хозяин не скрывает своих ренардистских взглядов.

Не успела Кристина ступить на землю, как тут же оказалась в желанных объятиях.

— Ты бы поаккуратнее с ней, — резонно заметил Морис, выпрыгивая следом за девушкой. — Мало ли кто здесь шляется.

— Да ладно тебе, не каркай, — огрызнулся Этьен, спеша удостовериться, что с маленькой его Риантией за время поездки ничего не случилось.

— Я серьезно. Не время нежностям. Пойдем, перекусим что-нибудь, определим Кристину и в штаб.

Сразу после завтрака мужчины уехали, и потянулись в небольшой комнатушке бесконечные часы ожидания. Кристина стояла у окна и смотрела на площадь перед гостиницей: около полудня появились здесь торговцы, увешанные поддонами со сладостями и украшениями, ближе к вечеру к фонтану потянулись горожане с детьми; к зданию напротив, где остановился Морис, то и дело подъезжали экипажи, возвращая постояльцев в скромные, похожие на эту, комнатушки. А она другой экипаж ждала, и сердечко не успокоится, пока жених ее не вернется, не обнимет ее за плечи и не убедит, что все хорошо, опасности нет и Филипп далеко, не угрожает никому расправой…

Смеркаться стало. Багряным сиянием уходящего солнца окрасились белоснежные мраморные статуи на площади; в чистую, небесно-голубую воду фонтана будто крови налили… Кристина вздрогнула: на мгновение ей показалось, что это действительно кровь. Да нет, померещилось — пенистые струи взлетели ввысь и плюхнулись, растревожив сверкающую, чуть розоватую от заката водяную чашу. Просто закат. Просто волнение. Просто этот город теперь всегда будет внушать страх.

Горожане разошлись, не слышен больше детский смех. Зажглись фонари, а кровавое небо почернело и заискрилось алмазами звезд. Кристина сминала тонкий шелк халата и даже не замечала этого — в кромешной темноте стояла у окна и все ждала… Нет ее защитников, и экипажи уже не так часты… Но вот еще один свернул на площадь, скрипя колесами по брусчатке — Кристина прильнула к окну и облегченно выдохнула, заметив в свете фонарей два знакомых силуэта.

Этьен вошел тихо, уверенный, что Кристина уже спит, его не дождавшись. Устало опустился в кресло, прикрыл глаза и даже не заметил силуэт у окна… Тяжелый день выдался: боевой настрой его людей угасает, Филипп звереет. От барона Карманда, умудрившегося найти местечко при королевском дворе, информация скупая: Филипп будто затаился, готовясь к очередному решительному прыжку; никому не верит, ни к кому не прислушивается, ни с кем не советуется. Только приказы отдает, когда удается вычислить очередную ячейку шпионов-засланцев: схватить, убить. Без суда, без следствия, без объяснений. И люди боятся. У них одна жизнь, у них семьи дома, и ради никому не известного ренардовского отпрыска рисковать они не хотят, понимая, что даже если он и сменит Филиппа, то до этих светлых времен еще дожить надо, а удастся это далеко не всем. Приезд графа де Леронда и привезенная им звонкая монета для поднятия духа немного взбодрили их, но надолго ли? С немым укором, вопросом и надеждой смотрели они на своего вошедшего командира, действующего, как они уверены, от лица самого наследника — что с ними будет? Что с семьями их будет? Где сам наследник и сколько крови еще должно пролиться за него?