Расплата

Так и не доев свой ужин, Адриан резко подскочил из-за стола и ушел, не желая больше слушать упреки жены.

Оставшись одна, Полина не удержалась от любопытства и взяла колечко. Примерила, залюбовалась игрой граней крошки-изумруда. Только вот за веселым игривым блеском чья-то жизнь стоит, и Полина об этом знает. Девушка полюбовалась-полюбовалась колечком на пальце, чуть выпирающий животик погладила, да и проговорила задумчиво вслух:

— Ну и что нам делать теперь?

Глава 34

В замке тихо. Кристина лежала на кровати, не замечая, как слезы ее, бесконтрольные, неподвластные ей, оставляют на шелковой подушке темные пятна. Опять растоптана. Опять убита. Выпита до дна недочеловеком, растянувшимся за ее спиной после марафона безудержной жестокости. Ему очень быстро наскучили ее робость и неумелость — пришлось брать инициативу в свои руки. Не щадя, отомстил и за гордость ее, и за побег, и за братца; брал ее яростно, долго, наслаждаясь искаженным от боли ее личиком и слезами. И вот теперь лежит он за ее спиной и дышит, а ее выворачивает от одного осознания, что он находится рядом. От дыхания его — спокойного, мерного. От запаха сандала, смешанного с его липкой похотью на ее теле…

Она почувствовала, как кровать прогнулась под его весом — Филипп зашевелился, и она с надеждой подумала о том, что он сейчас уйдет, но вместо желанного покоя вдруг ощутила тепло за спиной. Девушка сжалась вся, догадываясь о его намерениях, а он с легкостью раздвинул ее ноги и стал пристраивать твердую ненасытную плоть к сухому, лишенному всякой смазки лону.

— Я не могу больше, — забилась Кристина в железной хватке цепких лап и попыталась отодвинуться от прильнувшего к ней тела. — Мне больно! Пожалуйста, хватит!

Вот только нет ему дела ни до боли ее, ни до слез — обхватил ее покрепче и со всей силы толкнулся на прощание. Толчок, еще толчок, потом еще и еще, пока очередная порция горячей слизи не потекла по ее бедрам. Только потом Филипп резко отпустил ее, чтобы через несколько минут, не проронив ни слова, уйти, оставляя свою жертву наедине с пережитым унижением, болью и неизвестностью грядущего рассвета. До ненавистного рассвета оставалось каких-то три часа.

* * *

Глубокой ночью в гостинице не до сна — Морис с Милошем ждали Этьена. Им остается только ждать и молиться, чтобы все получилось, план барона Карманда сработал и живой наследник вернулся к друзьям. Внизу их уже ждет экипаж — ни минуты они больше не задержатся в проклятом городе!

— Ну почему так долго? — выдохнул Милош. — Рассвет скоро…

— Спешка ни к чему, был бы результат, — нервно тарабаня по собственному колену, ответил Морис. — Ждем. Время еще есть.

Время еще есть. До рассвета три часа. Три часа, чтобы вытащить Этьена. Не выдержав напряжения, Морис встал и подошел к окну — тихо на улице, не видать никого. Мысли мечутся от Этьена к Кристине… Куда она-то подевалась? Если она не у Филиппа, то почему не вернулась сюда? Почему за помощью не прибежала? Если же у Филиппа… Да нет, Карманд сказал, что Филипп утащил только Этьена. И все же, что делать с ней? Где искать ее теперь? Да и, черт возьми, нет времени на поиски — сейчас привезут Этьена и надо уезжать, как можно быстрее, как можно дальше! Надо бы ребят из штаба предупредить, чтобы поисками девушки занялись — потом он, Морис, сам за ней вернется…

— Я вот что подумал, — напряженную тишину разорвал голос Милоша. — Как Филипп вычислил Этьена? А что, если Кристина заодно с Филиппом?

— Опять ты за свое? Милош, не заговаривайся, а? — возразил Морис, возвращаясь к столу.

— А почему же тогда у Филиппа Этьен, а не она, а? Они же вместе были. Почему Филипп только Этьена забрал?

— Ну, например, потому что Этьен успел укрыть Кристину, прогнал ее или отвлек Филиппа, давая ей убежать — я не знаю, вариантов куча. Милош, Кристина не может быть шпионкой Филиппа! Даже если предположить, что она его любовница, ее бы не стали насиловать в таверне.

— А было ли насилие? Кто тебе об этом сказал? Ваша драгоценная Кристина или потерявший от нее голову Этьен?

— Милош, не говори чушь. Кристина здесь ни при чем. А вот куда она подевалась — вопрос хороший…

Но не до Кристины им сейчас. И спорить нет ни сил, ни времени, ни желания. Сейчас главное — Этьена вытащить, а за Кристиной Морис потом вернется. Ну почему же так долго нет новостей? Почему наследник до сих пор не здесь? Три часа ночи… Четыре… В пять уже начнет светать.

Наконец, за дверью послышалась возня. Мужчины всполошились, Морис рванул к двери, чтобы облегченно выдохнуть, увидев друга… В дверь постучали. Странно, конечно — зачем стучать, если и так понятно, что здесь их ждут? Морис открыл дверь и чуть качнулся, чувствуя, как холодеет в жилах кровь… Все кончено. Провал. На пороге комнаты лежали два тела — барона Карманда и его помощника.

— Твою ж мать! — протянул Милош, оттолкнув Мориса в сторону.

Это крах. Крах разработанного плана, крах надежд и крах мечтаний. Риантия погибла вместе с наследником. Филипп знает о них все — где остановились, какой у них план действий. Он настолько убежден в своей победе, что, приказав доставить тела шпионов на порог этой комнаты, оставил в живых постояльцев — нет больше смысла ловить засланцев. Со смертью Этьена вся их шпионская игра теряет смысл. Филипп, небось, сидит и радуется, ликует сейчас… А по морщинистой щеке Милоша течет отчаянная слеза — не уберег он мальчишку. Проигран этот бой. Прости, Ренард…

— А вдруг Этьен еще жив? — не своим голосом проговорил Морис. — Рассвет еще не наступил… Надо попытаться, Милош. Я пойду во Дворец, а ты… А ты пообещай, что если я не вернусь или вернусь в таком вот виде, — кивнул он на пол, — пообещай, что найдешь Кристину и укроешь ее от Филиппа. Этьен был бы тебе за это благодарен.

— Иди к черту со своей Кристиной. Если он убьет Этьена, то пусть и меня убивает. Мы вместе пойдем во Дворец, Морис. Я знаю планировку, знаю, где находятся покои Филиппа, если, конечно, он не перебрался в другое место за эти пять лет. Понятия не имею, где этот изверг людей пытает — при Ренарде не было там никаких подвалов, но мы выследим Филиппа и за ним дойдем до Этьена. Этого гаденыша я сам убью — ты не лезь. В общем, поехали, я знаю, как во Дворец можно незамеченным пробраться. Там ход потайной есть — Филипп о нем не знает. Надо на озеро ехать, там пещера недалеко…

— Какое озеро?! Какая пещера?!

— Оно одно здесь. Ренард к Терезе через этот ход бегал… Поехали, Морис. Успеем или нет, но попытаться стоит. А не успеем, так я к Филиппу сам пойду, я этого сучонка собственными руками задушу! Я ему руки поотрываю, я ему голову откручу…

— Боюсь, он раньше тебе голову снимет, — тихо проговорил Морис, сжимая плечо Милоша.

— Пусть снимает — я с таким грузом жить не смогу… Кроме Этьена у меня нет никого, понимаешь? Ренард и он — вот и вся моя жизнь, Морис…

— Поехали, Милош. Времени на сопли нет. Скоро рассвет…

* * *

Кристина так и не смогла заснуть в эту ночь — проплакала, проклиная Филиппа, а через пару часов, едва первые лучи солнца потревожили ночную тьму, за ней пришел слуга и принес платье.

— Одевайтесь, — равнодушно проговорил он, разглядывая заплаканную девушку. — Его Величество хочет Вас видеть.

Шаг за шагом, как на эшафот. Филипп не поскупился на злость, и теперь каждый шаг отдавался дичайшей болью. Зачем ее позвали, догадаться несложно, и все же Кристина до последнего надеялась, что в каменной ледышке вместо сердца ей удалось затронуть хоть что-то своим отчаянным поступком.