Расскажи, как надо жить

Когда она вышла из нашего шатра, сказал Брэдли:

– Помни, что ты артист и профессионал. Ты вправе остановить съемки, если плохо себя чувствуешь или что-то не хочешь делать. Но запомни, что остальные также профессиональны и могут сделать тоже самое. Кроме того, у всех есть время, оплаченное и личное. Никто не станет тратить личное время на нас. Оплаченное время до часу ночи, дальше – личное желание каждого. Поэтому сначала снимаем все и со всеми, а потом – тебя одного. Ни с кем знакомиться не нужно, только если они сами не предложат. Не старайся запоминать имена, это неважно, ты больше не увидишь этих людей. За исключением мисс Тони, танцоров и нас с Никой.

Димка кивнул. Я достала телефон и начала фотографировать все подряд: Димку на стуле, себя на диване, даже выглянула из шатра, сделала пару кадров съемочной площадки.

– Зачем ты делаешь фото? – спросил Брэдли.

– Для истории и твиттера, – ответила я. – Это же инсайдерская информация, за которую душу продает половина поклонников. Через определенное время.

В шатер вошла милая пухлая женщина в джинсовом комбинезоне в синий горох. На мне было легкое хлопковое платье в такой же самый горох, и женщина поприветствовала наше сходство милой улыбкой.

– Здравствуйте, мистер МакКуин и все остальные, я миссис Поттер, костюмер, – ласково представилась она. – Как видите, дом «Allegro» отправил нам костюмы для съемок, как я поняла, мисс Аллегро прислала вещи на глаз, так что их нужно подогнать на вас. Встаньте пожалуйста на этот пуфик, я сделаю свою работу.

Дима послушно встал. Женщина подала ему кожаные черные брюки, Дима с кряхтением их надел. Действительно, немного великоваты. Миссис Поттер с зажатой иголкой в зубах беззастенчиво шарила у Димы в брюках, поправляя выкладки и швы. С нежным кудахтаньем поглаживая Димин зад, она со всего размаху всадила ему в задницу иглу, Дима вскрикнул.

– Ну надо же, какие мы нежные! Прошу прощения! Снимайте это, надевайте другие брюки, вот эти, красненькие.

Дальше прошло без уколов и вскоре все брюки были подогнаны и висели на руках миссис Поттер, которая удалилась с ними куда-то в глубь павильона.

– Внимание! Всем артистам выйти в первый павильон.

В комнату вбежала мисс Тони.

– Мистер МакКуин, сколько вас ждать? Где ваши брюки? Черные, первый эпизод зеркальный! Быстро!

Хлыщ!

Ударив плеткой по полу сильнее, чем требовалось для произведения эффекта, мисс Тони так же поспешно убежала. Дима схватил с вешалки черные брюки, но тут в комнату ввалилась необъятная женщина.

– Я Габи, – сказала она. – Не трогайте ничего, садитесь в кресло. Макияж!

– Но мне нужно идти на площадку!

– Не волнуйтесь, без вас не начнут, – сказала она.

Дима сел.

– Закройте глаза и не открывайте их, пока я не разрешу.

Уверенными движениями Габи растерла на лице Димы тон, наложила легкие тени, легкий блеск на губы натурально-розового цвета, тонко подвела глаза и брови. Наверное, ее смутили некоторые волоски на бровях, потому что она вооружилась пинцетом и хорошенько прошлась по бровям и ресницам. Дима кривился, но молчал.

– Открывайте глаза, мистер МакКуин, все готово, – сказала она.

Дима открыл глаза.

– Посмотри на меня, – велела я.

Дима повернулся ко мне лицом, и тут я увидела в его глазах дикий страх.

– Все отлично, – сказала я. – Не бойся, все будет хорошо.

– Ты будешь рядом?

– Конечно. Идем.

* * *

Сначала снимали самый зрелищный момент, по словам мисс Тони, – сцену в зеркальной комнате. Две плоскости из неровно поставленных зеркал свели под прямым углом, на манер треугольника, только без гипотенузы. Свет сочился из-под зеркал, оттуда же вытекал дым. Брэдли сказал мне, что зеркала с обманом. И словно в подтверждение его слов, в один момент они стали прозрачными, а за ними полыхнуло пламя.

Я посмотрела на монитор, который находился напротив наших стульчиков за камерой режиссера. Я не узнавала Диму. Я видела его в гриме, с серьезным лицом – когда он шел на площадку. Но то, что я видела на экране очень смутно напоминало мне человека, которого я прижимала к груди на высоте десять тысяч метров еще меньше недели назад.

Дима обладал неплохими данными. Ровное лицо, без изъянов, аккуратный нос, выразительные синие глаза. Красивые брови, черные волосы, густые и волнистые. Его нельзя назвать бледняшкой, но в сравнении с той же мисс Тони Дима был альбиносом.

После всех макияжных манипуляций его лицо стало еще более бледным, глаза темными. Серый цвет радужки приобрел свинцовый оттенок, в них полыхала ярость. Брови ему выщипали до идеальных контуров, а губы стали бледно-сиреневыми.

– Ну он и соска, – по-русски сказала я.

– Что, прости? – спросил Брэдли.

– Красивая картинка, говорю, – ответила я.

На площадку вышли парни мисс Тони, гуськом за ней. Дима встретил их открыв рот. Парни были в одних трусах-боксерах из такого же материала, что и Димины брюки. Им надели парики, точь-в-точь повторяющие его прическу – зачес элегантными локонами назад. Только Димина голова отливала серебром, а парики парней были насыщенного черного цвета. С их лиц стерли брови, оставили только подводку глаз и розовые губы. Такие же бледные лица, бледные тела.

– Над мальчиками поиздевались, а? – хихикнул Брэдли, – они тут с утра. Обесцвечивались. Теперь Дима со своей естественной бледностью выглядел негром. Парни были просто белыми.

– Мистер МакКуин, лучше, чем сейчас, уже не будет. Прикройте глаза, выставляем свет.

Я аж подпрыгнула! Зачем же так пугать – мне показалось, что голос раздался с небес. Я хихикнула и быстро оглянулась – не видит ли кто моего конфуза, но всем было не до меня. По павильону носились люди, по-деловому переговаривались в рации, что-то куда-то тащили и постоянно говорили.

Я снова уперла взгляд в монитор, стараясь понять, чем кадр отличается от реальности. Конечно многим: в реальности все, что за кадром, выглядело убого и индустриально – какие-то тросы, световые кабины, арматурины и поднятые вверх тормашками декорации, какие-то тряпки и прочие артибуты сценической площадки.

В кадре не было вообще ничего лишнего.

Идеальное пространство. Идеальная вселенная.

Даже сквозь закрытые наглухо глаза мощный свет слепил Димку. Он долго привыкал к лупящему прямо в мозг свету, а когда привык и даже смог различить откуда же сочится эта пытка, открыл наконец глаза.

Парни мисс Тони отлично работали. Пока выставлялся свет, они не стояли столбом, а разминались. Все парни были как один – красавцы, накаченные и с упругими попками. Загляденье просто.

И тут я увидела ЕГО. Да-да, мой сладкий персик.

Элиот. Он единственный был в узких плавках. А еще на нем была маска-очки: темная полоска с прорезью для глаз. На сцену выбежали девочки в футболках и джинсах и быстро повязали остальным парням черные ленты на глаза, а на тело пшикнули масло и энергично растерли. Я позавидовала девчонкам: хорошая у них работа, растирать мужские тела лосьоном-м-м… Когда экзекуция закончилась, парни замерли. Нет, правда, они смирно стояли, вытянув лица, и ждали сигнала. Никакой реакции. Я сконфуженно прищурила глаза на шорты, в надежде обнаружить признаки возбуждения, но не заметила ничего. Хорошие танцоры, наверное.