Рассвет над океаном

Снова уснуть я не смог — бездействовать даже пять минут казалось мне страшно расточительным. Осторожно освободился от Мииных рук и встал. Одеяло отодвинулось, открывая её ровную белую спину, я заметил след от пули над левой лопаткой и вновь почувствовал себя виноватым. Когда я увидел этот след впервые, я дал себе слово, что никому больше не позволю её обидеть — и что получилось?! Дважды с тех пор я не смог её спасти, зато она чуть не умерла, пытаясь спасти меня. А теперь мы застряли здесь, и я, как последний кретин, рассчитываю на её недораскрывшийся дар, который свяжет нас с внешним миром!

Долбаные браслеты! Без специальных инструментов мне их не снять, по крайней мере, быстро. Даже если нам удастся покинуть «разрешённую зону», нас моментально выследят и вернут. Один останется за монитором, пятеро ринутся в погоню… С пятью вооружёнными людьми мы не справимся. Убить нас, конечно, не убьют, мы слишком ценный «генетический материал», но покалечить могут. Впрочем, если наш тихий угол отрезан от мира горами или ущельями, то мы и без браслетов никуда отсюда не денемся, только спровоцируем ужесточение режима попыткой бегства. Бессмысленный, неоправданный риск, убеждаюсь я каждый раз, когда пытаюсь придумать план.

Я спустился на первый этаж и подобрал с пола одежду, заменившую нам ложе. Воспоминание о том, чем мы совсем недавно занимались на этом ложе, сладким трепетом отозвалось во всём теле… и вызвало новый приступ тревоги. А если ребёнок? Мы сделали всё, что могли, чтобы избежать беременности, но если… Проклятье! Неужели быть её любовником — единственное, на что ты способен?! Думай, Притворщик, думай! Даже если Мия беременна, об этом никто не узнает: через неделю вас тут быть не должно! Ты найдёшь выход, иначе зачем тебе твои гениальные мозги?

Выход не находился. Я был очень зол на себя в это утро.

Включил радиолу, но слушал недолго. Двое охранников, прохлаждавшихся сейчас на открытом воздухе, разговорчивостью не отличались. Изредка отпуская междометия, они лениво перестукивались теннисным мячом. Мыслями я то и дело возвращался к одной из вчерашних находок. «Эрнестина Джейн» — что это может значить? Метка хозяйки? Марка текстиля? Весь текстиль в доме новый, вероятно, как раз потому, что на старом везде была эта надпись. А может, она уцелела где-то ещё? Или, например, вензель «Э. Дж.»… Я вновь прошёлся по комнатам, надеясь найти что-то похожее, но тщетно: ни надписей, ни вензелей. Единственное, что меня обнадёжило — дешевизна и безликость столовых приборов и дверных ручек: возможно, их тоже купили взамен именных.

Я, конечно, очень обрадовался, когда вспомнил про почтовый ящик и рассмотрел на нём заветные буквы. У безымянного дома, потерянного во времени и в пространстве, вдруг нашлось имя! Но эта радость ни шла ни в какое сравнение с тем, что я почувствовал, когда Мия сообщила, что слышит Итена и может с ним связаться!

— Не может быть! Ты серьёзно?! — только и смог я ответить.

Вид у меня, наверное, был идиотский, потому что она засмеялась.

— Только не говори, что ты этого не ждал!

— Ждал, — признался я. — Но не верил.

— Ну и зря! Можем прямо сейчас устроить сеанс связи, — она взяла меня за руку и потянула к озеру. — Не хочу обратно в дом!

Мы устроились на тёплых камнях у самой воды. С минуту Мия смотрела на горы и лес, отражённые в синем зеркале, потом приложила палец к губам:

— Молчи! — и закрыла глаза.

Я не собирался ей мешать, сидел, глядя на неё, и ждал. Господи, какая же она красивая! И как изменилась за эту ночь! В ней появилась какая-то новая сила, которой я пока не могу дать названия…

Сначала Миино лицо было напряжённым и неподвижным. Затем она нахмурилась, губы дрогнули в беззвучном восклицании. Ещё миг, и напряжение ушло, а на губах заиграла тёплая и растерянная улыбка. Глаза распахнулись. Я думал, у Мии будет отрешённый и безумный взгляд медиума, и заранее боялся этого взгляда. Но нет, она не впала в транс — просто очень внимательно к чему-то прислушивалась. И вдруг произнесла:

— Подумать только, братишка-то мой влюблён!

— По уши! — подтвердил я. — Только о ней и говорит уже который месяц!

— Её зовут Айрис. Маленькая блондинка, прямые волосы до плеч. Кто она? Художница?

— Делает керамику. Всё верно, маленькая блондинка Айрис…

— Я же не знала об этом раньше? — забеспокоилась Мия. — Ты говорил, что твоя сестра собирается замуж, но про Итена…

— Не рассказывал. Случая не было. Ты что, читаешь все его мысли?

— Никаких пока не читаю, — покачала она головой. — Я услышу только то, что Итен сам захочет мне сказать. Но я чувствую его настроение. Он не думает о своей Айрис, он ею дышит!

— А что ещё ты чувствуешь? Пробовала с ним заговорить?

Мия фыркнула.

— Джарод, ты как ребёнок, развязавший бант на коробке с подарком! Погоди, не всё сразу. Не надо пугать мальчика!

Опустила лицо в ладони, замерла на несколько секунд, а потом вскочила и пошла прочь от меня по берегу. Я не стал её догонять.

— Спроси у него, какое сегодня число! — крикнул я ей вслед.

У охранников, наверное, уже была пересменка. Нужно вернуться к микрофону, познакомиться ещё с одной парой сторожевых псов.

Чёрт бы их всех побрал! Эти двое — такие же равнодушные и довольные жизнью, как предыдущие восемь. Я слушаю их разговоры с нарастающим раздражением: похоже, за те деньги, которые платит им мистер Рейнс — богатый придурок, как они его называют, — они готовы на всё!

Вдруг прямо перед собой я вижу Мию, взбудораженную и раскрасневшуюся. Погружённый в свои мрачные мысли, я не слышал, как она вошла в дом.

— Шестое мая! — восклицает она, блестя глазами.

— Что?..

— Сегодня шестое мая, понедельник!

— У тебя получилось?!

— Ещё как получилось! Пришлось повозиться, чтобы убедить Итена, что я ему не мерещусь, но когда он поверил… Если бы ты только знал, как это здорово! Словно наши с ним души — сообщающиеся сосуды!

Я усаживаю её к себе на колени. Вспотела и запыхалась, как после пробежки — может, и правда, бежала?

— Ты ему всё рассказала?

— Пока нет. Решила… не волновать. Сказала, что раскрылся мой дар и что мы торчим в каком-то странном доме под названием «Эрнестина Джейн» и очень хотим выяснить, где находимся. Он обещал помочь.