Глава 1

Я прошёл в комнату. Ярослав лежал весь покрытый потом. Не тратя время, я откинул простыню, принялся осматривать рану.

Кожа вокруг была красной, слегка опухшей. Швы держались, но края были воспалены. Я осторожно надавил. Ярослав застонал.

— Больно?

— Очень…

— «Пи…ц… Воспаление. На-ча-лооось…» — чуть ли не вслух выругался я.

Я вернулся в операционную, взял скальпель. Продезинфицировал его спиртом. Потом взял тканей побольше, чтобы подстелить под ногу Ярослава, и вернулся обратно.

— Что ты собираешься делать? — испуганно спросил Ярослав.

— Вскрывать. Гной нужно выпустить.

— Опять резать?!

— Да. Тебе придётся потерпеть.

— А нельзя, как раньше? Погрузить меня в сон?

— Нет, — ответил я, потому что боялся, что сейчас его организм ослаблен, и он просто не выдержит. Не давая ему времени опомниться, я спросил.

— Готов?

— А? Да… наверно.

— Не бойся. Будет больно, но не так, чтобы терпеть было невмоготу.

Он кивнул, и тогда я приложил нож ко шву и сделал надрез. Из раны тут же потёк гной. Я выдавливал его, а потом промывал рану солевым раствором. И только тогда Ярослав не выдержал и закричал.

— Аааа…

— Терпи, — коротко бросил я. — Ещё немного осталось.

Я промывал, пока гной не перестал идти. Потом засыпал рану порошком из коры дуба и тысячелистника. Наложил новую повязку.

— Всё, — сказал я. — Теперь снова покой.

Следующие два дня я вскрывал рану каждый день. Гной продолжал идти, но меньше. И хоть температура держалась, но уже не так высоко. А на седьмой день гноить перестало. Рана начала затягиваться. Температура спала. Ярослав пошёл на поправку.

Тимофей приходил каждый день. Спрашивал, как дела. Я отвечал честно, всё как есть. Разумеется, когда я сказал про гной, и что пришлось вскрывать рану… В общем, мы поругались и долго разговаривали на повышенных тонах. Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы в дом не вошёл Ратибор.

Он не стал разбираться, а просто спросил.

— Выживет?

— Да, — ответил я.

После чего он повернулся к Тимофею и показал тому на выход. После чего ушёл сам.

Через два месяца я разрешил Ярославу вставать. Сначала с поддержкой. Он опирался на меня и Марьяну, делал несколько шагов. Нога болела, но держала.

Вскоре Марьяна вернулась к себе домой, но каждое утро, после того как управлялась с домашними делами у себя, приходила ко мне. Ванька не возражал. Жена помогает лекарю, ещё и деньги приносит. Копейка в неделю — немного, но лишними не будут.

Она ухаживала за Ярославом. Меняла повязки, кормила, помогала справлять нужду. Сначала делала всё молча, но постепенно начала задавать вопросы.

— Мить, а почему рану нужно промывать именно спиртом?

Я поднял голову от стола, над которым делал деревянную игрушку, похожую на снегурочку. Пока что я не мог гордиться своими поделками из дерева. Бесспорно, тот факт, что у них крутились руки, ноги, голова для этого времени было на грани фантастики. Но я очень хотел их ещё и раскрашивать. Тогда бы их товарный вид, был в разы лучше.

— Потому что спирт убивает заразу, — ответил я. — Ту, что вызывает гниение.

— Заразу? — она нахмурилась. — Что это?

Я задумался. Как объяснить про бактерии человеку пятнадцатого века?

— Это… маленькие существа. Такие крохотные, что глазом не увидишь. Они живут везде — на коже, в воздухе, в грязи. Попадают в рану и начинают там размножаться. Вот гной и появляется. Поэтому я прошу тебя перед тем, как ты собираешься готовить и кушать, мыть руки щёлоком.

Марьяна слушала, приоткрыв рот.

— А спирт их убивает? — Я кивнул. — А щёлок?

— И щёлок. Но им нельзя обрабатывать открытые раны. В нём много маленьких частиц, из-за которых потом может начаться воспаление и пойдёт гной. Спирт подходит лучше. И поэтому, перед тем как резать, я всегда протираю ножи спиртом. И руки тоже. Понимаешь?

Она кивнула.

— Понимаю. А что ещё убивает эту заразу?

— Огонь. Кипяток. Некоторые травы — кора дуба, тысячелистник.

Вскоре Марьяна уже сама меняла повязки. Я только проверял правильно ли сделано. Ярослав поправлялся. Рана затягивалась. Температуры, слава Богу, больше не было. Он уже мог сидеть, опираясь на подушки. Даже шутил иногда.

— Дмитрий, ты знаешь, я начинаю верить, что смогу снова ходить. Ну, ты понял… Нормально ходить.

Я усмехнулся.

— Сможешь. Но не быстро. Ещё месяц, а лучше два не нагружать ногу.

Он вздохнул.

— Месяц… Долго.

— Зато потом будешь ходить, как раньше. Почти как раньше, — поправился я.

Ярослав кивнул, посмотрел на Марьяну, что как раз входила с миской похлёбки.

— Спасибо, Марьяна. Твоя еда очень вкусная. Признаюсь честно, меня так даже дома не кормили.

Она улыбнулась.

— Рада стараться, — слегка поклонилась она. — Но это большая заслуга Митрия Григорьевича. — При княжиче она обращалась ко мне только так. — У него много трав, которые я и не знала, что можно использовать в готовке.

— Ты скромничаешь, Марьяна. — сказал я. — У меня нет тяги к готовке. Так что это всё твоя заслуга.

После того, как Ярослав поел и Марьяна вышла, он спросил у меня.

— Дим, можно вопрос?

— Спрашивай.

— Марьяна… она твоя женщина?

Я наклонил голову, внимательно посмотрев на Ярослава. Не ожидал такого вопроса. Мне казалось он умнее, чтобы делать вид будто ничего не замечает. Ведь это было совершенно не его дело. Но, видимо, сказался тот факт, что мы помногу проводили времени вместе. И между нами зарождалось что-то близкое к понятию дружба.

— Почему ты так решил?

Ярослав усмехнулся.

— Я не слепой. Вижу, как она на тебя смотрит. Плюс ночью слышал… — Он помолчал. — Стены тонкие.

Я выругался про себя.

— Она замужем.

— Знаю. За Ванькой Кожемякиным, если не ошибаюсь, — сказал он.

— Да.

— И что, он не знает?

— Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос. Зачем спрашиваешь?

Ярослав покачал головой.

— Жестоко. Хотя… — задумался он. Не мне тебе говорить, что такое хорошо, а что такое плохо. — Он посмотрел на меня. — До того, как я упал с лошади, нос тоже в пушку был. Думал, что Господь сделал меня калечным за грехи. Я каждый день молился о прощении. И, видимо, вымолил его, раз он послал тебя.