Рассвет русского царства. Книга 2

— Неожиданно, — произнёс я.

— Напротив. Варлаам взвесил все за и против. И если бы он не взял деньги, то по дороге домой на него случайно напали бы разбойники. Только и всего.

Я ненадолго задумался.

— Боярин, можно вопрос?

— Почему? — догадался он, что я хочу у него спросить. И я кивнул. — Сложный вопрос, почему я решил тебе помочь. По началу это была простая благодарность за сына. Потом за тобой стали присматривать, — он тут же замахал руками, — не для того, чтобы узнать твои тайны, а чтоб в случае чего защитить. Помнишь же какие слухи о тебе стали ходить? — Я кивнул, и тогда Ратибор продолжил. — В общем, воины, которые за тобой приглядывали… все, абсолютно все обратили внимание, что ты, если за что-то берёшься, то у тебя это получается. С первого раза. Понимаешь? Словно знаешь, как и что надо делать. Взять хотя бы твои удочки… — он тяжело вздохнул. — Ох, и рассердил ты меня, когда ШЁЛКОВУЮ рубаху пустил на верёвку! Однако, должен признать, твой улов — это было что-то за гранью понимания. Мне показывали твои крючки. Кстати, как думаешь, почему Артём никому не рассказывал, про заусеницы? — Я пожал плечами. — Потому что я велел ему молчать! Сделал так, чтобы у тебя была возможность зарабатывать. Может, я грубо скажу, но твой отец — хороший воин, но вот хозяин из него бестолковый. Ладно хоть догадался Глафиру к себе забрать. И то после того, как я приказал Федору поговорить с ним. А так бы до сих пор по брату твоему и матери траур держал.

Я слушал и, мягко выражаясь, ОХЕРЕВАЛ! За мной следили, а я ни сном ни духом. Эдакий простачок, уже привыкший, что чтобы я не сделал, мне всё ни по чём.

Тем временем Ратибор продолжал.

— Когда же ты занялся копчением, я тоже помог тебе. Соль, травы… Честно, мне хотелось понять, что из этого выйдет. И скажу честно, ты удивил меня. Такого вкусного мяса я не ел даже у Великого князя. А когда ты наловил несколько корзин рыбы и попросил дядьку Артёма продать её в Нижнем Новгороде, как думаешь, кто пустил слух, что эта рыба очень вкусная? — Он сделал глоток взвара. — Правильно, тоже я. Тогда я, грешным делом, думал, что на копчении ты и остановишься, но нет. Вот скажи, откуда у тринадцатилетнего паренька знания, как делается арбалет? Правильно, неоткуда тебе такое знать. — Он хмыкнул. — Знаешь, была мысль запереть тебя под теремом в пыточной, и узнать кто ты такой. — Я напрягся, что не осталось незамеченным Ратибором. — Успокойся. Если не сделал этого тогда, то не сделаю и сейчас. Однако задам тебе вопрос, и наверно ты знаешь какой.

— Прости, боярин, не могу ответ тебе дать. Стоит мне только поведать это, как сразу же все мои знания пропадут. Одно лишь могу сказать, не враг я тебе, — на ходу придумал ложь я.

Наши взгляды встретились, и я некоторое время смотрел на него не моргая. Будь тут настоящий Митька, он бы рассказал всё, как на духу. Но вот до человека двадцать первого века, где в фильмах показывали таких зубров разведки и шпионажа, Ратибор ещё не дотягивал. Однако я должен был признать, что он был близок к тому, чтобы выбить меня из колеи. И я никак не ожидал, что за мной ведётся тайный пригляд.

— Не этого ответа я ждал, — тем временем сузив глаза сказал Ратибор. — Что… и святым Николаем прикрываться не будешь?

— А смысл? Ты же и в первый раз не поверил. А сейчас подавно. Одно я могу сказать, не враг я тебе. А скорее наоборот.

— Мне? — удивился Ратибор. — А причём тут я? Или… — стал он сам придумывать варианты.

— Не могу я ничего сказать, — стоял я на своём.

Мы снова замолчали.

— Знаешь, у меня стало больше вопросов, чем ответов. И, как я уже сказал, не такого разговора я ожидал. — Я промолчал. Ратибор же сильно задумался. И вряд ли я ошибусь, сказав, что сейчас он решал мою судьбу. Признаюсь честно, в пыточную идти я не собирался. Поэтому, пока он длилась пауза, успел прикинуть, чем буду себя защищать, если Ратибор вдруг нападёт. Но, слава Богу, этого не произошло. — Ладно, сделаем вид, что я поверил. Но это не меняет факта, что тебе будет задано очень много вопросов в Москве. Уверен, не один Иван Васильевич с тобой говорить пожелает, но и митрополит Феодосий. Многие будут интересоваться откуда ты знания имеешь. Скажи, ты уже думал, что говорить будешь?

Я отрицательно покачал головой. Не потому, что не думал об этом, а потому что хотел услышать, что на этот счёт скажет Ратибор.

— Скажешь, что когда моего сына лечил, Николай Чудотворец даровал тебе больше знаний, чем ты говорил изначально. Но обязательно оговорись, что не всем ты помочь можешь.

— Так они скажут, чтобы я поделился с ними знаниями. И какой мне от этого прок?

— Верно мыслишь, — усмехнулся Ратибор. — Наверняка приставят к тебе учеников. Но это дело богоугодное, поэтому не отказывайся. Как я уже говорил, лекари, именно хорошие лекари, всегда на вес золота.

— Допустим, — сказал я. — Но разве они поверят про Николая? Боярин, ты же не поверил и…

— А это неважно поверят они или нет. Ты уже спас Глеба и Ярослава. Твои знания не будут вызывать сомнений. Но вот вопрос откуда ты получил эти знания… — он сделал паузу, давая мне время переварить информацию, продолжил. — Если на Глеба они ещё могли попытаться навести поклёп, что его ты вылечил происками лукавого, то вот про Ярослава они так сказать не посмеют. Шуйский за любой намёк их с говном смешает.

— А если меня запрут? Захотят узнать всё, что я знаю?

— Не должны, — ответил Ратибор.

— Почему?

— Ивану Васильевичу не просто так лекарь понадобился. Жена у него болеет. Всех подробностей не знаю, но когда в Москве узнали про исцеление Ярослава, Великий князь повелел привести тебя.

— А предложение Шуйского служить под его рукой?

— Так одно другому не мешает, — ответил Ратибор.

— И каковы шансы мне вернуться назад?

Ратибор ненадолго задумался.

— Вылечи Великую княгиню Марию Борисовну, тогда Иван Васильевич, наверняка тебя спросит, чего ты хочешь. — Ратибор ненадолго замолчал. — Ты уже сам решай. Возвращаться будешь или при Великом князе останешься.

— Понял, боярин.

Он, тяжело вздохнув, кивнул.

— Ну вот и хорошо. Тогда иди отдыхай. Уже завтра тебе предстоит долгая дорога.

Я встал, поклонился и вышел из терема.

Осадок после такого разговора был немаленьким. И я до темноты думал о том, сказал ли всё правильно или…

* * *

Когда наступила ночь, и мои холопы разошлись по домам, я услышал стук дверь. Один раз, второй, третий. Гостей я уже не ждал, и думал, что это кто-то из холопов пришёл.

Встав с постели, я подошёл к двери.

— Кто там?

— Впусти, — послышался голос Марьяны.

Я тут же открыл, и она, проскользнув внутрь и быстро закрыв за собой дверь, тут же прижалась ко мне.

— Как ты здесь? А Ванька…

— Сказала, что ты подарил ему хлебного вина, а он и рад. И ещё я подсыпала ему сонной травы. Той, что ты давал, когда он провалился под лёд. Сейчас спит, как убитый.

Я посмотрел на неё.

— Зачем пришла?

— Ой, не делай вид, что не догадываешься, — после чего сильнее прижалась ко мне, и потянулась к моим губам. Потом отстранилась и начала расстёгивать рубаху, под которой, разумеется, ничего больше не было. И, не стесняясь наготы, спросила.

— Мне тебя уговаривать надо, или ты решил сделать это в одежде?

Мне безумно нравилось происходящее. А когда она сама подошла и начала раздевать меня, я уже еле сдерживался.

Совсем скоро я подхватил её, чтобы повалить на постель. И не успел я занять… эм… пристроиться, как она перевернула меня на спину, заняв верхнюю позицию на мне.

Не знаю сколько мы занимались любовью, но я не хотел, чтобы это заканчивалось.

И всё же всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Я гладил её волосы, а она прижималась ко мне, при этом положив голову на грудь.Мы ещё некоторое время просто молча лежали. А потом Марьяна встала и начала одеваться.

— До встречи, Мить.

— До встречи, Марьян, — сказал я, когда провожал её у порога.

Глава 4

<