Рассвет русского царства. Книга 2

empty-line/>

Ратибор Годинович Ряполовский.

Ратибор глядел на дверь, через которую только что вышел Митрий.

— «Кто же ты такой, Митрий?» — он откинулся к стене и закрыл глаза, вспоминая как познакомился с этим странным во всех смыслах юношей.

Три года назад, когда Глеб лежал с пробитой шеей… тогда он готовился к худшему. Мысленно он уже оплакивал сына.

И тут появился Митька…

Болезненно тощий подросток с горящими глазами. Не сразу, но он узнал его. Это был сын десятника Григория, одного из лучших воинов его дружины. Вот только сына его все считали забитым и трусливым. Хотя в тот же день Митька всем доказал, что кровь не водица, и Григорию есть чем гордиться.

— Я могу спасти его, — тогда сказал он. Первая мысль была прогнать мальчишку, но что-то остановило его. Может быть отчаяние, а может… тот странный свет над ним.

Признаться честно, в ту секунду Ратибор был готов поверить во всё, что угодно. Не при батюшке будет сказано, но, если бы лукавый предложил его душу в обмен на спасение сына, он бы согласился. Тем не менее, он искренне надеялся, что это БОГ решил помочь ему.

Спустя годы Ратибор вновь подумал, что в мире есть необъяснимые силы. Но вот вопрос, кому же он должен быть благодарен за спасение Глеба? Ратибор сотни раз прокручивал в голове тот эпизод… Как Митрий без колебаний разрезал горло, вставлял трубку, а потом зашивал рану. Складывалось мнение, что он знал, что надо делать, будто… он делал это много раз.

И напрашивался логичный вопрос! Ведь тому было всего тринадцать лет. КАК?

В тот же день, как Митрий покинул его дом, Ратибор велел Федору приставить к нему людей. Не для того, чтобы шпионить, хотя чего уж греха таить, и это тоже. Но также чтобы защитить. Слухи о колдовстве по селению распространялись очень быстро, но самосуда боярин не мог допустить. Поэтому пришлось по его приказу остудить некоторые горячие головы. И как бы Ратибор не старался скрыть информацию о произошедшем, один из купцов проговорился. Поэтому Ратибору пришлось задействовать связи, чтобы слух не просочился дальше Варлаама… Семь рублей серебром… Что ж, деньги решили всё, как и всегда.

Ратибор открыл глаза и посмотрел на икону Николая Чудотворца, стоящую в углу горницы.

— «Верю ли я в Бога?» — мысленно задался вопросом Ратибор.

В детстве, разумеется, верил. В юности — тоже. Даже верил, когда впервые взял в руки меч и вскоре пустил врагу кровь. Но вскоре после того, как поклялся служить Великому князю Василию Тёмному, веру выжгли калённым железом. Раньше слова священников он воспринимал, как единственную истину. Что они ниспосланы Богом спасти людские души, но…

Ратибор видел слишком многое.

Митрополита, живущего в роскоши, пока простой люд голодал. Игуменов, державших наложниц в монастырях. Они проповедовали смирение, а сами копили золото. Подделывали духовные грамоты* ( завещание ) и забирали не принадлежащие им земли, оставляя родню усопшего без средств к существованию. Насильно холопили и постригали в монахи. Говорили о любви к ближнему, а сами натравливали князей друг на друга ради собственной выгоды.

— Все мы рабы Божьи, — твердили они. Но сами держали холопов, и даже жили лучше бояр.

Где их смирение? Где кротость? Где отречение от мирских благ? Лицемеры.

Разумеется, это касалось не всех. Но обычно, чем выше человек пробирался к власти, тем больше…

Ратибор тяжело вздохнул. Он вспомнил, как однажды поделился этими мыслями с Любавой. Жена внимательно выслушала его, после чего посмотрела ему в глаза.

— Ты говоришь опасные вещи, муж.

— Знаю. Но разве я не прав?

Любава ненадолго задумалась.

— Прав. И я видела то же самое в Византии. Церковь вмешивалась в дела государства, дёргала за ниточки, плела интриги. И что в итоге? Великая Империя пала. Константинополь взят турками. А патриархи… — она горько усмехнулась. — Они и сейчас живут в роскоши. Только теперь под властью султана.

Что же до Митрия… то только Ратибор и его жена знали, что под порогом его дома насыпана соль. Со слов Любавы, никакая нечистая сила не сможет пройти через порог этого дома. Но Митрий переступал его, не замечая ничего. Да и на святую воду реагировал нормально. Пил, не морщась, почти каждую тренировку, как и все воины в его дружине. Крест он тоже носил на шее и даже в бане не снимал…

Также Мижита и Гаврила, двое холопов, которых Ратибор продал Митрию, докладывали ему по сей день чем он занимается. Но ничего подозрительного не происходило… разве что работал много, да тренировался до изнеможения. Но разве это плохо?

Сегодняшний разговор…

Ратибор надеялся, что Митрий сломается. Признается и расскажет, кто он на самом деле, но этого не произошло.

— «…не могу ответ тебе дать. Стоит мне только поведать это, как сразу же все мои знания пропадут…» — эхом пронеслись слова в голове. Умный ответ… очень умный.

— «…не враг я тебе. А скорее наоборот…» — ещё одна брошенная Митрием фраза.

— «Союзник, значит? Ну что ж, хорошо. Посмотрим», — подумал он, как услышал, что кто-то поднимается на крыльцо. Следом раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнул Ратибор.

Дверь открылась, и на пороге показался Василий Фёдорович Шуйский.

— Ратибор, нам нужно поговорить.

Хозяин дома кивнул и указал на лавку напротив.

— Садись. Медовухи будешь?

— А давай. Только немного, мне завтра в дорогу, — ответил Шуйский.

Тогда Ратибор плеснул ему полную чарку и себе немного добавил. Молча выпили, после чего Шуйский поставил чарку на стол, посмотрел ему в глаза.

— Знаешь, о чём я хочу поговорить?

— Догадываюсь.

Он усмехнулся, но без веселья.

— Ратибор Годинович… Помню, как ты при дворе отца Ивана Васильевича служил. Толковый боярин… вот только был… — Он помолчал. — И потом в одночасье всё потерял. Вот скажи мне, на кой чёрт тебе литвины понадобились?

Ратибор сжал кулаки под столом.

— Я хотел мира, — твёрдо ответил боярин.

— Мира! — Шуйский хмыкнул. — Ты, Ратибор, самым умным себя посчитал. Вот твоя проблема. Начал вести шашни с литвинами, в доме у себя их принимать. Сына своего хотел сосватать за Елизавету, дочь Казимира! — Он повысил голос. — Ты вообще соображал, что творишь?

Ратибор нахмурился.

— Соображал.

— Тогда почему, чёрт возьми?! Разве ты не понимал, что Иван расценит твой поступок, как попытку захватить власть? Елизавета — дочь правителя другой страны. Такие как она не выходят замуж за, хоть и именитых, но всего лишь бояр! НЕТ! Такие как она выходят замуж за принцев, королей… великих князей в конце концов!

— Потому что видел, к чему идёт! — повысил голос Ратибор. — Великий князь готовился к войне. Но понимал ли он в свои семнадцать лет*, сколько крови прольётся? Ладно, хрен с ней с кровью, бабы ещё мужиков нарожают. Но с Новгородом, с Казанью, с Литвой воевать? Это кровь, смерть и разорение. А я думал… — он запнулся. — Думал, что могу предотвратить хотя бы одну из этих войн. Нам с Ордой разобраться надо, а потом уже на западные земли смотреть.