Рассвет русского царства. Книга 2

— Правда, что ты едешь в Москву?

— Откуда ты знаешь? — поражаясь тому, насколько быстро тут разносятся слухи.

— Весь Курмыш уже знает, — подтвердила она меня во мнении. — Люди говорят, что тебя Великий князь вызвал.

Я тяжело вздохнул.

— Да. Правда.

Марьяна подошла ко мне, и положила голову мне на грудь.

— А ты вернёшься?

— Конечно, вернусь. Куда я отсюда денусь?

Она прижалась ко мне ещё сильнее.

— Мить, я боюсь. Наши отношения… они сложные, но я не хочу что-то менять.

— Марьян, я тоже не хочу что-то менять. Но ты же понимаешь, что рано или поздно нам придётся пойти своими дорогами?

— Конечно, понимаю, — с грустью ответила она. — Но каждый раз, когда думаю об этом, стараюсь гнать эти мысли прочь.

Я обнял её.

— Поверь, в Москве со мной ничего не случится. Просто съезжу, поговорю с князем и вернусь. Всё будет хорошо. У тебя, кстати, как со временем? — схватил я её за ягодицу.

— Нет, не сейчас. Ваня думает, что я за водой пошла.

— Ты в порядке? — промелькнуло что-то в её лице… нечто вроде тревоги.

Но она словно не услышала этого вопроса.

— Точно обещаешь вернуться?

— Обещаю, — ответил я, на секунду почувствовав себя героем бразильского сериала.Мы простояли некоторое время просто обнимаясь. Потом она отстранилась и вытерла глаза.

— Мне пора. Ванька хоть и доверяет мне, но…

— Иди, — шлёпнув её по заднице, — сказал я.

Она с укоризной посмотрела на меня, после чего вышла, а я остался один на один со своими мыслями, думая о том, что меня ждёт впереди.

* * *

Следующие дни прошли в лихорадочной подготовке. Григорий согласился приглядеть за моим хозяйством. У него тоже появились двое холопов. Один семейный, но пока детей не было, второй овдовел. Его жена умерла во время родов. И к слову, это было ещё до того, как Григорий купил его в Нижнем.

Немного расскажу о нём, ведь его жизнь и быт тоже изменились. Во-первых, избу выровняли и поставили на каменные основания. Работа была нелегкой, и приходилось её проделывать, используя обычные рычаги, коими служили толстые палки. Домкратов-то не было…

Когда он затеял перестройку, я отправлял к нему на помощь своих холопов, плюс ко всему, он звал своих товарищей с дружины. И они с Божьей помощью, никак иначе сей труд я назвать не могу, справились за день. Камень был заранее подготовлен. И им нужно было лишь… ага, лишь… в общем, приподнять дом и слегка его сдвинуть.

Позже была сделана пристройка, и теперь Сева и Ива жили в, хоть и небольшой, но своей комнате. Я предлагал Григорию финансовую и «холопскую» помощь в строительстве более большей пристройки, но он отказался. Гордость что ли не позволяла… не знаю. Но напрашиваться не стал. Своих дел по горло.

К слову, его холопы заняли мою мастерскую, из которой я вынес всё своё имущество сразу после переезда.

Когда я привёл Григория на своё подворье, позвал Воислава, которому сообщил, что пока меня не будет, они должны во всём слушаться отца. Ратмира и Глава я собирался забрать с собой. Первому, после похода в Казанское ханство, я стал немного доверять. А второй был как угорь, скользкий, из любой щели вывернется, всегда найдёт лазейку. Я пока не знал, где меня поселят, но наверняка там будут слуги или те же холопы. И в его задачу будет входить сбор полезной информации.

Для оставшихся же в Курмыше основной задачей оставалась постройка бани, конюшни и налаживание своего быта.

Когда я всё показал Григорию, он повернулся ко мне.

— Москва — опасное место, — всё также рубленными фразами говорил он. — Следи за тем, что говоришь. А лучше вообще молчи. — Он серьёзно посмотрел на меня. — Хотя, у тебя это вряд ли получится.

— Эй! — возмутился я, но он никак не отреагировал на мой возглас.

— Если что не так будет, отравишь ко мне Глава.

Я прищурился… не сильно мне было понятно, чем Григорий сможет помочь.

— А если меня Великий князь в темницу велит запереть?

Тогда Григорий положил руку на моё плечо и осторожно посмотрел по сторонам.

— Значит Великий князь Иван Васильевич пло… — остановился он на полуслове, но смысл был понятен. — Я воин и, возможно, плохой отец. Но мой долг…

— Спасибо, отец, — перебил я Григория. Слова давались ему тяжело, и я не стал его мучить, ведь смысл и так был понятен… и не скрою, было приятно это слышать. — Обещаю быть осторожным.

Он покачал головой и больше мы эту тему не поднимали. Однако должен признать, что Григорий меня удивил. Ведь, если я правильно понял, он готов в случае чего отправиться меня вызволять.

Но, надеюсь, до этого не дойдёт…

В последний день перед отъездом я пошёл к Ратибору. Хотел узнать, есть ли какие-то указания. И боярина я встретил во дворе, тренирующимся с саблей против двух дружинников.

В отличие от воинов, он двигался, на мой взгляд, техничнее. Мастером фехтования я себя не считал. Но было очевидно, что Ратибор на более высоком уровне, чем… как бы это не хотелось признавать, Григория. На мгновение мне стало интересно: кто бы вышел победителем, если бы они скрестили сабли?

Вскоре Ратибор выбил саблю у дружинника, и приставил острие клинка к шее второго. После чего убрал своё оружие и поблагодарил обоих за поединок.

— Пойдём, Митрий, ты вовремя зашёл.

Мы прошли в терем и, с разрешения боярина, я сел напротив. Холопка тут же подошла к столу и налила нам свежего взвара, а потом также тихо, как зашла, удалилась.

Мы выпили и потом Ратибор заговорил.

— Митрий, я хочу, чтобы ты кое-что понял. То, что происходит сейчас, это не просто твоя поездка в Москву. Это… игра. — Ратибор откинулся к стене спиной. — Шуйские сейчас на подъёме. Их влияние при дворе Великого князя растёт, и они хотят укрепить свои позиции, показать, что они стараются на благо отечества. Хорошего лекаря найти очень непросто. А ты, Митрий, дважды совершил чудо. Сначала спас моего сына, затем вылечил Ярослава. — Он сделал паузу. — Я больше, чем уверен, что церковь хочет тебя к себе.

— А… — хотел задать я вопрос, но Ратибор не дал мне вставить ни слова.

— Не волнуйся. Ты думаешь почему отец Варлаам не присутствовал при прошлом нашем разговоре? А я тебе отвечу. Шуйский прямо заявил, что ты под его защитой. И если смотреть с такой точки зрения, это даже хорошо, что ты едешь к Великому князю. Это убережёт тебя от того, что насильно постригут…

— А разве у них есть такая власть? Я же не холоп какой-ни…

— Митрий, не делай вид, что ещё не понял, как устроен этот мир. Правила игры диктуют те, у кого есть сила. Скажу прямо, я ждал, когда ты наберёшь силу и покажешь на что способен. Это было одной из причин, почему я всячески старался пресечь распространение слухов о тебе. И когда ты спас моего сына, я заплатил отцу Варлааму семь рублей серебром. — Заметив мой удивлённый взгляд, он усмехнулся. — А ты как думал? Что он просто так тебя чуть ли святым не назвал, а сам запретил об этом говорить? Деньги… деньги и ещё раз деньги.