Рассвет русского царства

Я молча кивнул. Тем временем к разговору подключилась Любава.

— Мы посоветовались с твоим отцом, и решили, что у тебя слишком много свободного времени. — Я аж поперхнулся от этих слов. Но боярыня сделала вид, что не заметила. — Поэтому мы пришли к мнению, что тебе нужна жена. НО! — повысила она голос. — Не простая крестьянка или дочь ремесленника. Нужна жена из хорошей семьи. Дочь купца, а лучше мелкого боярина. Это даст тебе связи, деньги, положение. Понимаешь?

Я медленно кивнул.

— Понимаю.

— У меня есть несколько вариантов, — продолжил Ратибор. — Купец Гордей из Нижнего Новгорода. У него дочь, Евдокия, семнадцать лет. Хорошая девушка, образованная. Гордей готов дать приданое — пятьдесят рублей, два холопа, телегу товаров.

Я кивнул, но видел, что это ещё не всё.

— Второй вариант, — Ратибор сделал паузу, — сын боярина Юрия из Мурома. У него дочь, Ульяна, пятнадцать лет. Юрий — старый друг моего отца. Если ты женишься на ней, получишь поддержку его семьи. Но ты не равен ей по статусу. Поэтому платить уже будешь ты. Как мне известно деньги им как раз очень нужны.

Любава добавила.

— Митрий, я тебе уже говорила, брак — это не только чувства. Это способ который может возвысить или же погубить. Ты молод, у тебя есть таланты. Но без связей ты останешься никем. Подумай об этом.

Я посмотрел на Григория.

— Отец, что ты думаешь? — спросил я.

Григорий поднял голову.

— Дурости в твоей голове много. Барин прав! — как всегда рубленными фразами отвечал он. — Нужна хорошая жена. Не Милка!

Стало понятно, что холопку мне послали в баню не с проста. Специально расставили ловушку и думают, что уже полностью овладели ситуацией.

— Решать тебе, — сказал Ратибор. — Но не тяни. Тебе уже пятнадцать. Скоро шестнадцать. Ульяна хороший вариант для тебя. Купеческая дочь тоже не плохой вариант. Но статус… он будет не тот.

— Я подумаю, барин. — ответил я.

— Хорошо. Теперь иди. Отдыхай.

Я встал, поклонился и вышел.

* * *

Тем же вечером, как и до этого я отправился к Лёве.

— Как ты? — спросил я, садясь рядом.

— Хреново, — честно ответил Лёва. — Ноги болят. Стоит только задеть, как скрючивает всё тело. А ещё чешется просто жуть.

— Нельзя чесать. — тут же сказал я.

— Да помню я. Так… просто жалуюсь. — Мы помолчали. — Слышал, барин хочет тебя женить? — усмехнулся Лёва.

— Тьфу блин. — хлопнул я себя по ноге. — Вот же ж деревня… дня не прошло, а ты уже в курсе, а это при том, что ты из дома выйти не можешь. Колись, откуда ты знаешь?

— Авдотья рассказала. — Она теперь прислуживает в барском доме. — там и слышала от Любавы.

Я фыркнул.

— Сплетни быстро разносятся.

— Так что? Женишься? — спросил он.

— Не знаю. Думаю.

— На ком? Из кого выбирать дали?

— Дочь купца из Нижнего. Или дочь боярина из Мурома.

Лёва присвистнул.

— Ничего себе. Высоко метишь.

— Не я метю. Ратибор метит. Подозреваю хочет он верными людьми заручиться. Чтобы рядом с ним были те, кто Курмыш защищать станет.

— Всё равно. Если женишься, станешь важной шишкой. Сможешь не то что в дружине подняться. А сам дружину набирать!

Я усмехнулся.

— Если и так, — наклонил я голову. — Пойдёшь ко мне?

— Обязательно. — улыбнулся он. И я знал это непросто слова.

Глава 20

Я стоял у ворот своего участка, глядя как поляк проверяет сбрую на коне. Неделя пролетела незаметно и всё это время он жил у меня в доме.

Ян оказался хорошим гостем. Не шумел, не лез со своими порядками. Помогал по хозяйству таскал дрова, даже помог Доброславу сложить печь в одной из изб для холопов. Также учил меня владению саблей, показывал разные хитрости и постоянно приговаривал, что я словно медведь… тяжелый и неповоротливый. Но это не мешало мне из десяти схваток, выигрывать один, а то и два раза.

А ведь не стоило забывать, что моему телу всего пятнадцать лет, и я ещё не вошёл в полную силу…

Но больше всего его восхищал мой быт.

— Митрий, ты живёшь лучше, чем некоторые литовские бояре, — сказал он однажды вечером. — Огромный дом, кузня, холопы. Прям гляжу на это всё, завидовать начинаю.

Я пожал плечами.

— Просто стараюсь жить с комфортом.

— Комфортом? — Ян усмехнулся. — Ты не просто стараешься. Ты создаёшь то, чего другие даже представить не могут. Вот эта штука, — он указал на рукомойник, что я соорудил у входа. Простая конструкция: деревянный бак с водой, рычажок, который открывал затычку. — У меня дома такого нет. А у тебя есть. И это при том, что вашу Московию считают варварской страной!

— Ну, это проблемы тех, кто так считает, — ответил я.

Но всему наступает конец. Вот и Ян, отдохнув, начал собираться домой. И перед тем, как он сел на коня, я протянул ему кошель.

— Держи.

Он нахмурился.

— Что это?

— Моя благодарность за спасение. В нём, — указал я на кожаный кошель, — два рубля серебром.

Ян отступил на шаг назад.

— Нет. Не возьму.

— Возьми.

— Сказал же, нет, — твёрдо повторил он. — Я не за деньги это делал.

— Знаю, — кивнул я. — Но в дороге всякое может случиться. Лишними деньги никогда не будут.

Ян посмотрел на меня. Потом на кошель. Потом снова на меня.

— Ну и упрямый же ты, Митрий.

— Мне это частенько говорят.

Он вздохнул и взял деньги. Мы по-мужски обнялись, и он запрыгнул на коня.

— Береги себя, Ян, — сказал я.

— И ты, Митрий. Не лезь больше в такие авантюры. В следующий раз может не повезти.

Некоторое время я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом.

— Хороший мужик, — раздался голос сзади.

Я обернулся. Ратмир стоял у крыльца дома.

— Хороший, — согласился я. — Жаль, что уезжает.

— Барин ему предложил остаться, — сказал Ратмир. — Службу в дружине обещал. Но он отказался.

Я удивлённо посмотрел на холопа.

— Откуда знаешь?

— От барских холопов слышал. Ян сказал Ратибору Годиновичу, что между Литвой и Москвой скоро война может случиться. И ему не хочется оказаться на стороне врага своего князя.

Я нахмурился. Война. Да, я помнил из своей прошлой жизни, что между Великим княжеством Московским и Литовским были конфликты. Но точных дат не знал.