Рассвет русского царства

— На, пей.

Я сделал глоток. По мне так кислый, но освежал неплохо.

— Слушай, Митька, — сказал Артем, глядя на угасающие угли. — Изменился ты за последнее время.

Я напрягся.

— С чего ты взял?

— Не знаю. Раньше ты был тише воды, ниже травы. А теперь… — Он посмотрел на меня. — Теперь другой. Работаешь нормально, не ленишься, не ноешь. Неужто повзрослел наконец-то?

«Вот те раз. Григорий, родной отец, не заметил, а тут простой кузнец, у которого я и трех недель не работаю».

Я промолчал. Не знал, что ответить.

Артем усмехнулся и снова отпил из бурдюка.

— Ладно, не мое дело. Главное — работаешь хорошо. Продолжай в том же духе.

На этом разговор был окончен. И я пошёл домой. Открыв дверь, я почувствовал запах еды. Григорий готовил ужин. Увидев меня, он кивнул, приглашая к столу.

— Дядька Артем доволен тобой.

— Правда? — решил я поддержать разговор.

— Ага. Говорит, что руки у тебя растут, откуда надо. Редкость для таких, как ты.

Я не знал обижаться ли на это замечание или радоваться. Тем вечером мы так и не проронили друг с другом ни слова.

* * *

Прошло еще две недели. Я продолжал работать в кузне, тренироваться с мечом, который теперь держал уверенней. Даже Григорий пару раз кивнул одобрительно.

Однажды утром, когда я раздувал мехи, в кузню зашел человек. Высокий мужчина лет тридцати пяти. Он был облачён в добротную кольчугу, поверх тёмного кожаного кафтана. От скулы вниз тянулся тонкий шрам, скрывающийся под воротом одежды. Его глаза были жёсткими, — такие обычно были в фильмах у опытных разведчиков или шпионов.

Дядька Артем, увидев его, отложил молот и вытер руки.

— Здравствуй, Федор.

— Здорово, Артем, — ответил тот. — Боярин велел передать: нужны новые наконечники для копий. Штук тридцать. К следующей неделе.

— Добро, успею, — кивнул Артем. — Что-то случилось?

Федор бросил взгляд на меня, потом снова на дядьку Артема.

— Дозорные видели следы. На востоке, за рекой — татары шастают. Может, разведка, может, готовятся к набегу. Боярин велел быть готовыми.

Дядька Артем нахмурился.

— Понял. Сделаю наконечники.

Федор снова посмотрел на меня, на этот раз дольше.

— Это кто?

— Митька, сын Григория. Помогает мне.

— А, — Федор усмехнулся. — Слышал про него. Говорят, за ум взялся.

Я промолчал, продолжая работать мехами. Федор подошел ближе.

— Драться то умеешь, а Митька?

— Учусь. — коротко ответил я.

— Учишься. — передразнил он. — Ну что ж, посмотрим. Скоро, может, и проверить придется. Если татары нападут, все в бой пойдут. Не испугаешься? А?

— Нет. — ответил я, посмотрев ему в глаза. Он ухмыльнулся, и попрощавшись с Артёмом вышел из кузни.

— Федор, боярский стражник. — зачем-то Артём решил объяснить кто это был. — Можно сказать, правая рука Ратибора. Жесткий человек, но справедливый. Если он говорит, что татары близко, значит, так оно и есть.

Я кивнул, не переставая работать. Но внутри что-то сжалось. Татары. Набег. Помню учебники истории. Куликовская битва, потом нашествие хана Тохтамыша, стояние на реке Угре. И ВСЁ!

— Дядька Артём, а какой сейчас год? — спросил я.

— Ого, у тебя вопросы. Зачем тебе?

— Просто. Интересно стало.

— Шесть тысяч девятьсот шестьдесят восьмой, — ответил он.

«Тааак, дай Бог памяти, если всё правильно помню, то если переводить на летоисчисление от рождества Христова, получается надо отнять пять тысяч пятьсот восемь лет. Итого, получается на дворе тысяча четыреста шестидесятый год. Дааа — попал, так попал…»

Глава 3

Вечером, когда я вернулся домой, Григорий уже был там. И не один. С ним сидел еще один худой мужчина, которого я раньше не видел. Они что-то обсуждали, но, увидев меня, замолчали.

— Митька, иди сюда. — позвал Григорий.

Я подошел. Мужик с бородой оглядел меня с головы до ног.

— Это твой младший? — спросил он.

— Ага. Митька, это Семен. Лучший лучник в дружине.

Семен кивнул.

— Григорий просит научить тебя стрелять. Будешь стараться если возьмусь за тебя?

Я задумался.

— Да, но стрелять я не умею — ответил я, и тут же добавил. — Однако, быстро учусь.

Семен усмехнулся.

— Ну что ж, посмотрим. Завтра приходи ко мне после тренировки.

— Хорошо, — кивнул я.

Семен встал, похлопал Григория по плечу и вышел.

— В ближнем бою ты пока слаб. Но если научишься стрелять, будешь полезен. Татары боятся хороших лучников. — И чуть тише добавил: — Все их боятся.

* * *

На следующий день, после обеда, я пошел к Семену. Он жил на другом краю селения, но само оно было не таким уж и большим. Так что дошёл быстро.

Увидев меня, Семен кивнул.

— Пришел, всё-таки. Ну пойдём.

Мы вышли на поляну за частокол.

— Смотри, — сказал Семен, останавливаясь. — Лук — оружие непростое. Если поторопишься, промахнешься. Если боишься, промахнешься. Не будешь ухаживать и заботиться, оно сломается, и хорошо, если при этом ты не покалечишься. Понял?

Я кивнул. После чего он показал, как держать лук, как натягивать тетиву, как прицеливаться. Он выстрелил, и стрела со свистом улетела вперед, вонзившись в дерево метрах в пятидесяти.

— Твоя очередь.

Он протянул мне лук. Я взял его. После клинка он показался мне лёгким. И почему-то я вспомнил, как в молодости держал автомат, как прицеливался, как контролировал дыхание.

«Принцип тот же, — подумал я. — Только здесь нужно учитывать траекторию полета стрелы».

Я вложил стрелу, натянул тетиву. Прицелился в то же дерево, выдохнул и отпустил.

Стрела улетела… и воткнулась в землю, не долетев до дерева добрых десять метров.

«Вот блин, стрелок ворошиловский! — про себя подумал я. — Попаданец хренов! Нет чтобы хоть что-то у меня получалось! ГДЕ МОЯ МАГИЯ!?» — мысленно взвыл я.