Рассвет (сборник)
Шрифт:
Галя бросилась в дальний конец коровника, где за перегородкой стояли быки. Но Громобой уже сорвался сам. Деревянный брус не выдержал. Огромная, восьмисоткилограммовая масса с неистовым ревом, расталкивая коров, мчалась вдоль помещения. Галина с разгона остановилась, метнулась в сторону, но в этот момент бугай коротко заревел, крутанул лобастой головой и легко, словно куклу из тряпок, перебросил ее через себя. Девушка впечаталась всем телом о стену и, потеряв сознание, упала за большую бочку.
Дождь лил сплошным потоком, но коровник горел, словно куча сухого хвороста.
Село разбудили тревожные сигналы машины и частые удары в рельс. Со всех концов к горящему коровнику бросились люди. Не обходя луж, мчался Степан, за ним в штанах и майке — полураздетый Сергей.
— Багры, топоры! Насос давайте! — кричал возле гаража Матвей Лукич.
Несколько человек начали баграми растаскивать крышу, но председатель закричал:
— Коров, коров спасайте!!!
Человек десять вслед за Барабановым и Стукаловым бросились в горящее помещение.
А гроза не утихала. Землю освещали мертвые, холодные вспышки. Природа салютовала приходу весны.
Минут через пятнадцать все животные были спасены. Коровник горел ярким пламенем. Из распахнутых ворот клубами валил дым, но ветер загонял его обратно.
— Ну, слава Богу, — тяжело дыша, проговорил Матвей Лукич. — Коров спасли, а этого куреня не жалко…
— Надо смотреть, чтобы огонь не перекинулся на свинарник! — с тревогой крикнул Стукалов. — А ну, ребята, растягивай теперь стены, вали стропила!
Люди с баграми бросились выполнять приказ.
— Стойте! Стойте! — раздался отчаянный женский крик. — А где Галя?.. Она же там осталась!.. — заголосила тетя Валя, очнувшись на свежем воздухе.
Все остолбенели. Войти сейчас в коровник опасно. Что же делать?
Вдруг Степан Бондарь, оттолкнув Матвея Лукича, бросился в ворота.
— Куда?! Сгоришь!.. — раздались испуганные голоса, но Степан уже исчез в дыму.
Оцепеневшие люди несколько минут смотрели на огонь. Все испуганно отшатнулись, когда внутрь коровника начали падать стропила. Кто-то вскрикнул, а тетя Валя заголосила еще сильнее.
Вскочив в коровник, Степан задохнулся. За дымом ничего не было видно. Он двинулся вдоль стены. Если бы Галя была где-то посередине, то ее бы заметили раньше.
Сверху с треском сыпались искры, падала охваченная огнем солома. Сделав несколько шагов, Степан понял, что все равно ничего не увидит в таком аду. Где-то позади с грохотом обвалилась горящая балка. Во все стороны брызнули искры.
Степан упал на колени и начал быстро ползти, ощупывая руками пол. В горле першило, голова кружилась. Невероятными усилиями он сдерживал себя, чтобы не закашляться, понимая, что тогда совсем задохнется. Вдруг стукнулся обо что-то лбом. Это была бочка с водой. Он пошарил вокруг. Рука наткнулась на сапог.
Галя лежала в углу за бочкой. Сверху ее прикрывала опрокинутая перепуганными коровами широкая дубовая скамья, на которую доярки ставили ведра. Поднятые кверху ножки скамьи уже горели. С крыши падали головешки.
Степан вытащил девушку из-под спасительной скамьи и быстро пополз к выходу.
А перед горящим коровником, в котором исчез Степан,
несколько минут стояла тишина; эти минуты казались часами.— Степан! Степан! — раздались голоса, но никто не отвечал.
— Лей на меня воду! — крикнул Стукалов Николаю Мовчану, который орудовал у помпы.
Несколько человек бросились к воротам.
— Осторожно!
Все увидели, как, охваченное огнем, стропило почти над самой дверью начало клониться в сторону. В это время из дыма, шатаясь, вышел Степан с Галей на руках. За ним с грохотом обвалились балки.
Люди бросились помогать Степану, сорвали с него тлеющую фуражку. Николай быстро облил товарища водой.
— Скорее машину!
— Врача надо!..
— Живая, дышит!
— Давай, мы понесём! — предложил кто-то.
— Я сам… — с трудом выдавил из себя Степан, раскрыв рот и жадно глотая воздух.
Толпа расступилась.
— Растаскивайте стены! — раздалась команда.
Тяжело ступая по грязи, Степан нес Галину к селу. Дождь лил словно из ведра, грязные потеки текли по закопченному лицу, по распахнутой груди парня. А он не отрывал глаз от неподвижного личика девушки, которое то и дело освещала молния.
— Галина, Галочка… Родная моя!.. — едва слышно шептал Степан и осторожно, словно ребенка, прижимал ее к себе.
А над селом, над степью, над всем Крымом гремел гром, вспыхивали молнии. Омытая теплым дождем земля радовалась пробуждению.
Весна! Пришла весна!
Глава сорок девятая
Больница была на противоположном конце села. Поэтому Степан принес Галю на квартиру. Сюда же прибежала и врач Вера Ивановна. С помощью Насти и бабки Степаниды она принялась приводить девушку в сознание.
Через полтора часа приехал вызванный из районного центра хирург.
За это время коровник сгорел дотла. Осталась только куча обугленных головешек.
Несмотря на дождь, во дворе Торопыгиных собралась толпа. В сенях плотно стояла молодежь. Разговаривали тихо. Настя открыла в комнате окно, выбежала в сени.
— Н-ну, как? — схватил ее за руку Сергей.
— Что с ней?
— Да говори же!..
Слышалось тяжелое дыхание.
— На боку синяк большой, очевидно, корова рогом зацепила, но переломов нет.
Степан не мог скрыть облегченного вздоха и бессильно оперся о стену.
— Но до сих пор не пришла в сознание. Дыма наглоталась. На ноге ожог. И как только ее коровы не затоптали, как только от огня спаслась?! — захлюпала Настя. — Кто там сигарету курит?! — повысила она голос.
В углу тихо зашумели, кого-то вытолкали за дверь.
Настя вытерла кулаком глаза и нос.
— Вы, друзья, расходитесь. Скоро утро. Я тут подежурю, а потом все расскажу. Идите, идите…
Она прошла по кухне, тихо проскользнула в комнату. Хирург шепотом предлагал отправить больную в районную больницу, но Степанида запротестовала.
— Не позволю! Вы что, шутите — трясти ее по ухабам, да еще в такой ливень… Завязнете где-нибудь в степи… Не дам, и все! Сейчас она заснула, ну и пусть спит!..
Хирург поговорил шепотом с Верой Ивановной и уехал.