Рассвет в объятиях Графа

Что он делает с ней? И почему ей больно, почему плачет? Во мне смешалось все — ревность, злость, в первую очередь — злость на себя. Опять я вспомнила ту ночь. Как он был нежен ко мне, делая своей женщиной. Когда же я освобожусь от всего этого.

Посидев на кухне пол часа в одиночестве и выпив две чашки чая уже собиралась подняться обратно в свою комнату, как на пороге появился ОН.В одних брюках, без рубашки. Злой, как черт. Мимолетно кинула взгляд на его предплечье, где вырисовывалась красивая корона и опустила глаза. Я в эту секунду ненавижу его всем сердцем.

— Чего не спишь?

Закатила глаза. Встала и собиралась молча выйти, но Эрик грубо перехватил мою руку:

— Еще раз проигнорируешь мой вопрос я тебя выпорю.

Дернула свою руку обратно, на которой остались следы от его пальцев. Какой же он грубый.

— Крики твоей жены не дают нормально заснуть.

По моему моя дерзость уже переходит грани, но вовремя останавливаться и держать язык за зубами я не умею. Граф не ожидал такого от милой племянницы, знаю.

Хотя о том, что я милая, он уже усомнился. Прищурился и подошел ближе, я попятилась и уткнулась в холодильник. Боже, дай мне сил не упасть от его близости. От него идет запах порока. Весь потный.

Понятно — после траха со своей женой. Опять мои мысли не в ту сторону…Краска бросилась в лицо.

— У тебя слишком длинный язык. Не провоцируй.

Он встал еще ближе, и сразу в ноздри бросился запах спиртного и взгляд стал блуждать по моему лицу. Вспомнила тот день в кабинете — запах спиртного напомнил. Оттолкнула его за грудь, чтоб убежать, но он грубо перехватил мои руки за кисти. Устремил свой дикий взгляд на мои губы…Сердце чуть не выпрыгнуло.

Думала, что поцелует. Я заметно заволновалась, и начала громко и отрывисто дышать, а Граф оскалился. Он будто насмехался над всем происходящим. Поймал жертву и играется. Его глаза! Как же они гипнотизируют, завораживают — им невозможно не поддаться. Отпустил мои руки…Я быстро побежала в свою комнату. Кожа зудит от его прикосновений, а сердце бьется в бешеном ритме. Что это было?

***

Через два месяца узнала, что Алиса беременна. Эта новость привела меня в шок. Я не была рада этому. Мне было больно осознавать, что она родит ему ребенка.

Идеальная семья! Она имеет право — она же его жена. Графа видела после того случая на кухне, всего лишь раз. Он по моему вообще не приходил домой. Поведение Алисы стало ужасным. Она истерила и кричала на всех, в том числе и на меня.

Ее выводило то, что ее муж постоянно не дома… Степан мне объяснил, что беременная женщина порой бывает агрессивна.

И еще, я чувствовала себя обузой! Нужно что — то делать с этим. Вернуться домой! Ах, если бы я знала, куда собиралась возвращаться.

Вечером сидела у окна и читала в интернете любовный роман…Я любила погружаться в книгу, это помогало забыться. Краем глаза заметила, как в ворота вошла машина Графа. Он вышел из нее и пошатываясь направился в дом. Пьян что-ли? Странно. Он был за рулем, без водителя. Вышла из комнаты, чтоб незаметно взглянуть на него. Граф медленной, неуверенной походкой шел в сторону кабинета. Боже! Он не пьян, а ранен. Под черным пиджаком, на рубашке я заметила след от крови. Зашел в свой кабинет, хлопая дверью и, я быстро последовала за ним. Когда зашла внутрь, он уже расстегивал рубашку. Стоял ко мне спиной и не заметил моего присутствия. Я подошла близко, и увидев большую рану на предплечье, накрыла рот ладонью…Граф несколько секунд странно смотрел, затем тихо произнес:

— Уйди…

Я покачала головой.

— Тебя должен осмотреть врач.

— Ты не слышишь?…Я сказал уходи.

Я ушла. Но ненадолго. Для того, чтоб найти какие-нибудь тряпки. Взяв несколько маленьких полотенец на кухне, вернулась в кабинет. Он уже сидел на диване, с окровавленными руками, а рядом на диване лежала пуля. Выпучила глаза.

Он что, достал пулю руками? Я в шоке смотрела на то, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Граф откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. По его лицу видно, как ему больно. Я намочила полотенца и подошла к нему. Открыл глаза, снова давая свои приказы:

— Камилла. Иди в свою комнату.

Слова ему давались с трудом. Я села рядом, очень близко и не слушая, стала аккуратно протирать рану. Мое лицо было очень близко к его лицу, и его горячее дыхание опаляло мою кожу. Его взгляд блуждал по моему лицу, заставляя волноваться еще сильнее. Лучше бы оставил свои глаза закрытыми. Эрик дернулся и издал глухой стон. Ему очень больно…И эта боль передается мне. Не поняла как, но на глаза навернулись слезы и я стала плакать, продолжая вытирать кровь полотенцем. Граф нахмурил брови, пристально меня разглядывая.

— Чего плачешь, маленькая?

— Тебе больно?

Он улыбнулся. Ни как обычно, а искренне, ослепляя своей улыбкой. Какой же он красивый. Слезы не прекращались. Если с ним что-то случится, я не переживу. Граф протянул свою руку к моему лицу и вытер слезы, оставляя на моей щеке след от крови.

— Я не люблю твои слезы. Не плачь.

Теперь улыбнулась я. Это настолько чувственный момент, что я вся дрожала от эмоций. Так близко к нему. Посмотрела в его глубокие глаза и растворялась в них. Взяла еще одно чистое полотенце и приложила к ране, продолжая смотреть в его глаза, и случайно опустила взгляд на его губы.

— Камилла. Ты знаешь, что такое фототаксис?

Его хриплый, тихий голос вернул меня в реальность. Покачала головой. Странное и незнакомое мне слово.

— Когда мотылек летит к свету, не подозревая, что там его ждет гибель — это явление называется фототаксисом…

Очень красиво намекнул, чтоб я не приближалась к нему близко. Что меня ждет гибель от этого…Не нужно было говорить. Я и сама знаю это отлично! Нахмурила брови и уставилась на него.

— Расскажи мне что-нибудь. Я хочу твой голос.

Так просто. Всего то несколько слов, чтоб окончательно потерять рассудок. Улыбнулась ему. Он лег на диван, тяжело дыша и продолжая смотреть на меня. В этот момент я была похожа на Шахерезаду, которая рассказывала царю сказки на ночь:

Их было двое — Он и Она. Они нашли друг друга и жили самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых людей… Они были счастливыми, потому что были вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному. Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было, где жить. И все говорили: “Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!” А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной. Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: “Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет. Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: “Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных”. Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной. И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: “Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?” Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной. Они вдвоем жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: “Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?” А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.

Я рассказывала эту историю с особой страстью…С глубоким голосом, погружая Графа в эту мудрую историю. Он слушал, не отрывая своих глаз от меня. Затем похлопал рукой по дивану:

— Ложись рядом Камилла.

Все внутри помешалось. Я не ослышалась? Рядом? Несколько секунд не могла определиться с решением, но все же медленно легла сбоку. Стараясь не причинить боль, спиной к нему. Через несколько минут Граф уткнулся в мои волосы носом. Его дыхание обжигало, а запах сводил с ума. Все тело задрожало от такой близости. Через пять минут по его глубокому и медленному дыханию, я поняла, что он заснул. Очень медленно встала и принесла одеяло, накрыла его, приложила сухое полотенце к ране и села рядом. Я боялась. Очень боялась, что потеряю его.