Рассветы без меня

— Какой странный кошмар, — пробормотала я, сквозь его поцелуи. Ник на какое-то время отстранился и прислушался.

— Кажется, они ушли, — произнёс он. Кто ушёл и куда, я так и не поняла, раздосадованная, что он остановился.

— И правильно сделали, — буркнула я, надеясь на продолжение, но последнее, что почувствовала, это то, как он нежно, всего лишь на секунду, прикоснулся своими губами к моим и потянул за руку, поднимаясь с колен.

Дальше провал, вроде бы мы куда-то шли, потом Ник нёс меня на руках. Он шептал, что нужно немножко потерпеть, и чтобы я не боялась. Интересно, чего? Я совершено не испытывала чувства страха. Напротив, я чувствовала себя в абсолютной безопасности на его руках.

Как мы оказались в какой-то комнате, не знаю. За окнами светила луна, и в её свете я видела перед собой лишь Никиту. Разорванная майка оголяла рельеф идеальных мышц. Хотелось прикоснуться к нему. Почему он так удивлённо смотрит? Склонился надо мной и, кажется, спрашивает, как я себя чувствую. А мне хотелось снова ощутить вкус его губ.

— Буду чувствовать хорошо, если перестанешь задавать дурацкие вопросы, — произнесла, не узнавая свой же голос и, притянув Ника к себе, обхватила его руками за шею. И он, конечно, тут же заключил меня в свои объятия.

Ник делал именно то, что я и хотела. Всё правильно. Это же мой сон. Здесь всё по моим правилам. Снова это странное ощущение, будто вдалеке. И непонятно откуда взявшийся вопрос в моей голове:

«Мия, что ты творишь?»

Как это что? То, что хочу больше всего на свете! И прекращать это ни за что не собираюсь! Навязчивое чувство к моей радости исчезло, и мне, наконец, удалось полностью раствориться в происходящем.

Я не могла описать своё состояние. Это было похоже на сумасшествие. На безумие. То по щекам катились слезы, то из груди вырывался смех. Я умоляла Ника не останавливаться и не хотела, чтобы этот сон вообще заканчивался, потому что сейчас чувствовала себя счастливой во всей этой нереальности. Время будто замирало. И хоть было темно, мне казалось, что мы зажгли небо. Комната вокруг плыла и приобретала разные формы, а я кричала его имя и прижимала сильнее к себе, оставляя на его спине следы от ногтей. Замирало сердце и вновь принималось биться, как ненормальное. Как же хорошо! Неужели так бывает? Когда всё вокруг в очередной раз потемнело, картинка вдруг сменилась. И я с горечью осознала, что приятная часть сна окончена. Я стояла на берегу. Этот кошмар был мне до боли знакомым. Снова гром, огромные волны. Я борюсь за случайные глотки воздуха, но вдруг понимаю, что это бесполезно. Чувствую чьи-то руки. Лица я не вижу. Оно размыто. Я прошу назвать имя, и объяснить, какого чёрта мне продолжает сниться этот дурацкий сон, появившийся после того путешествия на берег моря с Ником. Но ничего не слышу в ответ. Вместо этого доносится звон бьющегося стекла, и голова начинает болеть так, словно сама раскололась на тысячи осколков.

Открыв глаза, я сначала решила, что всё ещё сплю. Комнату я не узнала, деревянные стены, как и потолок, вижу лишь часть окна с плотными бордовыми занавесками, сквозь которые пробивались одинокие лучи солнца, остальной обзор был мне недоступен. Только что мне казалось, что я слышу пение птиц за окном, но постепенно в ушах начал нарастать звон, и кроме этого неприятного звука я ничего не слышала. Зажмурившись, я мечтала лишь о том, чтобы это поскорее закончилось, и обхватив голову руками, словно удерживала её на месте. Мои молитвы были услышаны. Звон отступил, а немного привыкнув к тяжести в голове, ко мне вернулся слух. Рядом кто-то был. Я повернулась в сторону раздающегося звука и увидела Ника! Он собирал в совок, судя по формам, осколки разбитого стакана. Встретившись со мной взглядом он оставил своё занятие и подошёл. Мне как раз удалось сесть, правда я продолжала держаться за виски.

— Проснулась, принцесса? — произнёс он, а я испуганно перевела взгляд на осколки и вновь посмотрела на Ника. Он проследил за моим взглядом и добавил: — Окно было закрыто неплотно и распахнулось от ветра. Стакан стоял на подоконнике, вот и разбился. Разбудил тебя? — он улыбнулся уголками губ и присел рядом, а я попятилась.

Объяснения, почему разбился стакан, конечно, убедительны, но они меня не особо волновали. Куда более важно было другое.

— Где я?

— Это дом Дена. А точнее его дача, —пояснил он это так, будто ничего странного не было в том, что мы оба оказались здесь. Я же была далеко от понимания этого события.

— Дача Дена?! И что мы здесь делаем?!

Ник подозрительно прищурил глаза, немного нахмурившись:

— Прячемся от «Крутых», вообще-то…

— Почему?

Кажется, моим глазам больше некуда округляться. В самом деле, зачем нам прятаться от «Крутых»? Мне зачем от них прятаться?

— Мия, — прозвучал его голос уже сурово. — Ты что, совсем ничего не помнишь?

Я напрягала все свои мыслительные функции, отвечающие за память. И правда. Будто пустота, провал. Я пыталась вспомнить последнее, происходящее со мной накануне, но память решила возвращать мне лишь отдельные фрагменты прошлого. Усиленно стараясь восстановить хоть что-то из предыдущего дня, перед глазами, наконец-то, замелькали картинки. Ник, Артём, Лерка! Дадиев! Лерка!!! Моя Лерка и Тимур! Подруга предала меня и, всё же, благодаря ей я осталась жива! Хотя ей самой повезло меньше…

Видимо, выражение моего лица изменилось, так как Никита еле заметно кивнул.

— Лерка… — прошептала я и тут же добавила уже громче: — Что с Лерой? Где Дадиев? — судорожно начала оглядываться, я не знала, что из того, что я сейчас вспомнила сон, а что было реальностью. А что если Никита с Дадиевым всё же заодно? — Ник, почему мы здесь? Вместе?

— Мия, Мия, спокойно…

Он обнял меня за плечи. Я пыталась вырваться, но Ник крепко прижимал меня к себе и гладил сейчас по голове.

— Лера в больнице, — продолжил он. — Я появился, когда она была уже без сознания, но ещё дышала. Вызвал для неё скорую. Не переживай. Всё будет хорошо, я рядом.

Честно говоря, его близость меня совсем не успокаивала. И в том, что он так смело меня обнимал, уж точно хорошего ничего не было. На нём были лишь джинсы, майка отсутствовала, и он прижимал сейчас меня к своей груди, обжигая своими прикосновениями. Сердце билось, что есть сил, и стучавший где-то в висках пульс не давал мне его успокоить. А я всё не понимала, что за странное поведение, упираясь слишком слабыми руками в его торс.

Вдруг Никита отстранился. Заглянув в глаза, он пробормотал:

— Чёрт, — и принялся осматривать мои плечи. Видимо, что-то обнаружив, выругался, и резко поднявшись с кровати зашагал по комнате.

— Последнее, что ты помнишь — это Дадиев?

Я неуверенно кивнула.

— Чёрт, — повторил он и снова присел рядом. — Тимур, видимо, успел вколоть тебе что-то вроде наркотика. Сильнодействующее вещество. Поэтому ты в таком состоянии.

Наркотик? Так и подсесть недолго. Не первый раз мне вкалывают какую-то дрянь против моей воли. Но если я была не в себе, то что произошло за это врем? Воспоминания снова усиленно закружились в моей голове. Роща, рядом Ник, затем сбитые ноги, какая-то комната… Что из того, что я сейчас вспомнила, было сном, а что реальностью?

Наконец-то, обнаружила, что укрыта одеялом. А вот под ним… Нет. Только не это… Я была совсем без одежды. Может быть, просто очень испачкалась и сняла её? Мне тут же самой смешно стало от этой мысли. Это ж как надо было испачкаться, чтобы пострадало и нижнее белье?

— Ник, мы с тобой…

Я подняла на него испуганный взгляд. Неужели он воспользовался моим состоянием и… Нет. Пусть это будет сон! Чувствовала я себя паршиво, как никогда. Если мой сон был не таким уж и сном, выходит я предала Тёма. Тёма, который мне доверял, не смотря ни на что. Слепо верил, и которого, не смотря на свои чувства, я предавать не собиралась. Более того, ни за что бы не позволила этому случиться будь я в светлом уме и твёрдой памяти. Но тогда Ник должен сейчас сиять от своей удачи. Утёр нос Артёму, переспав со мной. Не этого ли он хотел? Однако взгляд Никиты становился всё мрачнее. Он ничего не отвечал. Просто прожигал меня своим взглядом, и от этого становилось не по себе. Я с ним наедине. Где моя одежда, мне неизвестно. Даже если я попытаюсь убежать — в таком виде, это даже представить сложно. Прибавить сюда моё состояние, и эта идея становилась совершенно абсурдной. Но почему Ник злится? Ведь я сейчас совершенно беззащитна, и ему об этом известно.

Тем временем он взял мою руку. Не в силах была сопротивляться, так как физическая слабость была сейчас сильнее моей воли.

Я попыталась повторить вопрос:

— Ник, мы с тобой… Занимались… Занимались?

Я вдруг почувствовала что-то жгучее, подступающее к глазам, но постаралась сдержаться. Всё ещё надеялась, что найдется какое-нибудь нелепое объяснение моей наготе.

— Занимались, — разрушил остатки моей надежды Ник. И безапелляционно добавил: — Мы занимались любовью.

Я закрыла лицо руками и потёрла его в надежде на то, что всё еще сплю. Но открыв глаза, на меня, по-прежнему, смотрели карие глаза.