Ратибор. Окталогия

– Как же туго до вас доходит, о боги! Эти двое воинов и вырезали собак этих блохастых, пока вы там дрыхли все! – снова горячо взвилась Оливена, вклинившись в разговор. – И между прочим, спасли твою дочь от пятерых северян, что повстречались на моём пути недалече, у опушки Совиной, когда я с ягодами возвращалась! Ты бы меня больше не увидел, отец, ты понимаешь, коли бы не они?! Как тебе не стыдно так встречать моих спасителей?! Нет, наших спасителей! Как всем вам не стыдно?! – юная красавица была прекрасна в своём праведном негодовании. – Вместо того, чтоб щедро, от души отблагодарить этих могучих ратников, не побоявшихся всего втроём прийти нам на помощь, за стол усадить, медовухи с квасом налить, вы на них лишь коситесь зло да лопаты в лицо суёте! Что с вами?! Опомнитесь, люди! Это наши друзья!..

– Третий, я так понимаю, конопушкин? Не знаешь, Ратик, – крякнул ехидно Мирослав, – давно ли у нас Емеля могучим ратником стал?

– Тоже заинтересовал этот вопрос, дружище! Видимо, так языком молоть силушка да удаль нужны немалые!..

– Что на тебе надето? Что за тряпьё такое необычное? Ты в порядке, доча?! – между тем Мизорад обеспокоенно подлетел к Оливене, мельком осмотрел и хотел было прижать её к груди, но та зло оттолкнула его, едко бросив: – В полном! Да только это не твоя заслуга, если что!

– Так всё и было? – староста удивлённо вытаращился на приятелей.

– В общих чертах, – хмыкнул в ответ Ратибор.

Мирослав лишь утвердительно качнул головой.

– Ну, коли так… – Мизорад явно смутился, задумчиво осматривая оставшийся у него в руках отрубленный черенок, после чего примирительно глянул на троих друзей: – Прошу не серчать на нас! Сами понимаете, не ведали всех обстоятельств, а соображалка сейчас не шибко варит в наших котелках… Гостям мы всегда рады, коль к нам с мирными намерениями… Прошу тогда к столу! И взаправду, отпразднуем избавление Бобруйки от лиходеев скудоумных… Но должен вас предупредить, что это ещё совершенно точно не конец, ибо он – вернулся!..

Глава 11 Таверна «Пушистый хвост»

Бобруйская слобода

– Это понятно, что не конец, что это только начало, – фыркнул себе в бороду Ратибор, приканчивая добрый кувшинчик кваса. – Тоже мне, удивил!..

– И не говори!.. – Мирослав, размеренно уплетающий миску со щами, согласно осклабился. – А кто там вернулся-то, а кто нет? Рассказывай лучше, старче, что тут у вас происходит… И начни сначала, будь добр!

Местный трактир под названием «Пушистый хвост» представлял собой довольно обшарпанное двухэтажное деревянное строение, сложенное, впрочем, добротно и основательно; внешний же вид сего питейного заведения мало интересовал как местных жителей, так и Первокла, хозяина таверны, худощавого, можно даже сказать, весьма щуплого парнишки двадцати четырёх лет от роду. Кабак отошёл к нему совсем недавно, по наследству, как к старшему сыну после гибели отца в недавней сече с Варградом. Та глупая кровопролитная резня между русичами до сих пор оплакивалась с обеих сторон и будет ещё долго поминаться недобрым словом да слезами горючими: слишком много люда славного не воротилось тогда с поля брани, прозванного опосля рубки в народе Алой поляной, к своим родным. Помогали Первоклу в поддержании харчевни на плаву два младших брата, Видогост и Деякий, двадцати одного и семнадцати годков, соответственно, без лишних вопросов взвалившие на себя бремя управления трактиром: беда только объединила трёх братишек; если какие разногласия и существовали ранее между ними, то теперича были забыты напрочь. Стряпнёй на кухне занималась их матушка Добровоя. И говорят, лучше щей не варил никто на много вёрст в округе.

Солнце находилось в зените, когда Ратибор, Мирослав и Емельян нагрянули в «Пушистый хвост» и расположились по старой доброй традиции за угловым столиком у стены; компания завсегдатаев из нескольких сельчан поначалу никак не хотела уступать нагретое их седалищами уютное местечко, но рыжебородый богатырь так гаркнул на них, что аж окна задребезжали в кабаке, велев немедля убираться прочь, пока «кости ещё целы да мозги по заднице не стекли». Тамошние обыватели, недовольно бормоча, предпочли всё же не связываться с наглым громилой, благо оказались ещё трезвые и разум возобладал над первоначальным порывом нахамить этому вспыльчивому гиганту в ответ. Заказав себе фирменное блюдо Добровои и по кувшинчику кваса, друзья, споро уминая вкуснейшие щи, принялись слушать подсевшего к ним Мизорада. Сельчане попробовали было отпраздновать с гостями столичными победу над варградцами, но общая гулянка быстро заглохла; все очень хорошо понимали, что веселиться покамест рановато. Лишь особо упоротые местные жители, разномастными островками разбросанные беспорядочно по первому этажу, продолжили малость баловаться хмелюшкой; кто топил своё горе в вине и медовухе, потеряв родных и близких при последних событиях в деревушке, а кто просто выпускал пар; нервишки пошаливали у многих, что было, то было.

– Сначала так сначала, – пробурчал Мизорад, добро прикладываясь к здоровенной деревянной кружке с пивом. – А началось всё с того, что не вернулся с охоты Беримир. Опытный следопыт… был. И ладно бы, пошёл на медведя там аль кабана, так зайцев же утопал пострелять! Кумекали попервой, задерживается, бывает… Он мог по несколько дней в чащобах колобродить… Но прошла неделя, а его всё нет и нет… Тульбенка, жинка его, в конце концов, ор подняла такой, что ухи заложило у всех, кто в районе версты от неё находился… Она может!.. Гром, а не баба! Всем селом искали, в общем, пару дней целых. Ни следа… Как в прорубь провалился! Или в нужник… Ну а когда воротились, выяснилось, что у нас недочёт, ибо вернулись-то не все! Пустислав и Радимил пропали, два местных наших ротозея. Правда, их особо никто не искал поначалу, ибо были они отъявленными любителями заложить за воротник; мы и подумали, что где под берёзкой разложились, поди, с половичком, грибочками сушёными да котомкой с хмелем и гуляют. Чай, дома-то их зазнобы за такое дело лавки бы о хребты им переломали… Но они не объявились ни вечером, ни поутру, и что делать, мы не знали; то ль упились где и дрыхнут мертвецким сном, сволочи, то ль случилось чего… В общем, спустя сутки прошерстили по близлежащим окрестностям – и нашли их следы! Прокандыбали по ним и вышли аккурат… куда бы вы думали?! Правильно, к ней самой, окаянной, к Проклятой долине!.. А камушка-то на входе и нет здоровенного, да какие-то завывания жуткие раздаются по ту сторону! Не человек это и не зверь, точно вам говорю! Тут-то мы знатно обтрухались, конечно, дав такого стрекача до Бобруйки, что дикие лани наверняка обзавидовались нашей прыти… Вскоре туда же утопала семейка Горецвета, что по ягоды пошла с утречка. Охотники проследили. Бросили корзины с земляничкой, обед недоеденный да напрямки в Проклятую долину и попелёхали! Ну а ещё через три дня у нас целая семья отчалила прям ночью из своей избушки крайней: Боголюб, добротный, крепкий работяга, красавица его Всемила да пара их детишек, Голуба и Вячко… Я их хорошо знал… Тут уж поджилки затряслись у многих… И ладно бы, хоть ясно было, что происходит!.. Мы всем селом друг другу репы чесали, пытаясь сообразить, как такое, вообще, возможно! Зачем они встали средь темени да, похоже, по доброй воле отправились во мгле непроглядной в это жуткое Твердоземье! А тут ещё Зданимир, наш старейший зверобой, подлил масла в огонь! Обмолвился, что видел сопровождающие их следы странные, как будто кто-то плыл по воздуху рядышком, лишь слегка касаясь землицы носками ног, но лучше бы он молчал, ибо страху навёл пуще прежнего…

– Скорее уж тогда, не по доброй воле их выдернули из лачуги родной… – Ратибор неодобрительно взглянул на старосту, уговорившего своё пиво и принявшегося жадными глотками отхлёбывать из пузатого кувшинчика с вином. – А что там за тёмные разбойники какие-то? Поди, в лесу где ваши бравые охотники издалека увидели прикандыбавших в здешние края недобитков из варградской рати да приняли их за прислужников тьмы?

– От страха зыркули навыкате, вот и чудится бог весть чего… – едко хмыкнул Емельян, с интересом внимая рассказу Мизорада.

– Ну, это нормально… – Мирослав, умяв плошку щей, удовлетворённо откинулся к стене. – Не обделавшись, не насочиняешь…

– Да хотя бы и так! – горячо взвился вдруг несколько уязвлённый староста. – И вообще, в чём я не прав?! Разбойники они? Бесспорно, таких ещё поискать! Тёмные?! Естественно, если предположить, с кем они там, похоже, сдружились, в Твердоземье…

– И с кем же, позволь полюбопытствовать? – Ратибор вперил твёрдый взор в испуганную физиономию враз осёкшегося на полуслове Мизорада.

– Знамо с кем… – вдруг сразу сжавшись в дрожащий комочек, проскулил тоскливо их собеседник. – С тем самым мрачным волхвом, который вернулся!.. Со слугой самого Карачуна, Повелителя тьмы, морозов да вечного мрака…

– А-а-а-п-чхи!.. – Емельян вдруг чихнул на весь кабак так, что даже гул голосов в таверне мгновенно затих. – Ай-яй, не обращайте на меня внимания, – смущённо прогундосил он, неловко доставая из нагрудного кармана своей полосатой рубашки шёлковый платочек и смачно в него высмаркиваясь. – Это у меня чихуня проснулась, не пойму только на что… То ль на пух тополиный, что всё продолжает забиваться туда, куда не след, то ль на Карачуна и его служанок…

– Типун тебе на язык, дурья твоя башка! Ты кого служанкой назвал?! – раздражённо зашипел испуганный староста. – Самого Мельванеса?! Да он тебе за такое…

– Молодца, Емеля! – громогласно расхохотался Ратибор на всю корчму, заставив опять умолкнуть вновь нарастающий гул голосов в трактире. – Тёмная служанка, ха-ха! Надо взять на вооружение да метнуть в это седое дерьмецо при случае данную остроту… Если, конечно, речь идёт о нашем чёрном таракане… Представляю, как он покраснеет! Аль посинеет… Может, его даже удар хватит, и колдунишка тут же окочурится, но это было бы обидно! Есть охотка ему самолично дыню открутить!..