Разбитная разведёнка

— Машина новая. — согласился он, и приготовился попрощаться. — Был рад тебя увидеть, Марин, но меня…

— А с мамой всё хорошо? — не дав ему закончить, задала следующий вопрос женщина.

Обычно о семье Руслан со своими подругами не разговаривал, но с Мариной это вышло само собой. Видимо роль сыграло то, что она, как и он сам, была привязана к матери и росла без отца. Тот исчез, оставив им две комнаты в коммуналке, которые они не имеют права продать. Марина маму очень любила, разговаривала с ней каждый день, но как только стала зарабатывать, съехала на съёмную квартиру, чтобы больше никогда не делить с соседями кухню и очередь в туалет.

— Хорошо, вот недавно поклонника себе завела. А у твоей как? — спросил он, замявшись от того, что так и не вспомнил имени старушки. Пусть лично они и не были знакомы, но Марина часто её упоминала.

— Мамочка умерла. Я уже второй месяц без неё.

«Поздоровался, блять! Нужно было сидеть в машине, пока Женька сама не подойдёт! — мысленно выругался Руслан. А потом, взглянув в сторону клиники и обнаружив, что Женя исчезла, он рефлекторно сделал шаг вперёд, желая выяснить, куда она подевалась, но стоящая напротив Марина решила, что он делает этот шаг к ней и прижалась к нему, ища утешения. — Твою мать!»

Включить режим козла и отпихнуть от себя бывшую любовницу, было бы легко, но в памяти всплыл разговор с Женей, когда она рассказывала о смерти своего отца. Он уже облажался, проглядев то, как она ушла, а теперь ещё и собирается в схожей ситуации копировать поведение её бывшего мужа? Вот Руслан и стоял на месте, позволяя Марине выговориться. А её словно прорвало, она говорила и говорила:

— …мамочка несколько недель болела, а потом раз — и не проснулась.

Пока женщина изливала своё горе, с потерявшейся Жени мысли мужчины переключились на мать. После знакомства с её другом, Руслан толком с ней не разговаривал, посчитав, что раз доисторический ловелас обижать её не собирается, то ему стоит отойти в сторону и не мешать матери принимать ухаживания.

«Надо к маме зайти и проверить, не забывает ли таблетки пить. А то от этой любовный дребедени и не такое забыть можно».
– решил он.

Марину было жаль, многочисленные знакомые могут помочь развеяться, но от чувства своего одиночества не спасут, и раз ей достаточно было одного упоминания мамы, чтобы начать плакать, она всё ещё остро переживает её потерю. Руслан всё это понимал, сочувствовал, но при этом не забывал и о себе, поэтому нащупав в кармане телефон, осторожно достал его, стараясь не потревожить прижавшуюся к его груди женщину, и попытался дозвониться до Жени, но не вышло.

Когда Марина успокоилась и, отлипнув от него, принялась извиняться за свой срыв, Руслан покивал и, сказав, что спишет, оставил её у машины одну, поспешил к клинике.

За стойкой регистратуры стояла девица, чей рост превышал его собственный, что натолкнуло мужчину на мысль, что мимо великанши незаметно Женька прошмыгнуть не могла, и если она зачем-то вернулась, то девушка-шпала её наверняка видела.

— Здравствуйте. Вы кого-то ждёте? — обратилась она к Руслану.

— Да, она уже должна была освободиться, а её нигде нет. — пожаловался он, не зная, нужно ли говорить для чего именно сюда приходила Женя. Хоть рядом и не крутились другие пациентки, а на стенах не висели плакаты с женской анатомией, чувствовал он себя в этих станах инородным элементом и принялся молоть ерунду. — Она была записана на десять. Сама маленькая, а пуховик большой и зелёный, она в нём на кочку мха похожа.

Девица сначала разулыбалась, а потом, окинув его внимательным взглядом, произнесла:

— Невысокая пациентка, записанная на приём к десяти, ушла несколько минут назад.

— И обратно не возвращалась?

— Нет. — убеждённо ответила она.

Выйдя из клиники, Руслан сделал ещё одну неуспешную попытку связаться с ней, а потом пришёл к выводу о том, что Женя, похоже, просто забыла об их договорённости и самостоятельно поехала за рыбой. Женщины часто позволяли себе опаздывать, но это был первый раз в его биографии, когда о встрече с ним и вовсе забыли. Это могло бы стать сильным ударом по самолюбию, если бы не было так своевременно, ведь иначе он был бы вынужден представить женщин друг другу.

А вот Марина в отличие от Евгении, очевидно, желала ещё немного побыть в его компании, потому что всё ещё стояла у машины, с любопытством на него поглядывая.

– У тебя там подруга работает? — спросила она, дождавшись, когда мужчина снова оказался перед ней.

Распространяться о своих серьёзных намерениях к Жене Руслан не стал и, указав на машину, спросил:

— У тебя адрес не изменился? Давай подвезу.

Смышлёная Марина больше не стала интересоваться его личной жизнью, переключившись на себя. Начала она с того, что место обитания не сменила. Потом упомянула, что жить в коммуналке сама больше никогда не будет, и собирается найти жильцов, но перед этим ей нужно забрать оттуда всё ценное. Руслан точно помнил, что не задавал вопросов, и даже не поддакивал, когда она рассказывала, как один знакомый на газели перевез любимое кресло её мамы и комод, а подруги помогли доставить на съёмную квартиру растения и часть посуды, и теперь ей осталось увести оттуда лишь книгами и фотоальбомы. Поэтому для него стало неожиданностью, услышать от неё:

— … А я тебя за это ужином накормлю.

— За что? — не понял он.

— Я завтра всё там вымою, а ты меня оттуда до дома довезёшь. Осталось забрать только две коробки и сумку. Тебе и подниматься не придётся, за сто рублей мне сосед их до машины донесёт.

— Сам донесу. — категорично заявил Руслан, прежде чем осознал нехитрую манипуляцию женщины, и прежде чем высадить её добавил. — У меня завтра день загружен, и могу не вырваться, но тогда кого-нибудь из ребят вечером пришлю, только адрес дай.

Та дурь о том, что раз Женя не жена и ещё не мать его ребёнка, то ему не нужно оглядываться на неё, решая, когда, как и с кем общаться, была придумана, чтобы заглушить испуг, охвативший его у клиники. Бояться чужого разочарования ему раньше не приходилось. По молодости бывало стыдно перед матерью, но он всегда знал, что, чтобы не произошло, она не отвернётся и примет его со всеми ошибками и неудачами. А вот Женя всепрощающей точно не была, а сам он не успел проявить себя как-то по-особенному, чтобы заслужить абсолютное доверие с её стороны. А ещё, судя по обрывкам услышанной им информации, Женин муж стал бывшим из-за того, что жена для него была не единственной женщиной, с которой он «контактировал». Поэтому Руслан и решил, что увидев, как он общается с бывшей любовницей, Женя надумает себе лишнего и всё разрушит. Что значит это «ВСЁ» толком мужчина не знал, но испугался этого, а потом и разозлился за этот испуг и на себе, и на Женю.

Вернувшись к себе домой Руслан час помаялся, шатаясь по квартире и не зная за что взяться, сделала пару рабочих звонков, предупредил, что до вечера будет недоступен и, отложив телефон и прочие заботы на потом, отправился к матери.

— Подстриглась.

— Что? — переспросил Руслан, когда был пойман на разглядывании. — А я заметил, тебе очень идёт. И раньше глаза с трудом отводили, а теперь слепнуть от красоты твоей начнут.

На самом деле без подсказки матери он бы не понял, что её аккуратно собранные на затылке волосы стали на десяток сантиметров короче.

Встретила женщина сына предупреждением, что она только собралась ему звонить и звать на суп. Вот за обедом Руслан и поглядывал на неё, пытаясь понять, не изменилось ли чего. Прежде всего искал он симптомы слабости, усталости или болезни и был рад, что за те дни, пока они не виделись, самочувствие мамы не ухудшилось. А после её заявления об изменении причёски он заметил, что она стала выглядеть по-другому.

— Цветёшь и пахнешь. — протянул мужчина и, стараясь не кривиться от своих мыслей, приготовился спросить, не влюбилась ли она. Но не сделал этого, потому что его мама сама хотела рассказать о себе и своих планах.