Разбитые осколки

– Ты хорошо выглядишь, – говорит она, и я не могу сдержать удивления.

Я давно такого не слышала.

– Наверное, это из-за массажа, который организовал для меня Коллин. До этого я была похожа на старую деву. Ты его об этом попросила? – любопытствую я.

Хелен и Декстер тайно консультируют его? Она широко улыбается.

– Нет, Коллин внимателен и обладает интуицией. Он не спрашивает моего совета.

– Обладает интуицией, – повторяю я, слыша презрение в своем голосе. – Вы виделись?

– Да, дважды на этой неделе, – она потягивает свой зеленый чай. – Разве он тебе не сказал?

– Да, говорил, – отвечаю я.

Она с любопытством смотрит на меня.

– Ты ему не поверила? – ее улыбка смягчается.

Пожимаю плечами и вздыхаю.

– Я... я не знаю. Я... – замолкаю, когда официантка подходит и принимает заказ.

Хелен заказывает салат из лосося, а я – «Цезарь» с цыпленком.

– Вы будете сегодня на ужине? – спрашиваю я.

– Я не в курсе. Почему ты не поверила, что он приходил ко мне?

– Понятия не имею. Я просто не привыкла к его честности, – признаюсь я. – Не честности, а откровению, – поправляю себя. – Не то чтобы я считала Кэла или Криса лжецами, но у них обоих были свои секреты. Мне просто интересно, каков Коллин, – признаюсь я.

– Как все прошло? – она спрашивает небрежно, но Хелен не делает ничего случайно.

Я прошла через все, что случилось. Рассказывала ей о том дне, когда появились Крис и Кэл, о том, как идут дела с тех пор. Я сосредотачиваюсь на фактах, а она слушает, не показывая ни малейшего удивления или предвзятости. К тому времени, когда я заканчиваю рассказ, еду уже принесли, мы благодарим официантку, и Хелен кладет в рот кусок лосося. Я склоняю голову и быстро читаю молитву – привычка, которую я переняла от миссис Скотт.

– Итак, многое происходит, по понятным причинам, но что ты чувствуешь по отношению к ним? – спрашивает она, и я вздыхаю.

– Как любой нормальный человек чувствовал бы себя в такой ситуации. Ошеломлена, встревожена, разочарована, но благодарна. Благодарна, что все не стало еще хуже, что мы прошли через то, что могло бы изменить нашу жизнь. Если бы Кэл убил Клейтона, все было бы намного хуже, – последнюю часть я произношу тихо, и она кивает.

– Ты привыкла жить с Коллином? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Он совсем другой, – смотрю на свой салат и играю с вилкой. – Но бывают моменты, когда я узнаю кого-то в нем, – чувствую, как мои щеки краснеют, и ненавижу себя за это. – Я... я не знаю, как к нему относиться, – тихо говорю. Моя рука массирует затылок, напоминая мне о нескольких райских часах.

Коллин, по всей видимости, сам сделал этот жест.

– Ты чувствуешь к нему отчужденность?

Я киваю.

– Разве не должна? – искренне спрашиваю я.

– Кто держит дистанцию, ты или он? – Хелен слушает ту часть истории, с которой она знает вторую половину.

Интересно, о чем с ней разговаривает Коллин, какие процедуры они проводят, чтобы приблизить их к интеграции?

– Думаю, мы оба, – говорю я, чувствуя себя немного виноватой.

– Ты собираешься сегодня на ужин?

– Да, это впервые, когда мы будем только вдвоем, – повышаю голос.

– И ты нервничаешь? – Хелен прячет улыбку, но я уже ее увидела.

– Честно говоря, да, – признаюсь я. – Он такой... его трудно читать.

– Коллин? – спрашивает она, и задаюсь вопросом, хочет ли она, чтобы это прозвучало как обвинение или я просто так это воспринимаю.

– Знаю, он говорит, что открыт, как книга, но мне не обязательно в это верить.

– Ты думаешь, у него есть скрытые мотивы? – спрашивает она, но ее голос нейтрален.

– Как и у всех нас, – встречаюсь с ней взглядом.

Она берет салфетку и прикасается ею к губам. Затем складывает руки и наклоняется ближе к столу.

– Ты веришь, что Кэл любит тебя? – она спрашивает.

– Конечно, – отвечаю я, ощетинившись.

– И Крис? – спрашивает она, и я киваю. – Коллин? – и тут я делаю паузу.

– Я недостаточно его знаю, чтобы понять, любит ли он меня, – улыбаюсь. – Я спрашивала, гей ли он. Читала об этом, когда занималась исследованиями, – хихикаю, чтобы поднять настроение, и даже Хелен улыбается. – Вчера мы хорошо провели время, – тихо признаюсь я, мельком встречаясь с ней взглядом. – До этого он напоминал мне Криса или Кэла, по которым я скучала, и это заставляло меня хотеть быть рядом с ним, но тогда я впервые подумала, что он мне нравится, – беру свой стакан и делаю маленький глоток, мое сердце бьется быстрее, и я просто делаю глубокий вдох. – Этого я и боюсь, – отвечаю, и она кивает, словно ждала, что я скажу. Хелен протягивает руку через стол и сжимает мою.

– Это нормально, Лорен, – успокаивает она.

Проявление привязанности вызывает слезы, но я их подавляю.

– Я чувствую себя глупо, потому что... я должна чувствовать к нему то же, что к Кэлу и Крису... но в то же время, если я это сделаю, не смогу избавиться от чувства вины, которое заставляет меня ощущать себя огромной лицемеркой, потому что я сказала Крису и Кэлу, что я люблю их всех, – тараторю все это в одном предложении.

– Если ты будешь ближе к Коллину... чего ты боишься?

Я размышляю над ее вопросом весь день. Тогда я ей не ответила. Просто пожала плечами, как будто это глупость, а она не стала настаивать, так как технически у нас не было настоящего сеанса. В то время это нечто другое под видом двух друзей, встречающихся за обедом и девичьими разговорами. Салат, который я съела, волнами перекатывается у меня в животе, пока я сижу перед шкафом, пытаясь выбрать, что надеть. Я нервничаю так же, как и на первом свидании с Кэлом много лет назад. Тогда у меня не было шкафа, полного дизайнерских платьев и обуви. Он не сказал, куда мы едем, но, зная Коллина, это будет какое-нибудь шикарное место, соответствующее всем его требованиям.

– Все они прекрасны, Лорен, – говорит Рэйвен, когда они с Кэйлен садятся на кровать и смотрят, как я перебираю платья. – И почему ты так нервничаешь, милая? – она спрашивает.

– Не знаю, я веду себя глупо, – плюхаюсь на кровать.

– Все будет хорошо между тобой и... Коллином, – она подчеркивает его имя.

– Да, с ними все хорошо, просто нужно привыкнуть, – говорю я ей так уверенно, как только могу, особенно после речи, которую произнесла ранее.

Рэйвен сжимает мою руку и кивает. Я обнимаю ее, и она обнимает меня в ответ, как делала это в детстве, чтобы дать мне понять, что все будет хорошо.