Разлученные души

Размышляя о словах деда, Ричард почувствовал, как по щеке катится слеза. Он вспомнил о времени, когда из-за нанесенных увечий Кэлен находилась на грани смерти. Когда она потеряла ребенка и чуть сама не погибла. Как он смог бы жить без нее? Без Кэлен его жизнь не имела смысла.

Когда она была в столь ужасном состоянии, Ричард бросил все и увез ее в безлюдные земли Вестландии, построил маленький домик, где они мирно жили бы после ее выздоровления. То время было одним из лучших в его жизни. И Зедд призывал вновь так поступить.

Ричард спросил себя, а если Зедд прав? Может, он тратит на бесполезное спасение человечества от саморазрушения не только свою жизнь, но и жизнь Кэлен? Ведь Кара, наконец, нашла счастье, но затем последовала с мужем зову долга. Они сражались с желавшими уничтожить мир, и в итоге муж Кары погиб, а она потеряла шанс на счастье. И ради чего? Стоил ли этого мир?

От подобных мыслей Ричард ощутил слабость и головокружение, чувствовал себя потерянным и заблудившимся.

— От тебя зависело столько хороших людей, Зедд, как же ты принял такое решение? Как нашел силы пойти на подобное?

Волшебник медлил с ответом.

— Это был один из самых сложных поступков, которые я совершал. Но одновременно чувствовал легкость, поскольку поступал так ради любви к твоей матери и тебе, хотя ты тогда еще не родился. Я хотел, чтобы вы прожили жизнь вдали от долга, и прожили ее счастливо. Благодаря моему решению ты научился всему, что сделало тебя тем, кто ты есть. Магда Сирус могла иметь в виду то же, что и я, Ричард: ты действительно не спасешь в одиночку мир живых. А твои попытки лишь приведут к его разрушению. Может, она поняла это, просмотрев расчеты по Сумеречному исчислению. Поэтому тебе следует уйти, забрать с собой любимую исповедницу и следовать судьбе. Возможно, «положить конец пророчеству» означает перестать служить ему.

Левая рука Ричарда сжала рукоять Меча Истины, что покоился в ножнах. Магистр Рал заговорил тихо, но решительно:

— Я сражаюсь за тот мир, в котором хочу жить, Зедд. За мир, в котором люди могут спокойно работать, творить и торговать. Жить без опасения, что у них все отнимут. Жить в мире, подобном тому, где ты укрылся и вырастил меня.

— Я тоже хотел бы жить в таком мире, Ричард, но это не более, чем наши желания. Я устал от подобной жизни, устал бороться против бесконечной испорченности рода человеческого. Мне все меньше и меньше кажется, что ради таких людей стоит жить. Есть лишь два человека, которых я люблю больше всего на свете: ты и Кэлен. Но, кажется, мы обречены на жизнь в бесконечной борьбе и войне, которая постепенно разрушает все хорошее в мире. Я постоянно спрашиваю себя, ради чего жить дальше? Ведь не могу жить в мире и спокойствии. Все время, пока не укрылся в Вестландии, я проводил в смертельной битве со злом. И ей нет конца. Я устал от этого, устал бороться, устал от опустошающей чумы ненависти, устал от всего. Вот почему я говорю вам уйти и наслаждаться, пока еще хоть что-нибудь осталось, и вы сможете так поступить. Брось, Ричард. Иди и начни жить для себя. Забудьте про остальной мир. Пусть неизбежное произойдет, ведь не нам дано знать, что и когда случится. Повернись спиной к ненависти, верните себе ту радость, которую еще можно вернуть, и живите для себя. Как когда-то поступил и я. И через некоторое время вы осознаете, что эта мрачная, дикая и жестокая эпоха станет далеким воспоминанием. И все будет не важно. Пусть оно станет таковым и для тебя с Кэлен.

Ричард не собирался сдавать позиции.

— Благодаря этой борьбе я обрел Кэлен.

Зедд взглянул на внука и произнес:

— Тогда возьми, что получил, и уйди, пока не потерял. Когда мы извлечем из вас яд, просто уходите, Ричард. Вот мой совет. Уйдите, прежде чем все потеряете. Я буду скучать по тебе и, возможно, умру от разбитого сердца из-за разлуки, но умру счастливым, зная, что вы с Кэлен счастливы и в безопасности. Я буду бороться, понимая, что вы проживаете свои жизни. Я люблю вас и хочу, чтобы вы жили вместе. В этом и заключается любовь — желать лучшего любимым, независимо от того, насколько больно отпускать их.

Ричард улыбнулся.

— Во всем мире не сыскать счастья, если рядом не будет тебя, Зедд.

— Да, мой мальчик. В этом и проблема.

Глава 49

— Кэлен, ты не спишь?

Она обернулась через плечо, увидела склонившуюся над ней Никки и, повернувшись, села.

— Что случилось?

Никки выразительно посмотрела на пустое одеяло.

— Где Ричард?

Кэлен махнула в сторону лагеря.

— Он сказал, что и так долго отдыхал, находясь без сознания, и отправился проверить часовых. А мне предложил немного поспать, пока не вернется. Почему ты спрашиваешь? Что-нибудь произошло?

Прикусив нижнюю губу, Никки бросила быстрый взгляд по сторонам.

— Мы можем поговорить? Наедине.

Кэлен была измотана и не хотела разговаривать, но поняла, что и Никки очень устала. Колдунья не стала бы затевать пустую болтовню, а значит, хотела поговорить о чем-нибудь важном или плохом.

Мать-Исповедница огляделась, заметив, что люди расположились близко друг к другу и не стали разбивать большой лагерь, поскольку опасались нападения. Сейчас вокруг наступила тишина, и их разговор могли услышать, поэтому Кэлен указала в сторону от лагеря.

— Конечно. Давай отойдем туда. Мы сможем сесть на плоском валуне возле ясеней.

Никки посмотрела в указанном Кэлен направлении.

— Согласна.

Однако же на валун опустилась лишь Кэлен, прикрыв рукой зевок, пока Никки расхаживала из стороны в сторону перед ней. Мать-Исповедница терпеливо ждала, но вскоре поняла, что та не собирается начинать разговор.

— Никки, в чем дело? Что не так?

Кэлен пришло в голову, что вопрос довольно размытый. Многое шло не так.

— Я не доверяю Ирэне.

Об этом многом Кэлен не думала, ожидая услышать о грозящей им с Ричардом смерти.

— Понятно, — ответила она будничным тоном.

Колдунья замерла, повернувшись к Кэлен.

— Ты не расслышала? Я сказала, что не доверяю этой женщине.

Кэлен пожала плечами.

— Понятно. Почему?

Никки сердито посмотрела на нее.

— Мне что, нужно назвать причину?

Кэлен задумалась, наблюдая за сверлившей ее взглядом Никки. Многие люди чувствовали себя крайне некомфортно рядом со столь обворожительной колдуньей, но Мать-Исповедница не принадлежала к их числу и не желала выслушивать подобные доклады глубокой ночью. Сейчас ей хотелось услышать лишь об одном.

— Если попросишь вычеркнуть ее из списка приглашенных на ближайший бал во дворце, для этого не нужна причина. Я выполню просьбу. Считай, уже выполнила. Но если просишь позволения убить ее, полагаю, мне следует знать о причинах.

Никки скрестила руки на груди, вновь зашагала туда-сюда и, наконец, раздраженно вздохнула.

— Ирэна говорила, что опознала останки сестры, когда течение вынесло кости из болота.

— Верно. Она обнаружила следы дара в костях, и дар принадлежал ее сестре.

Никки остановилась и нависла над Кэлен, оставив руки в том же положении.

— Кэлен, я очень опытна — я была и сестрой Света, и сестрой Тьмы, и Госпожой Смерть, — но никогда не слышала, что в костях можно обнаружить следы дара.

Кэлен ответила не сразу.

— Ты не можешь найти следы дара в человеческих костях?

— Нет.

Кэлен удивилась, однако усталость и нежелание думать над бессмысленными головоломками взяли вверх.

— Если ты не слышала о подобном и не умеешь это делать, не значит, что и другие не умеют.