Разлученные души

Никки явно удивилась.

— Ричарда не волнуют титулы.

— Я не о том. В титулах есть смысл, они — знак уважения. Обычно обитатели такой глуши боятся власти. Я выросла, наблюдая за бледнеющими при упоминании моего титула людьми, которые боялись власти и всего незнакомого. Женщине из маленькой деревни, пусть даже колдунье, следует выказывать правителю Д'Харианской империи, самому магистру Ралу, уважение.

— И Матери-Исповеднице, — добавила Никки.

— И Матери-Исповеднице, — согласилась Кэлен. — Это мелочь, но за ней что-нибудь скрывается. Мелочи — это трещины на тщательно выстроенном фасаде личности, через которые можно заглянуть внутрь. Ричарда не волнует, что Ирэна не называет его магистром Ралом, а меня волнует. Поэтому я и думаю, что происходит нечто более серьезное, и кое-кто явно не договаривает. Ты считаешь, что Саманта увлечена Ричардом, но девочка называет его магистром Ралом, что соответствует обычному поведению людей.

Никки беспокойно нахмурилась.

— И что нам делать?

— Держать ухо востро и соблюдать осторожность.

— Всегда. — Никки взглянула на лагерь. — Твой муж возвращается. Лучше всего пойти к нему, постарайся немного поспать. — Колдунья улыбнулась, наблюдая за бесшумно идущим мимо спящих людей Ричардом. — Обними его. Думаю, это нужно вам обоим. И я не хочу, чтобы ты волновалась. Скоро мы достигнем цитадели, где с помощью сдерживающего поля наконец-то избавим вас от яда Джит.

Поднявшись, Кэлен обняла Никки.

— Думаю, тебе это тоже нужно.

Колдунья обняла ее в ответ.

— Ты же знаешь, что я и тебя люблю?

Кэлен улыбнулась.

— Знаю.

Мать-Исповедница понимала, что любить и быть влюбленным — совершенно разные вещи. Но Никки она доверяла и после их с Ричардом поездки в Древний мир знала, что никто не сможет завоевать его сердце. Колдунья же, как действительно любящая женщина, сделала лучшее, что могла — вернула Ричарда Кэлен, к которой и стремилось его сердце.

Никто не причинил Кэлен больше боли, чем Никки. Но колдунья все исправила.

Нет человека в лагере, которому Кэлен доверяла больше, чем Никки.

И именно поэтому она должна задать вопрос, на который непросто ответить.

Глава 51

— Никки, могу я задать непростой вопрос и получить честный ответ?

— Разумеется.

Кэлен на мгновение отвела взгляд, рассматривая лагерь и пытаясь придумать, как облечь тревожные мысли в слова. Ей казалось, что если произнести вслух, они станут неизбежными.

Наконец, она подобрала слова, максимально приближенные к мыслям, и спросила:

— Сколько мы с Ричардом еще продержимся, если нас не исцелить?

— Что ж, — на мгновение задумавшись, ответила Никки, — на такой вопрос весьма сложно ответить.

— И я не хочу слышать отговорки типа «еще какое-то время», «не очень долго» или другие подобные расплывчатые фразы. Мне нужна правда. Нужна. Если не получится извлечь из нас яд, сколько мы протянем, пока не умрем?

Когда Кэлен повернулась и посмотрела на колдунью, та ответила таким же взглядом. Ее голубые глаза, казалось, наполнились мрачным пониманием смертного приговора, который она сейчас вынесет.

— Прикосновение смерти с каждым мгновением становится сильнее. Я не назову точных сроков, но правда в том, что даже в лучшем случае у вас осталось несколько дней.

Кэлен сглотнула.

— Дней. — Она услышала приговор. — И все?

— Трудно точно оценить оставшееся время. Должна признаться, когда я приводила Ричарда в сознание, поняла, что вы уже перешли ту страшную грань и в ближайшие несколько дней смерть может настигнуть вас в любой момент.

— Но это предел, — догадалась Кэлен. — Даже если удастся продержаться некоторое время. Даже если везет, и мы боремся с ядом, всему есть предел.

Никки кивнула.

— Я была сестрой Тьмы и имела дело с отвратительными вещами, подобными прикосновению смерти, и знаю о них больше Зедда. Он серьезно относится к моим знаниям, но боится конкретики, потому что я использую и понимаю силы, которые ему не подвластны. Я обладаю уникальным опытом и знаниями и могу рассказать, как действует зов смерти. Он приносит не обычную смерть.

— Чем он отличается?

— Он разлучает души с телами.

Кэлен и не представляла, что может быть настолько плохо. Но ошибалась.

— Как у полулюдей? Хочешь сказать, мы станем похожи на них? Превратимся в бездушные тела, влачащие жалкое, бессмысленное существование?

Никки покачала головой.

— Нет. Ты думаешь в ином направлении, а здесь совсем другое. Зов смерти медленно разрывает вашу связь с душой, словно вы висите на веревке над глубокой пропастью. Джит выпустила на волю то, что постепенно истончает веревку, и вы теряете связь со своими душами. Эта нить — часть дара, с которым вы родились. Она идет сквозь Благодать от Сотворения, через жизнь, а затем нисходит с вами в мир мертвых. Смертоносный крик Джит разорвал границу между мирами и продолжает истончать нить, соединяющую души с вашей сущностью.

— Хочешь сказать, — произнесла Кэлен, стараясь справиться с паникой, — когда наши души разлучат с телами, настанет конец? Мы умрем?

Найдя нужные слова, Никки ответила:

— Это довольно трудно объяснить. Наступит нечто большее, чем конец жизни, нечто более существенное, чем простая смерть. Если мы не остановим болезнь, не устраним яд, вы не просто умрете, что само по себе плохо. Души отделят от всего — не только от царства жизни, но и от связи с даром, которая идет через наши души в мир за завесой. Ваши разлученные души никогда не смогут пройти сквозь завесу и найти дорогу к добрым духам. Поэтому яд сразит не только тела, но и души. Сейчас вы живы лишь благодаря воле и упорству, с которым борются ваши духи или души. Но вы не продержитесь дольше нескольких дней, а затем борьба закончится, и души отделятся от тел. Вы будете умирать, и одновременно на грани существования будут тлеть души, словно затухающий уголек из костра.

Кэлен затаила дыхание. Она чувствовала подступающие к глазам слезы.

— Нас не забудут? — Задав вопрос, Мать-Исповедница подумала, что в нем нет смысла, но ей хотелось знать.

Никки медленно покачала головой.

— Когда ваши души разорвут с телами, само существование растворится, словно вас и не было.

Почему-то Кэлен стало еще хуже. Она подняла взгляд на Никки, отказываясь верить.

— Но этого не произошло с Джит. Ее существование не растворилось от зова смерти. Мы помним о ней.

— Джит — представитель иного вида. Яд, который та несла в себе, являлся ее неотъемлемой частью. И звук этот не предназначен для человеческих ушей. У Джит же не было души, которую можно разлучить с телом.

Никки стерла слезинку с щеки Кэлен.

— А у тебя есть.

Мать-Исповедница услышала в глубине сознания шепот с криками — звуки смерти, которая жаждала заполучить ее. Она чувствовала, что шепот приближается. А смотря на Ричарда, понимала, что очередная потеря сознания, скорее всего, станет последней.