Разная магия

— Ты, Аркаша, когда-нибудь пробовал молчать о том, что видишь? — начала я издалека, решив немного поделикатничать.

— Пробовал, не получается, — покаялся он. — Это как-то само собой происходит — вижу, и хочется сразу же сказать об этом. Неконтролируемо, как с телепатией.

— Если постараться, можно себя в руках держать, — строго изрекла Катерина. — Право слово, у нас первогодки в школе так себя не ведут! Ты, Аркадий, взрослый человек, и должен понимать, что нельзя вот так на людей информацию сваливать.

— Да-да! Вот ты мальчика этого из ящика зачем напугал? Он же еще ребенок, а ты ему про семейное проклятие! — упрекнула я.

— Так ведь снял я его, — оправдался Аркадий, — в чем проблема-то?

— Кхм… вот так влегкую снял венец безбрачия? — удивилась я.

— А что там сложного? — удивился в ответ Аркадий.

— Ты, блин, уникум какой-то, — пробормотала я, взмахнув сумочкой. — Ну, вот что с тобой делать, а?

Аркадий вскочил и отпрыгнул от меня подальше. Аж стул опрокинул. Как еще стол не завалил, сайгак несчастный.

— Ты чего?

— Это ты, Дуся — чего? — рассерженно прикрикнула Катерина.

— Уверяю Вас, Дульсинея, таракан из меня никудышный бы получился, — подал голос Аркадий, не сводя настороженного взгляда с моей сумочки.

Да что-то я совсем бессовестно расслабилась. Чуть не активировала заклинание на превращение в таракана. У меня на магическом предмете, на всякий случай (для самозащиты, например), несколько заготовок висит, которые можно использовать почти мгновенно.

— Прости, — искренне покаялась я и утешила, — даже если бы заклинание сработало, мы бы быстро все исправили, потому что тут привязка на катькин поцелуй.

— Дуся, ты привязала превращение в таракана ко мне? Как ты могла? — возмутилась Катерина.

— Ну, прости, очень хочется мне когда-нибудь взглянуть, как ты будешь таракашечку чмокать.

— И это моя бабушка! — пожаловалась Катерина Аркадию, — иногда мне кажется, что все наоборот, и это она моя внучка, а не я ее!

— А кто тебе виноват, что ты такая зануда? — огрызнулась я.

— Дульсинея, Вы ее любите, это видно. Я не понимаю, зачем Вы стараетесь при случае ее обидеть?

— А чтоб не расслаблялась, — невозмутимо пояснила я. — Аркаша, тебе надо учиться помалкивать, когда тебя не спрашивают. Наживешь ты себе неприятностей, если будешь продолжать в том же духе. И прекращай мне выкать, не люблю я этого.

— Ваш… то есть твой муж обращается к тебе на "вы", когда вы ссоритесь.

— Аркадий! — это мы с Катькой уже в один голос взвыли. Ну и, правда — сколько ж можно-то?

Ларрен

Злюсь, причем и на нее и на себя. На нее, потому что упрямая драконица не желает меня слушать. На себя — потому что ловлю себя на мысли о том, как же она, зараза, все же хороша. И как жаль, что в свое время мне не удалось ее убить. Слабак. Трус. Извращенец. Вокруг полно милых женщин с покладистым характером, я имею в виду настоящих женщин, а я вдруг спустя три года обнаружил какую-то прелесть в этой чешуйчатой гадине.

— Все, — говорю, — хватит об этом. Ладно, я согласен. Сначала найдем твоего котенка.

— Твоего племянника, между прочим!

— Согласен. Сначала найдем моего племянника, твоего котенка, морскую деву вместе с золотой пальмой, поющий корабль и этих, как их, разноцветных змей тоже найдем. Надеюсь, одна из них решит, что тебя можно цапнуть.

Верлиозия в ответ насмешливо фыркает и глядит на меня, прищурившись.

— Мне только капюшон накинуть, милый брат, — сообщает она мурлыкающим голосом. — И твоя покорная сестра готова тебя сопровождать. Хотя, если вспомнить, как ты демонстрировал мне свою покорность три года назад в той вонючей деревушке…

— Мы выходим!

Не дожидаясь ответа, сбегаю вниз по лестнице, хотя и понимаю, что нарушаю этим все писанные и неписанные законы. Моя незамужняя сестра должна ходить за мной, как приклеенная. А еще лучше, ездить в повозке или паланкине. Но это она обойдется, тем более что и то и другое занимает много места, а нам нужна мобильность.

Даранский рынок огромен. Он невообразим по своим масштабам. Он настолько велик, что по нему расставлены указатели. Да-да, у него есть нечто вроде улиц. Для удобства же рынок разбит по кварталам по определенной специализации. Отдельно булочники, отдельно продавцы живности. Кузнецы не общаются с ювелирами, а те на дух не выносят торговцев тканями. Ну и дальше в том же духе.

Площадок для выступлений на рынке несколько. Три или четыре.

Толком не могу объяснить почему, но я твердо уверен в том, что нам с Верлиозией жизненно необходимо посмотреть все, что выбивается из привычного хода вещей. Пусть даже это будет заклинатель змей. Конечно, жрецы серого ящера тоже выглядят как-то необычно, но их я оставлю на сладкое. Вот твердо же уверен я в том, что дракон здесь порезвился! Не люблю я этих тварей и считаю, что они способны на абсолютно все, включая временный отказ от того, чтобы, как выразилась Верлиозия, "весь мир был у их ног".

На рынке я ориентируюсь неплохо, и потому знаю, как провести Веру к одной из площадок кратчайшим путем. Мимо золотых дел мастеров. Драконица послушно семенит за мной, по сторонам не смотрит, а меня вот мысли одолевают разные. Настолько одолевают, что возле одного из магазинчиков я не выдерживаю, останавливаюсь и бодро марширую вовнутрь.

Ассортимент здесь не богат, но работы такие, каких нигде не найдешь. Я бывал здесь как-то с одной… Неважно. Хозяин магазина сам стоит у прилавка, хотя он, по слухам, невероятно, сказочно богат. Не сразу, но вспоминаю обращение к купцу от товарища, который классом ниже.

— Здравствуйте, уважаемый хадэ-ту.

— И Вам не хворать, хадэ. Желаете присмотреть украшение для Вашей очаровательной спутницы?

— Да, — несколько растерянно произношу я, — что-нибудь с голубыми камнями. Или зелеными.

Торговец улыбается и кивает.

— Под цвет моря?

— Да.

Верлиозия рядом, кажется, даже не дышит.

— Я думаю, хадэ, — задумчиво произносит хозяин магазина, — у меня есть то, о чем Вы просите. Но это будет очень дорого стоить.

— Я не стеснен в деньгах, уважаемый.

Купец улыбается в усы, достает из-под прилавка шкатулку, медленно открывает ее, и я вижу в ней два браслета. Они золотые, широкие, гладкие, в них вставлены квадратные небольшие камни. Но цвет у камней просто великолепный — он меняется, как море от погоды, стоит чуть повернуть украшение.

— Это драконий камень, — поясняет хозяин магазина, — очень большая редкость в наших краях.

Драконий камень… Я попал.

После долгой и ожесточенной торговли я, наконец, расставшись с капиталом, равным стоимости половины моего второго дома, становлюсь обладателем двух браслетов, которые мне, по большому счету, совершенно без надобности. И потому я с чистой совестью там же, не выходя из магазина, надеваю их на запястья Верлиозии. Она молчит, и даже глаз на меня не поднимает. Вот и славно.